Джанет Дейли - Под сенью виноградных лоз

• Название: Под сенью виноградных лоз
• Автор: Джанет Дейли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00279-3

Прошлое восходящей звезды телеэкрана Келли Дуглас – тайна за семью печатями. Журналистское задание приводит Келли в места, хорошо знакомые ей, к людям, которых она когда-то знала. И прошлое Келли, которое она старалась забыть, вновь приходит в ее жизнь неожиданными событиями. Она не могла и представить себе, что эти события принесут в ее жизнь любовь, перемены и откроют дверь в ее новую жизнь.

---

– Это ты так решила. Не я. – Однако спорить с ее заключением он не стал.

– Понятно. – Келли поудобнее ухватила сумочку. – Когда я могла бы увидеться с ним?

Он секунду смотрел на нее, потом отбросил ручку и откинулся на спинку стула.

– Не влезай ты в это дело! Ничем ты ему не обязана!.. Отойди в сторону.

Она криво усмехнулась, печально-иронически.

– Какой подарок бульварной прессе! «Знаменитая дочь покидает отца, обвиненного в убийстве!» – Келли помолчала, успокоилась. – Но я не потому остаюсь здесь. Если я отойду в сторону, это будет означать, что я такая же, как он. А это неправда.

– Да, ты не такая, – согласился Олли и потянулся к телефону. – Когда ты хочешь видеть отца?

– Никогда. Возможно скорее!

Олли поймал Келли на слове. Пятнадцать минут спустя ее проводили в маленькую каморку без окон, находившуюся в глубине здания. В каморке было душно, пахло потом и табачным перегаром. Усевшись за поцарапанный черный, с металлическими скобками конторский стол, она приготовилась ждать, но ждала недолго.

Минуты не прошло, как охранник в форме ввел в каморку ее отца, а сам остался сторожить у двери. Отец выдвинул из-за стола деревянный стул и сел напротив нее, так что Келли теперь могла хорошенько его рассмотреть.

Ему было не больше шестидесяти, но выглядел он на все семьдесят. Волосы его, некогда темно-рыжие, как и у нее, поредели, и в них проглядывала седина. Зеленые глаза выцвели и слезились, а цвет лица был землисто-бледным, болезненным, хрупкие сосуды испещрили его щеки и нос сетью мелких красных жилок. Он казался меньше, худее, словно усох за все те годы, что она не видела его.

– У тебя сигаретки не найдется, Лиззи-дочка? – Он заерзал на стуле, и она поняла, что больше, чем сигаретку, он хочет виски. Виски для него всегда было первым делом.

Келли молча вытащила из сумочки сигареты, зажгла одну и передала ему, фильтром вперед. Потом закурила сама, сердито, тонкой струйкой выпуская дым.

– Теперь меня зовут Келли, – сказала она надменно.

– Келли – это девичья фамилия мамы. Ребекка Эллен Келли. – Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то рассеянно-жалкой. – Мне было приятно узнать, что это теперь твое имя. Ты съездила к ней на могилу?

– Да.

– Я отнес ей цветы, как раз вчера отнес.

Она чуть было не крикнула, чтоб он прекратил говорить о маме. Не имеет он права говорить о ней! Но она пришла сюда не для того, чтоб ссориться с ним.

– Я раздобыла имена некоторых адвокатов, – сказала она. – Сегодня же поговорю с ними и выберу того, кто будет представлять в суде тебя.

– Не стоит. – Рука его, когда он стряхивал пепел с сигареты в черную пластмассовую пепельницу на столе, тряслась. – Мне предоставят защитника. А деньги твои понадобятся, когда Ратледжи станут отбирать у меня виноградник. Ни к чему тратить их на адвоката.

– Обвинение нешуточное. На этот раз тебе не отделаться штрафом и несколькими днями тюрьмы.

– Думаешь, я этого не понимаю? – моментально парировал он.

– Я найму адвоката, чтоб защитить тебя. – Келли судорожно затянулась, потом, опустив сигарету, провела пальцем по фильтру – взад-вперед. – Виноградник не поможет, когда ты очутишься в тюрьме, а именно туда тебя и отправят.

Слезящиеся глаза оскорбленно прищурились.

– Думаешь, я это сделал, да? Думаешь, я убил этого барона!

Глаза охранника были устремлены куда-то поверх их голов. Лицо оставалось совершенно бесстрастным, но он, несомненно, слышал каждое их слово.

– Да, да, рассказывай! – холодно бросила она, думая о том, что из-за него рано научилась в детстве бегать. Ведь бегство было наилучшей защитой от его пьяных оскорблений.

– Не делал я этого! – Он пристально вглядывался в ее лицо, потом вдруг внутри его словно что-то надломилось – он опустил голову и провел рукой по голове, ероша редкие свои поседевшие волосы. – Ты мне не веришь. Никто мне не верит. – Он фыркнул. – На это-то она и рассчитывала, будьте уверены. Потому и наговорила в полиции на меня. Засадив меня за решетку, она может быть спокойна, что я не добуду денег и никак не помешаю ей отобрать у меня землю. Я и винограда-то тогда не соберу. Умно все рассчитано, не подкопаешься! – Он покачал головой, и пепел с сигареты посыпался прямо на поцарапанный стол. – Хитрющая, как лиса, а сердце у нее как ледышка! Захотелось ей заполучить назад мою землю. А виновен я или невиновен – ей наплевать.

– Почему же ты побежал, если невиновен?

– Почему? – Он изумленно вскинул голову. – А что бы ты сделала, если наткнулась на мертвое тело и тут же на тебя начинают орать? Осталась бы и очень уютно себя чувствовала?

– Бежать я бы не стала. Если невиновна, конечно. Он вытер рот тыльной стороной руки и смущенно потупился.

– Да, только я с полицией-то не совсем в ладах, вот я и улепетнул, давай Бог ноги!

Про себя Келли согласилась с тем, что поведение его в данном случае было не менее логично, чем было бы ее собственное.

– О Господи, как во рту-то пересохло. У тебя нет жвачки какой-нибудь? Фруктовой, а? Или леденцов, может быть? Кормят здесь паршиво. – Он с жадностью покосился на ее сумочку. – Ты ведь всегда была сластеной.

– Теперь нет. – Она прикрыла рукой сумочку, вспомнив те дни, когда в карманах и в сумке у нее полно бывало всяких «сникерсов», пакетиков с драже и шоколадных конфет. Просьба его всколыхнула в памяти и то, что охотился за сладостями обычно он с перепоя.

– Ты ведь выпил вчера вечером, да? – Она не догадалась спросить это у Олли, может быть, потому, что внутренний голос ей и без того диктовал ответ.

– Всего две рюмки, – ощетинился он.

– Держу пари, что больше двух рюмок! – Господи, как же она его ненавидела! К горлу так и подступала желчь.

– Ладно, пусть будет больше, спорить не стану. – Дрожащей рукой он загасил окурок. Выглядел он таким старым и слабым, что казалось, сил ему не хватит руку поднять, а не то что нанести смертельный удар. – Я две недели капли в рот не брал. Две недели был трезвый как стеклышко, ей-богу! – О, сколько раз Келли приходилось слышать все эти россказни! – А вчера вечером я очень уж расстроился. Думал, раздобуду денег, чтобы рассчитаться с ней, а дело не выгорело, вот я и…

– И ты напился, – гневно, с омерзением произнесла она, – и до такой степени напился, что, наверно, не припомнишь и половины того, что наделал прошлой ночью. Ты вполне мог убить барона и не запомнить этого, как раньше часто не помнил, что избивал меня.

Она хотела встать из-за стола, но рука его взметнулась, длинные костлявые пальцы с неожиданной силой ухватили ее за плечо. Рефлекторно, повинуясь давней, вновь ожившей в ней привычке, Келли подняла другую руку, загораживая лицо от ожидаемой пощечины. Но он, быстро глянув на охранника, тут же отпустил ее руку и отодвинулся.

– Нет, неправда! – убежденно повторил он. – Вчера так не было! Кое-что я действительно помню как бы в тумане, но барона я не убивал. Такое бы я запомнил.

Если б сказано это было не так тихо, Келли была бы уверена, что говорится это для охранника.

– Уж, конечно, ты не напивался, – с небрежной издевкой бросила она. – Потому и споткнулся, когда бежал!

Он наклонился, приблизив к ней сердитое лицо.

– Да это все бидоны эти чертовы! – В глазах его внезапно заиграл свирепый блеск. – Я ведь что придумал, Лиззи-дочка, чтобы отомстить ей за то, что землю мою украла, я чудную штуку придумал! Представь себе только – все ее драгоценные вина начинают пахнуть керосином! – Он осклабился, потом горестно покачал головой из стороны в сторону. – Если б мне тогда пролезть в погреба, всего и дел-то было, что облить эти ее дубовые бочонки и покропить керосином пробки – и тогда все, все как есть, было бы загублено!

Он не хотел поджигать винодельню. Келли поняла это, план его был куда как коварнее – испортить все вино, хранившееся у Ратледжей в погребах, пустив насмарку урожай и труды многих десятилетий.

– Да как ты посмел! – сухими губами вымолвила она.

При виде такой ее реакции он смущенно насупился и приподнял плечо, как бы обороняясь.

– Она отбирает у меня виноградник и оставляет ни с чем. Вот я и хотел, чтобы она поняла на собственной шкуре, каково это.

Стены словно сомкнулись над ней, духота стала невыносимой. Ей было трудно дышать. Надо выйти. Схватив сумочку, Келли встала и направилась к двери.

– Я ухожу, – обратилась она к охраннику.

– Куда ты? – окликнул ее отец.

– За адвокатом.

– Скажи ему, что я невиновен. Это все из-за вина. Я только за этим пробрался туда. Ты должна мне поверить!

Но как могла она поверить ему? Как?

16

Позднее сентябрьское солнце заливало террасу бассейна, согревая послеполуденный воздух. Четко и размеренно загребая воду, Гил Ратледж проплыл вдоль дорожки бассейна, коснулся борта и подтянулся; его ежедневная дистанция – двадцать таких заплывов – была преодолена. Вытерев мокрое лицо, он кинул быстрый взгляд на сына.