Кристина Хегган - Не говори мне «никогда»

• Название: Не говори мне «никогда»
• Автор: Кристина Хегган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000364-6

Деловые качества Лауры Спенсер не уступали ее красоте. Но начинающая издательница газеты явно переоценила свои силы, вступив в бой с одним из самых могущественных и неразборчивых в средствах, политиков Америки. Такое противостояние может погубить девушку, и не к кому обратиться за помощью, кроме бесстрашного фоторепортера Теда Кендалла. Однако Тед связан родственными узами с врагом Лауры, уже подумывающим о том, чтобы заставить ее замолчать навеки…

---

Когда в зал вошла стройная женщина с длинными рыжими волосами, его сердце вдруг учащенно забилось: «Лаура!»

Но женщина обернулась, и он понял, что ошибся.

Прошла целая минута, в течение которой он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Затем, когда динамик над головой объявил посадку на очередной рейс, он резко рванулся к таксофону и набрал номер «Сентинел».

– Лауры нет, – ответила Милдред, услышав голос Теда. – Она уехала в Хьюстон.

– Хьюстон? Что ей там понадобилось?

– Ей позвонила Барбара Кендалл. Сказала, что знает, кто убил Джей Би.

– Что-о?

– Я поначалу среагировала точно так же. – Секретарша говорила уверенно и взволнованно. – Но я была рядом, когда Лаура отвечала на звонок. На сей раз это не обман, звонила действительно Барбара.

– Лаура известила полицию?

– О нет. Барбара поставила условие – никакой полиции. Она хотела говорить только с Лаурой.

«Во что она вляпалась на сей раз?» – гадал Тед, чувствуя, как внутри все похолодело. А вдруг ее заманивают в новую ловушку, подготовленную Малкольмом?

Он решил позвонить Амосу, но затем в голову ему пришла блестящая идея. Если Барбара на грани срыва, появление полиции только все испортит. Лаура никогда ему этого не простит.

Он взглянул на часы:

– Когда она уехала, Милдред?

– Около часа назад. На последний утренний рейс она не успела, а следующего ждать не стала и отправилась на машине.

Тед прикинул время. Из Остина до Хьюстона ехать три с половиной часа. Если они с Дейлом вылетят в течение часа, то будут в Хьюстоне практически одновременно с Лаурой.

– Моя тетя находится в поместье Фентонов? – уточнил он.

– Да.

Не вешая трубку, он разъединился и набрал номер ангара.

– Дейл, – произнес он, когда пилот подошел к телефону, – планы изменились. Мы летим в Хьюстон.

– Ну почему нет? – Сандра заплакала от злости, в то время, как ее отец упрямо смотрел в окно «файерберда». – Что тебе стоит сказать ему, что ты сожалеешь? Он же сделал это. Или, по крайней мере попытался.

– В отличие от Теда мне сожалеть не о чем, – отрезал Чарльз.

– Это он обвинил меня в том, что я убийца, если помнишь.

– Я не помню. Мне было всего шесть лет.

– Тогда поверь моему слову.

– Но ведь прошло столько лет, папа! И он не раз уже извинялся. Почему ты не можешь простить его?

– Есть вещи, которые любому отцу трудно забыть. Или простить.

– Другой, не такой жестокий, смог бы.

– Достаточно, Сандра. Я согласился съездить с тобой на избирательный участок, а отнюдь не на участие в дискуссии о твоем брате.

Ей ужасно не хотелось его расстраивать, но, черт возьми, она не допустит, чтобы Тед уехал в Англию, а она не попыталась в последний раз уладить отношения между двумя людьми, которых любила больше всего на свете.

– За что ты так его ненавидишь? За то, что он сделал тебе больно? Или за то, что имел мужество вырваться из клетки – на что ты сам оказался неспособен?

Она бросила на отца быстрый взгляд, надеясь, что пробила брешь в броне, которой он так искусно себя окружил, но выражение его лица не изменилось – осталось таким же бесстрастным, как и раньше.

– Продолжать традиции Кендаллов – мой собственный выбор, Сандра. Я горжусь тем, что внес свой вклад в историю нашей семьи. Теда же, наоборот, никогда не интересовали семейные традиции.

– Ну и что с того? Посмотри, ведь он многого добился. – Она свернула на парковочную площадку начальной школы «Омега», куда стекались редкие пока избиратели. Поскольку ответом на ее реплику вновь стало ледяное молчание, она продолжила: – Я не понимаю тебя, папа. Ты говоришь о Теде так, словно он какой-то монстр, человек бессердечный, не любящий близких. Но ведь он совсем другой. Заботливый, добрый, веселый и благородный. И он любит свою семью.

– Я сказал, хватит! – Глаза Чарльза вспыхнули гневом, и Сандра отпрянула, как от пощечины. – Я давно вычеркнул Теда из своей жизни, и пусть все так и останется.

От бешенства у нее свело скулы.

– То, что ты говоришь, чудовищно! Особенно, после всего, что он сделал, чтобы защитить тебя. Если бы не он, ты бы сейчас сидел в тюрьме…

Она осеклась, затаив дыхание от ужаса, что зашла так далеко, что все испортила…

Чарльз впился в нее орлиным взором.

– Что ты сказала?!

Она потянулась за своей сумочкой.

– Ничего. Пойдем, пока дождь не начался. Хотя силы у него были уже не те, он сжал ее запястье, как клещами.

– Ты никуда не пойдешь. Пока не объяснишься. Что он наговорил тебе? Какую новую ложь вбил тебе в голову?!

– О, папа! – Она покачала головой. – Ты совсем его не знаешь.

– Говори, что он тебе наплел, черт побери! Секунду она колебалась, разрываясь между двух огней – ранить его и желая высказаться в открытую, чтобы доказать благородство Теда. Но Сандра решилась, когда увидела его тяжелый беспощадный взгляд.

– Он знает о маме, – прошептала она. – Мы оба знаем.

Он выпустил ее запястье.

– Что за бред ты несешь?

Она посмотрела на парковку. Людей стало больше, они шли на участок, наклонив головы от ветра. Вдалеке собирались тучи, небо приобрело серый, предгрозовой оттенок. Помолчав, она развернулась на сиденье и посмотрела на отца в упор.

– Мы знаем, что это ты убил ее.

Она не поняла, что сначала отразилось на его лице: шок или ужас. Слишком сильные эмоции: и та, и другая, – чтобы не выказать их, плескались в его глазах, уставившихся на нее в глубочайшем изумлении.

– Мой Бог, – только и сорвалось с сухих, побелевших губ.

– Две недели назад Тед нашел на чердаке мамину цепочку. Ту самую, что спрятана в твоей старой сумке для гольфа.

Он несколько раз открыл рот, силясь что-то сказать, но не мог выдавить ни звука.

– Тед был потрясен, – продолжала Сандра. – Я никогда не видела его таким подавленным и убитым. Но он все равно нашел в себе силы утешить и поддержать меня. И когда я стала умолять его сохранить в тайне все, что мы узнали, не говорить никому ни слова, он согласился. Ты знаешь, как он любил маму. Но все равно дал согласие. Он сделал это ради тебя, чтобы не причинить тебе новую боль. Он сделал это, потому что любит тебя…

Конец фразы повис в воздухе, ибо Чарльз сполз с кресла. Закрыл глаза. Дыхание стало частым и прерывистым.

– Папа? – Она потрясла его за плечо.

Он ласково похлопал ее по руке:

– Все в порядке.

– Ты меня напугал.

– Не бойся. Я крепкий старый пень. Нужно что-то поэффективнее, чем спор с собственной дочерью, чтобы доконать меня.

– Не говори так.

Его дыхание выровнялось, но он все еще был очень бледен.

– Сандра, расскажи мне все, с начала и до конца. Что Тед делал на чердаке?

И она рассказала, как полетела в Лондон и уговорила Теда вернуться, как придумала уловку с выставкой, чтобы замаскировать истинную причину его приезда в Остин.

Он не перебивал. Сидел прямо и смотрел на дождь, ровными струями падавший на асфальт стоянки.

Только когда она стала вспоминать о ночных ссорах, невольной свидетельницей которых ей пришлось быть, он повернулся и взглянул на нее.

– Ты все слышала?!

Она кивнула:

– Каждое слово. Включая мамино признание, что в ее жизни появился другой человек и она от тебя уходит.

Он прикрыл глаза:

– Господи!

– Я хотела подойти к тебе на следующее утро, но была слишком испугана.

– И вместо этого побежала к брату.

– Нет. Я ничего ему не говорила до того дня. Когда пыталась уговорить его попробовать помириться с тобой еще раз, дать тебе еще один шанс. Когда Тед услышал о таинственном любовнике, он бросился на чердак в надежде установить его личность. Он думал, что, возможно, тот человек и был убийцей. Но вместо этого наткнулся на цепочку в твоей сумке для гольфа.

– И тогда Свин предположил, что это я положил ее туда.

Она подняла глаза, озадаченная его словами.

– Ну… да. Конечно, ты положил. Разве не так? Не отводя глаз, он медленно покачал головой:

– Нет, Сандра. Это не я. Я не меньше твоего поражен тем, что она оказалась там. – Голос его стал сиплым; он почти хрипел. – И я не убивал твою мать.

Сандра откинулась на спинку сиденья.

– Но цепочка… ваши ссоры, то, что ты говорил…

– Я не отрицаю, что был взбешен. Да, если бы я тогда знал, кто этот человек, то вполне мог его убить. Но уж никак не твою мать. – На голубые глаза Чарльза навернулись слезы. – Мне бы никогда в жизни в голову не пришло сделать ей больно. Я слишком любил ее. Как бы мне ни было плохо, от того, что она бросает меня, я был готов смириться с этим, и ни один волосок не упал бы с ее головы.

– Тогда каким образом мамина цепочка попала в сумку для гольфа?

– Не знаю, Сандра. – Отец покачал головой. – Ума не приложу, как.

– Надо сказать Теду…

– Нет. – В голосе его появился металл. – Значит, спорить бесполезно. – Раз уж он так поспешил поверить, что я убил его мать, пусть так и считает.