Митьки Митьки - Выбранное

• Название: Выбранное
• Автор: Митьки Митьки
• Издательство: ООО "Канон"
• Жанр: Философия
• Год: 1999

Группа ленинградских живописцев «Митьки» приобрела известность в художественных кругах родного города во второй половине восьмидесятых. А в начале девяностых слава о них разнеслась далеко за пределами не только Ленинграда-Петербурга, но и СССР-России. Можно смело сказать, что «Митьки» – самая известная группа художников в нашей стране. Однако, помимо живописных и поведенческих особенностей, «Митьки» знамениты еще и своей литературной практикой, благодаря чему сумели удивить, а затем и обаять мир своим лукавым простодушием и опрятными чувствами.

Настоящий сборник – первая широкомасштабная попытка представить группу «Митьки» как совокупность авторов литературных текстов, каждый из которых (авторов) имеет собственное лицо и неповторимую, свойственную только ему интонацию.

В оформлении книги использованы рисунки авторов.

---

Далее А. Флоренский предоставляет слово Д. Шагину:

«Шурка! Вот, значит, так… Солнышко светит, всякая тварь живая оттягивается, – Митька рассказывал так, будто говорил о событии, которому пять минут назад был очевидцем. – Ну, и?… – спросил я. – Ты к чему это? – Дык… Шуренок… птички, звери… Пахарь со своей лошадушкой оттягивается, а у Икарушки-то… у Икарушки одни только ножки торчат!»

Митька вскоре даже написал стихотворение об этом несправедливом событии. Конец его я привожу по памяти:

…и одни только голые ножки
торчат из холодной зеленой воды.

Точности ради должен сказать, что Митька написал не стихотворение, а поэму (по его определению) «Бедный Икарушка». Вот текст поэмы, который Флоренскому, без сомнения, следовало привести полностью:

БЕДНЫЙ ИКАРУШКА

У Икарушки бедного
Только бледные ножки торчат
Из холодной зеленой воды.

Это замечательное хокку теперь является наиболее цитируемым митьковским произведением. Так, на вопрос: «Как дела?» следует типовой ответ: «Только ножки торчат». Желая побольнее уязвить выпившего больше собутыльника, Д. Шагин говорит: «У Икарушки бедного только ножки торчат, а Флореныч, гад, – жирует!» (Эта фраза примечательна тем, что составлена из двух цитат, занимающих два первых места в хит-параде цитат; полный текст второй цитаты: «У Васи Векшина две сестренки маленькие остались, а бандиты – жируют!» [«Место встречи изменить нельзя»].)

Второй раздел труда А. Флоренского – митьки и музыка. Здесь позиция автора почти бесспорна, и уместно передать слово ему:

«Митьки любят музыку, вернее, песни, преимущественно жалостливые, причем собственно музыкальная часть не играет роли. Идеалом митьковской песни навсегда останется:

У кошки четыре ноги.
Позади у нее длинный хвост.
Но ты трогать ее не моги
За ее малый рост, малый рост.

Качество всех прочих песен определяется, пожалуй, близостью к этому эталону.

Митьки охотно слушают передачи «Песня-85», близки им и такие песни, как «Окурочек» и «По шпалам, бля, по шпалам!» в исполнении Дины Верни; важным компонентом митьковских песен является возможность хорового пения, поэтому такие произведения известного митьковского музыканта В. Цоя, как «Еще только без десяти девять часов!», неизменно вызывают восторг митька (точнее, восторг вызывает то место песни, где митек, опережая и перекрикивая солиста, имеет возможность орать припев). При всем уважении к эстрадной музыке, даже первосортные вещи «Битлз» митек не предпочтет таким песням, как «Жил в Одессе парень-паренек», или той песне без названия, где повествуется, как преуспевающий герой

Пьяный и в своей машине 
Со своей красоткой Зиной
Навернулся с Крымского моста.

Для многих митьков еще большую ценность представляют собой советские песни военных лет, например «На поле танки грохотали»; не является исключением любовь к песням с малороссийским уклоном:

Дождичком умытый
Я лежу убытый…

Конечно, трудно перечислить все направления любимой митьками музыки, но странно, что А. Флоренский не счел обязательным упомянуть музыку группы «Аквариум», предоставляющую митьку, например Д. Шагину, лучшую (как это ни кажется странным) возможность для хорового пения и жестикуляции, граничащей с эпилептическим припадком. Впрочем, Д. Шагин предпочитает даже не хоровое, а сольное исполнение песен Б. Гребенщикова (сольное – в смысле исполнения самим Д. Шагиным, что является для окружающих отличным тренингом христианского смирения).

Митьки любят и джаз, и классическую музыку. Любовь (впрочем, чисто теоретическая) Д. Шагина к Моцарту заслуживает почтения. Однажды я был свидетелем таких слов, сказанных Митькой начинающему зарубежному митьку: «Ничего, у вас, немцев, тоже были хорошие композиторы. Бах был, потом этот… Бетховен! Моцарт… Хотя нет, Моцарт был русским». Даже произнося покровительственно-утешительную речь, Митька пожалел отдать Моцарта немцам!

Впрочем, во многих из этих случаев речь идет не только о «митьковской музыке», но и о «музыке, любимой митьками».

Этот нюанс учтен в следующем разделе труда А. Флоренского – «митьки и литература». Не касаясь круга литературных интересов отдельных митьков, ибо он очень разнообразен, автор указывает на вершины собственно митьковской литературы. Это Зощенко, прежде всего «Рассказы о Ленине», поваренная книга Е. Молоховец (раздел «Водки разные»), рассказы Н. Лескова, винные этикетки и т. д.

Флоренский ограничивается перечислением, не вдаваясь в рассмотрение истоков и направлений митьковской литературы, видимо предоставляя эту благородную задачу последующим исследователям. Так же поступлю и я, указав лишь на книгу, должную стать настольной для каждого митька,– «Антон-горемыка».

На литературе Флоренский обрывает свое повествование, не соблазнившись даже замечательной темой «митьки и кино», зато отметив весомый вклад митьков в развитие отечественного фигурного плавания.

РЕФЕРАТ ПО СТАТЬЕ А. ФИЛИППОВА «МИТЬКИ И СЕСТРЕНКИ»

После нескольких абзацев безудержного восхваления движения митьков А. Филиппов берет быка за рога и выдвигает свой главный тезис:

«Относительно такого важного общечеловеческого вопроса, как отношения мужчин и женщин, хочется сказать сразу: кроме физиологического различия полов, у митьков нет ничего общего с общечеловеческим пониманием этого вопроса».

Будучи обескуражен этой фразой, я обратился за разъяснениями к А. Филиппову, но после разъяснения так и не понял, откуда же в таком случае у митьков берутся дети и где в таком случае сам А. Филиппов шатается по ночам.

«Как только митек скатывается на общечеловеческое понимание этого вопроса, он перестает быть митьком; бывший митек начинает есть всех братков с говном и пропадает неизвестно где, – где, без сомнения, жирует».

После этого предупреждения в стиле Савонаролы Фил оставляет свой грозный тон и начинает задушевное повествование о близких ему вещах.

«Женщины (это слово в лексиконе митьков отсутствует) делятся в понимании митьков на две категории: девки и сестренки».

(Замечу, что слово «женщины» действительно напрочь отсутствует в лексиконе Фила; он пишет это незнакомое ему слово так: «женьщина».)

Первый раздел – девки.

«Под девками, – сразу оговаривается автор, – отнюдь не понимается известный образ поведения, ничего обидного в этом определении нет».

Метко приведенное, видимо фольклорное, четверостишие сразу определяет и отношение митьков к девкам, и обычный круг забот и интересов митька, и идеальный способ его существования:

Выйду за деревню,
Гляну на село:
Девки гуляют,
И мне весело.

Далее следует строгое определение девок: «К девкам относятся лица женского пола от десяти до пятидесяти лет, привлекшие внимание митька и доставившие ему поверхностное удовольствие своим внешним видом или поведением (в этом смысле девки подобны коту-оттяжнику в первой части «Митьков»). В единственном числе слово «девки» почти не употребляется, как в силу стадного поведения объектов, так и в силу того, что митек в связи с дефицитом времени предпочитает общаться с несколькими девками сразу».

Последующие рассуждения А. Филиппова показывают, что под «доставлением поверхностного удовольствия» он понимает только одно: процесс совместного алкогольного опьянения. Основательное знание темы помогает автору нарисовать (не без цели саморекламы) поистине за душу хватающую картину.

С каким-то разбойничьим восторгом автор постоянно поминает «бисерные кошелечки» девок, опустошаемые А. Филипповым во имя движения. Разухабистые сцены распития «дамского вина» («Дамским вином, – поясняет Фил,– является любое вино, выпиваемое вместе с девками за их счет») уводят автора все дальше от надрывной ноты, открывшей его труд. Митьки в его описании начинают походить на веселых, бесшабашных ребят вроде панков, любителей выпить и погулять.

Я пишу эти строки поздним вечером на троллейбусной остановке – а рядом веселится такая вот компания. Они агрессивно хохочут, плюются во все стороны, пьют из горла, обижают прохожих… Не митьки это, нет! Митьки стояли бы тихонько, плевали себе под ноги, переговаривались печальными голосами, только изредка повышая их при передаче друг другу бутылки, и это митьков бы обижали прохожие.

Впрочем, я невольно перегибаю палку в другую сторону: лик митька разнообразен – это Гамлет, Антон-горемыка и Фальстаф в одном лице.

А. Филиппов посвящает раздел «Митьки и девки» одной, более близкой ему ипостаси митька – оттяжке, но последняя фраза раздела показывает и другую сторону медали: