Роберт Скотт - Ореховый посох

• Название: Ореховый посох
• Автор: Роберт Скотт
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-25305-0

Много двоелуний назад, занимаясь учеными трудами, Лессек, один из сенаторов Лариона, острова в море, омывающем западное побережье некогда великого государства Элдарн, открыл маленькую щель во вселенной, крохотное окошко, соединяющее миры. И сам же, того не ведая, высвободил страшную силу, самую сущность зла, возникшую по недосмотру богов в первые времена Творения. Зло, проникнув сквозь эту щель и меняя свои обличья, пытается овладеть тайным знанием, сосредоточенным в магическом рисунке на рабочем столе Лессека. Ибо обладающий этим знанием способен выпустить на волю все мировое зло, и во Вселенной не останется ничего живого.

---

«Возможно, — думал Стивен, — это потому, что нам свойственна некая иллюзия счастья. Возможно, все мы в жизни испытываем и страх, и сожаления; это и есть та самая трагическая реальность, с которой мы постоянно сталкиваемся лицом к лицу, но никогда не обсуждаем этого друг с другом».

Он поднял глаза и увидел останки погребального костра, на котором сгорел Мика.

«Видимо, неспособность отличить просто убийство от убийства во имя благородной цели и есть та реальность, которая вдребезги разнесет мои иллюзорные и самодовольные заблуждения».

И Стивен решил, что если он возьмет себя в руки, то совесть его со временем, скорее всего, немного успокоится. А пока, что можно воспользоваться и замечательным ронским вином, которое раздобыл Гарек, чтобы чуточку смягчить это жуткое чувство вины.

— Значит, ты все-таки снова трусишь! — довольно громко сказал он себе и рассмеялся.

— Ты что это? — Марк подходил к нему с двумя кружками, полными горячего текана, который Гарек только что сварил на костре. Одну кружку он протянул Стивену. — С добрым утром. И давно ты тут сидишь?

Стивен натянул на пальцы рукав, чтобы не обжечься, и с благодарностью взял кружку.

— Не знаю, — сказал он, — может, часа два, или авен, или целую вечность.

Марк с наслаждением отхлебнул горячий напиток и сообщил:

— Знаешь, я, похоже, выяснил секрет приготовления такого текана. Гарек дважды дает ему закипеть, а потом добавляет еще одну щепотку самых темных листьев, и тогда текан обретает почти такой же вкус, как кофе по-французски из жареных зерен.

— Да, верно, — согласился Стивен, — получается вкусно.

— И теперь хорошо бы еще приличные кофейные чашки достать... — Марк усмехнулся и, внезапно посерьезнев, спросил: — Ну а сегодня с утра ты как вообще-то?

— Во всяком случае, трястись я перестал, если ты это имеешь в виду. — Стивен с удовольствием вдохнул аромат текана, потом посмотрел на исцарапанное, покрытое синяками и ссадинами лицо Марка, на его перевязанное плечо и тоже спросил: — А сам-то ты как?

— Вполне жив, как видишь, благодаря тебе. — Он ласково потрепал по шее лошадь Стивена. — Все ясно: ты с раннего утра торчишь в седле и поедом ешь себя, пытаясь проанализировать свои вчерашние действия, но постоянно заходишь в тупик. Только вот что я тебе скажу: тот серон наверняка бы нас прикончил, если бы не ты. Ты спас мне жизнь, Стивен. Да и Бринн тоже. Нам бы с ним ни за что самим не справиться. И, кстати, не ты ведь начал всю эту заваруху.

— А как Бринн?

— Я с ней сегодня еще не разговаривал, но уверен: с ней все в порядке, — ответил Марк. — Бринн — крепкий орешек, Стивен. Покрепче любой из тех женщин, каких я когда-либо знал. И уж она-то выхватила свой нож без колебаний. Саллакс говорил правду: она отлично им владеет. Я и до сих пор поверить не могу, как смело она бросилась на этого здоровенного ублюдка! И ведь прямо в грудь его ножом пырнула! Хотя такой твари это было все равно что комариный укус.

— Да, Бринн — молодец. — Стивен спрыгнул с коня. — Ничего, и со мной тоже все будет в порядке. Мне просто и в голову никогда не приходило, что я окажусь способен кого-то убить. А тут я троих за четверть часа прикончил! — Он сунул Марку кружку и свою дубинку. — Подержи, пожалуйста.

Марк провел рукой по гладкой поверхности дубинки.

— Просто невероятно! Я даже на ощупь не чувствую, где было сломано!

— Я тоже. И по-моему, дерево стало еще тверже, чем вчера, словно Гилмор с помощью своей магии придал ему какую-то особую прочность. — Стивен рассмеялся. — Нет, ты только послушай, что я говорю! Можно подумать, что я верю в колдунов вуду и прочую мистическую ерунду! — Стивен зябко передернул плечами и задумчиво прибавил: — А интересно все же, почему он потратил столько усилий, чтобы восстановить ее целостность? Ведь это же просто кусок дерева, ореховый сук!

— И я тоже об этом все время думаю, — признался Марк.

— Ну и?

— Ты видишь хоть одно ореховое дерево в этом овраге? — Марк широким жестом обвел склон холма. Действительно, никаких лиственных деревьев поблизости не было вообще, если не считать кривоватых карликовых дубков, растущих под защитой вечнозеленых сосен. — И чем больше я думаю об этом, тем больше крепнет во мне уверенность, что ты отнюдь не случайно поднял с земли этот кусок дерева.

* * *

К полудню Стивен, в одиночку прикончив почти целый бурдюк вина, изрядно опьянел. Нет, с седла он, конечно, не падал. Это было довольно приятное, отупляющее опьянение, и для того, чтобы его добиться, требовалось немалое искусство. Этим умением выпить как раз столько, сколько нужно для состояния счастливого и безболезненного ступора, Стивен овладел уже после окончания университета. Студенческие годы ничему не научили его в отношении алкоголя; разве что он понял, что если пить, сколько можешь выпить, то это неизбежно заканчивается сексуальной несостоятельностью, дурнотой и чудовищным похмельем в течение всего последующего дня. Потребовалось несколько лет, чтобы научиться замедлять или совсем останавливать процесс поглощения алкоголя, чтобы достигнуть того идеального состояния, когда ты то почти совсем трезв, то пьян почти в стельку, но все же полностью себя контролируешь.

Мыслями Стивен вновь был в Колорадо. Он вспоминал многочисленные знакомые тропы, где знал каждый поворот и каждое пересечение, тамошние холмы и горы, столь похожие на здешние. Почти отпустив поводья, он ехал, воображая себе, что просто прогуливается по аллее в парке «Три сестры» или по высокогорной тропе, опоясывающей гору Эванса. Ему казалось, что он чувствует под ногами вечные снега ледника, запах сосновой пыльцы в весеннем ветерке, прилетающем из предгорий. Он представлял себе, как пробирается сквозь густые лесные заросли выше Лидвилля и поднимается на вершину горы; он вспоминал сочные папоротники, что росли возле ручья, бежавшего рядом с тропой, которая вела на вершину горы Декейтер.

Гора Декейтер. А ведь они с Марком собирались подняться на ее вершину, пока не настала зима. И Ханна хотела пойти с ними вместе...

Ханна Соренсон. Запах сирени, вечно витавший вокруг нее, исходил, казалось, из ямки у нее на шее как раз под волосами. Там у нее такая уютная маленькая ямка, крошечная пещерка, в которой можно спрятаться, вдыхать аромат сирени и совершенно ни о чем не думать и не вспоминать о тех страшных, ужасных вещах, которые он не только видел, но и сам совершал с тех пор, как оказался в Элдарне.

Интересно, где сейчас Ханна? Тревожится ли о нем? Он представил себе, как она хмурит лоб, с бесконечным терпением выслушивая дежурного сержанта в полицейском управлении Айдахо-Спрингс и упрямо опершись о его стол. Сочтет ли этот полицейский очаровательным ее измученное хмурое лицо или просто швырнет ей через стол стопку бланков, которые нужно заполнить? «Пожалуйста, заполните все это, мэм», — скажет он ей, совершенно не заботясь о том, что она, возможно, теряет последнюю надежду или, что еще хуже, всякий интерес к поискам.

Стивен заставил себя сосредоточиться, испугавшись той боли, что поджидает сразу за краем сознания. Если он позволит своим мыслям плыть свободно, то непременно убедит себя, что Ханна давно уже забыла о нем, отвлеклась, занялась более важными для нее делами и стала просто жить дальше. Но разве она не знает, до чего дорога ему? Если бы пропал не он, а она, он бы никогда не перестал искать ее!

Спохватился он слишком поздно: он уже пересек заповедную черту, и мысли вырвались у него из-под контроля. Да, теперь он — убийца, одинокий, заблудившийся в этом странном мире, полном страха и ненависти, а его любимая, как он сам только что убедил себя, уже начала его забывать. Снова потянувшись за бурдюком, Стивен решил, что сегодня приятного и безболезненного пьяного ступора ему явно недостаточно. Он попросту не переживет этот день.

Нет, сегодня нужно напиться именно в стельку, свалиться с коня и бормотать что-то бессвязное, рыдать, время от времени погружаясь в черное беспамятство, а потом испытать то мучительное похмелье, которого он не испытывал со времен далекой юности. Если Саллакс и Версен после этого полностью в нем разочаруются, то и черт с ними. Пусть привяжут его к седлу, если уж им так не терпится добраться до этого проклятого дворца!

— Эй, всем доброй ночи! — громко крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, и уже хотел снова как следует приложиться к бурдюку и окончательно войти в штопор, но ему помешал Гилмор.

— Видишь ли, они ведь не люди. — Старик взял у Стивена бурдюк и тоже сделал добрый глоток.

— Кто?

— Сероны. Если честно, они не совсем люди. — Гилмор решительно закупорил бурдюк. — Вчера ты убивал не людей, Стивен. Это куда больше было похоже на истребление диких псов, стая которых напала на тебя в лесу.