Мстислав Усов - Собака-спасатель: Подготовка и обучение

• Название: Собака-спасатель: Подготовка и обучение
• Автор: Мстислав Усов
• Издательство: ООО «Аквариум-Принт»
• Жанр: Домашние животные
• Год: 2004
• ISBN: 5-98435-087-4

В считанные минуты отыскать человека, находящегося под руинами, слоем грунта или снега, способны только специально обученные собаки. Поиск с собакой позволяет сэкономить время, что часто спасает пострадавшему жизнь.

Автор — Мстислав Иванович Усов, ветеран альпинизма, долгие годы работавший инструктором в альпинистских лагерях, участвовавший во многих спасательных мероприятиях, — в настоящем издании обобщает свой многолетний опыт, а также практику работы с собаками поисково-спасательной службы.

Книга поможет работникам спасательных служб многих ведомств и спасательных формирований в их нелегкой работе. Поможет она и собаководам-любителям, число которых в стране постоянно растет.

---

Наибольшую опасность для собаки представляет не само пребывание в каком-либо виде транспорта, а подходы и ожидания на станциях и вокзалах (возможность отравления собаки выхлопными газами автомашин).

Терминология: о «дрессировке» и «обучении»

На условных рефлексах, по команде — путем «дрессировки» вырабатываются простейшие приемы ОКД, как у кролика стучать лапами в барабан. При подготовке собак по спецкурсу ПСС пользуются понятием и названием «обучение».

Профессиональное и бытовое понятие «дрессировка животных» означает выработку простейших условно-рефлекторных навыков. Сложные поведения — цепные условные рефлексы требуют участия более сложного механизма ЦНС. Разница между выработкой навыка стучать лапами по барабану — у зайца и сложным поисковым навыком собаки ПСС — большая. Поэтому для этой и других сложных служб пользуются понятиями «обучение-тренировка».

В литературе по психологии и этологии существует научная классификация различных видов научения: ассоциативное, инструментальное, импринтинг, инсайд и другие. Для проводника при подготовке собаки к спасательной работе нужно и просто интуитивно «чуять», что у собаки происходят в голове в каждый момент. Научение поисковым навыкам у разных собак происходит по-разному и по «механизму», и по времени. У одних это поисковое поведение заложено генетически, у других генетически есть только расположенность к нему, у третьих выработку его обеспечивает благоприятное влияние среды в период роста и воспитания, условия среды в период обучения.

Закон Дурова

Выступая против того, чтобы заставлять животных контрастным методом «кнута и пряника» выполнять нужные действия, Дуров пояснял: «Мой способ дрессировки, который я называю эмоциональным, то есть воздействующим непосредственно на разум, сознание животного, построен на другом принципе. Принцип этот, наталкивание животного на определенное движение — творчество, то активное, светлое творчество, которым жизнь идет вперед… Но творчество задерживается страданием. Оно возбуждается радостью. Поэтому мой способ не допускает болевых ощущений, ибо боль заставляет тупеть сознание…»[5].

«…Эта непонятная, чудесная передача психики, — продолжает далее Дуров, — мыслей, чувств, желаний несомненно существует. Из нее-то я и исхожу при работе и она-то и кладется в основание моего метода дрессировки. Животное благодаря радостной, творческой обстановке, вступает со мной в психический контакт и уже заранее смутно предчувствует, предугадывает, что мне от него нужно, что оно должно сделать».

Приведенные высказывания Дурова не исчерпывают, разумеется, всей его системы психического управления поведением животных, которые он разрабатывал с участием академика В.М. Бехтерева.

Пусть приведенные здесь слова великого знатока животных будут для спасателя-кинолога «первым законом».

Производя поиск в трудных метеоусловиях продолжительное время и не находя ИЗ, молодые собаки часто приходят в состояние замешательства и вялости. При проявлении собакой подобного поведения или беспокойства и нервозности проводник должен дать ей небольшой отдых, лакомство, ободрить. Во время отдыха собаки он незаметно зарывает какой-либо предмет со своим или незнакомым запахом и дает ей возможность быстро его найти. Этим приемом он восстанавливает ее бодрое настроение, желание и уверенность найти ИЗ. Молодым собакам следует давать каждый раз лакомство и при нахождении ИЗ. Весьма важно, чтобы с собаки, которой предоставлен даже пятиминутный отдых, была снята шлейка — это даст полный отдых и быстрое восстановление сил.

Подобно надетой шлейке и жилетке проводника, оказывающих на собаку стимулирующее воздействие как дополнительный условный сигнал, так и «разговор с собакой» перед началом и во время поиска активизируют ее работу. Этот прием, дающий положительные результаты лишь при хорошем контакте с собакой, не имеет никакого отношения к «антропоморфизму». Никакая собака, хотя и выполняющая большое количество команд проводника, лишь как на условные звуки, не воспринимает человеческую речь. Но всем известно, один угрожающий взгляд человека или собаки заставляет другую собаку поджать хвост, обойти стороной или зарычать и броситься в драку. Посредством жеста, позы и биополярных сигналов передаются и другие намерения и мысли от одного организма к другому — но далеко не всегда. Добрый, ласковый взгляд заставляет подойти к вам даже незнакомую собаку, но опять — не всегда, а лишь при психической близости и «настрое» каждого организма в данный момент. Эффект также — в интонации голоса, улавливаемой собакой во много раз лучше, чем человеком, а также — ультразвуковой части речи, совершенно невоспринимаемой человеком. Надевая на собаку шлейку, проводник, например, говорит бодрым, уверенным тоном: «Сейчас мы найдем этого парня, Алтай!» и т. п. Это помогает работе всегда!

Интонация и жест

Стандартная команда голосом, являющаяся для собаки условным раздражителем, — лишь пусковой механизм начала поиска. Слуховые способности собак гораздо выше человеческих. Поэтому на учебных занятиях команды голосом подаются громкостью «ниже средней», «спокойной» интонацией. Громкий голос и приказная интонация — это «резерв» для работы в зоне ЧС при большом шуме, отвлечении собаки чем-либо посторонним и проч. «Общим языком», то есть языком общения между дрессировщиком и собакой в сложном процессе поиска-нахождения пострадавшего, является интонация и жест. Даже в лексически выразительнейшем языке любого народа, по данным американского психолога Ф. Сюлже, значимость слов составляет лишь 7 %, интонация — 38 %, жесты — 55 %. При встрече двух незнакомых волков, собак, людей «разговор» начинается посредством зрения, а не слуха. Оба партнера воспринимают друг друга по виду, дополняя интонацией нескольких слов.

Жест, в расширенном понимании, включая движения тела и выражение лица — выразительнейшее средство общения и у людей, и у животных. Это относится к жесту естественному, эмоциональному, но не надуманному стандартному «жесту дрессировки» (как команды «Ко мне!», «Лежать» и др.). Стандартная команда жестом удобна и хороша на учебной площадке ОКД, но не для спецкурса ПСС и других сложных служб в полевых условиях. Здесь жест обогащается эмоциональной напряженностью, выразительностью движений дрессировщика «от носа до пяток».

Для полного контакта и взаимопонимания надо «слиться с собакой», работая как один организм.

При сложных, напряженных действиях, как на охоте, в альпинизме люди общаются кроме голоса «языком невербальным», который для собаки — не просто команда, а средство для «прямого» понимания без слов — биокоммуникации.

Интонация, упрощенно подразделяемая на ласковую, одобряющую, обычную, приказную и угрожающую, имеет десятки других тонов и оттенков, например, — ободряющую, успокаивающую, возбуждающую, командную и др. Одна и та же голосовая команда при изменении интонации условно-рефлекторно может воздействовать по-разному. Необычная интонация вызывает действия, не соответствующие лексическому значению команды, подаваемой собаке. В сложных ситуациях лексика голосовой команды затмевается «невербальным языком» при участии ЭРД и биополя. Только с положительной эмоцией, делая поиск в трудных и опасных условиях заинтересованно, как «любимое дело», а не вынужденное — по команде, собака, желая также угодить своему «вожаку», ищет и находит пострадавшего.

Например, после нескольких часов безуспешных поисков, когда силы проводника и собаки на исходе, делают передышку. Проводник дает собаке ее любимое лакомство, сам пьет крепкий чай, закуривает. Дальше следует не команда, а именно «разговор»: «Алтай! Ал-тай, самый ум-ный, са-мый сильный!.. Сейчас мы его-о най-де-ем! Ал-та-ай, а ну да-вай, давай!..» и т. п. Удачное употребление интонации — могучий импульс, пробуждающий большую потенциальную силу: и физическую и психическую.

Слова «разговора» могут быть и другие, собака все равно понимает не их, а «интонацию» и «невербальность». Эти элементы, как музыка «волшебной флейты», делают чудеса. Это и ободрение, и возбуждение, и подзадоривание, и призыв… Глаза собаки загорелись, ноздри раздуваются, она делает прыжок… Несколько минут яростного поиска — пострадавший найден.

Невербальный язык больше доступен таежному охотнику, который близок к природе, слышит, «как трава растет», а собака понимает и слушается без слов. В английском языке существуют и употребляются в жизни понятия — thought-reading, thought-transfer, thought-wave, смысл которых понять не трудно. В русском обиходе эти понятия неуклюже переводимые как «чтение чужих мыслей, передача мысли на расстояние, мысленная волна» не внушают доверия, приравниваются к нереальному или «магии». Ученые относят этот вид неязыкового общения, как и жесты, запахи, к так называемому «невербальному языку», без условной звуковой лексики. Игнорировать близость «вербального языка» с «невербальным» было бы нарушением метода изучения единства «природы вещей».