Дебора Макгилливрей - В ее постели

• Название: В ее постели
• Автор: Дебора Макгилливрей
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055404-1, 978-5-9713-9616-1

Прекрасная шотландская аристократка Элтейн Огилви мечтает о сыне. Он станет однажды ее защитником, продолжателем рода, наследником земель и замка, на которые претендуют и жадные родичи, и безжалостные англичане.

Но чтобы родить сына, нужен мужчина… Элтейн решает последовать совету старой колдуньи и завлечь хитростью и магией на свое ложе бесстрашного английского рыцаря Деймиана Сент-Джайлза. Ни о какой любви не может быть и речи. Красивый и сильный чужак должен просто помочь ей обзавестись ребенком – и исчезнуть.

Однако в планы леди Огилви неожиданно вмешивается сама судьба, заставившая ее полюбить Деймиана со всей силой страсти…

---

Тонкий луч лунного света вливался сквозь бойницу, пронзая бархатную тьму, которая окутывала комнату непроницаемыми тенями, служа покровом для того, что она должна совершить. По ее указанию огонь не был разожжен, поэтому очаг оставался холодным. Одетая лишь в тонкую рубашку под легкой шерстяной накидкой, она дрожала, но от прохладного ли воздуха или из-за опасений по поводу своего плана, трудно было сказать.

Глаза Эйтин устремились к толстой восковой свече на столике у кровати, мерцающее пламя слабо освещало комнату. Уна сказала, что прежде чем фитиль сгорит на одну треть, неземное лунное сияние окутает огромную кровать, и тогда магия Белтейна, которую она привела в действие, обретет силу. В качестве напоминания она сделала ножом отметину на свече.

Свеча уже почти догорела до этой отметины.

Эйтин повернулась к двери, ее рука задержалась на засове, прежде чем опустить его в прорезь. Не то чтобы она боялась, что Уна, Эйнар или мальчишки потревожат ее. Они поддерживают, всячески помогают осуществлению ее плана Уна скорее всего совершает обряд поклонения Белу, властелину огня, взывая к древним майским духам. Странно, но она сделала все, чтобы подготовить Эйтин к этому выбору, даже поощряла этот безумный замысел. Эйнар, возможно был склонен стоять на страже за дверью и рычать на всякого, кто осмелится приблизиться, однако сейчас он находился на крепостной стене и был слишком занят, следя, как бы ее братья не свалились с бастиона вместе с ночными горшками.

Единственный человек, который мог прийти и помешать ее ночным планам, был Динсмор. Эйтин надеялась, что этот упрямый осел снимется с лагеря, после того как станет ясно, что ее братья получают удовольствие от этой глупой игры в осаду. Через бойницу Эйтин была видна его палатка на холме и флаг с медвежьей головой на золотом фоне, развевающийся на ночном ветерке.

Эйтин вздохнула. Возможно, ей надо благодарить богов за то, что Филану Комину не пришло в его глупую голову изображать из себя пылкого влюбленного и вставать на дороге у Динсмора. Когда-то она по глупости думала, что Филан может быть тем мужчиной, который похитит ее сердце. Внешне он красив, с золотисто-каштановыми волосами и голубыми глазами. Да только он не сумел удержать в узде свою похоть. Испытывая отвращение к его лжи и бегающим глазам, она сказала себе, что ей не нужен неверный муж. Зачем выходить замуж за мужчину, который не пропускает ни одной юбки? Сомнительная польза в таком замужестве.

Эйтин подошла к кровати и поставила горшочек на маленький столик рядом со свечой. Собравшись с духом, она наконец повернулась, чтобы посмотреть на незнакомца, лежащего на кровати.

В благоговении она затаила дыхание.

– О да, этот мужчина – настоящий красавец. Хоть раз мои безмозглые братья сделали для меня что-то полезное.

Пульсирующий жар быстро растекался по жилам, пока она любовалась красивым лицом и великолепным телом.

Никогда еще не видела она более совершенного мужчины – образ его являлся ей в снах, о нем она мечтала. Словно явившийся по волшебству из тайных грез, этот незнакомец исполнял все до единого желания, таящиеся в глубине ее сердца.

Он тихо лежал на спине, сильная грудь обнажена. Его торс не был мальчишеским, как у Филана Комина, и волосатым, как у Динсмора. Ни то ни другое ее не привлекало. У этого красавца была лишь небольшая поросль на груди, и эта поросль постепенно сужалась в линию и исчезала под пледом. Вокруг бедер была искусно обернута клетчатая шерстяная ткань.

– Дело рук Эйнара, без сомнения. Викинг наверняка покраснел и пощадил твою скромность, мой прекрасный незнакомец. Мои дурачки-братья, скорее всего хихикая, разрисовали бы тебя синей краской и повязали ленточку вокруг твоего жезла. К счастью для тебя, мой скандинавский великан был здесь и не позволил им никаких глупостей.

Уна нисколько не преувеличивала. У незнакомца были длинные руки и ноги и сильные бедра всадника. Не могло быть ни малейших сомнений, что перед Эйтин суровый воин, рыцарь. Когда она посылала братьев найти для нее мужчину-самца, она и надеяться не могла, что они привезут такого красавца.

– Где же они нашли тебя, мой храбрый воин? – прошептала она, когда дурное предчувствие дрожью пробежало по коже.

Где братья отыскали этого мужчину, в жилах которого явно течет благородная кровь? Наверняка он нездешний, чужеземец. Она никогда не забыла бы такого мужчину, если б они встречались. Красивый – нет, прекрасный, он обладал неземной привлекательностью рожденного с кельтской кровью. И хотя он не шевелился, обжигающая энергия бурлила в теле этого таинственного незнакомца.

Он был безмолвен, дыхание едва уловимо. Эйтин не видела, как поднимается и опускается его грудь. Страх пронзил ее, и она забеспокоилась, не слишком ли сильно опоили его ее глупые братья. Неужели все приготовления к этой ночи были напрасны?

Почти жадно протянула она руку и погладила его бедро. Плоть была теплой. Пальцы погладили стальные мускулы, пробравшись вверх, к пледу, затем через плоскую равнину крепкого живота к груди. Сильное и ровное, его сердцебиение заставило ее сердце затрепетать, затем стук замедлился до одинакового с ним ритма, словно у них был один пульс на двоих. Задержав ладонь, она открыла свое сознание ясновидению, стараясь заглянуть к нему в сердце – в душу.

Внутренний голос шептал, что этот мужчина редкий, особенный, не только по происхождению. Как там сказала о нем Уна? «О-о, он красавчик, который выделяется среди многих».

Возможно, такие вещи не должны иметь сейчас значения. Братья привезли его не для того, чтобы она проникала в его мысли. По тому, что ей нужно от него, он не заплачет. Мужчины, не задумываясь, разбрасываются этим, отдавая любой, кто пожелает взять. Она не должна испытывать ни малейшего чувства вины по этому поводу.

И все же этот незнакомец будил ее любопытство.

– Кто ты? Зачем приехал в Высокогорье, мой храбрый рыцарь? Есть ли у тебя жена? Да, наверняка сердце какой-нибудь бедняжки томится по тебе.

Ревность вспыхнула так ярко, с такой силой, что это ошеломило Эйтин. Она попыталась не придавать значения такой реакции, списав ее на воздействие любовного эликсира Уны, растекающегося по телу.

Она посмотрела на волосы цвета полуночного неба, мягко завивающиеся вокруг красивого лица, и в ее сознании возник образ кузины Тамлин. Спина Эйтин выпрямилась. Неужели этот незнакомец знает ее родственницу? Она закрыла глаза и сосредоточилась на биении его сердца под своей ладонью. Впечатление осталось острым. Слишком острым. Наверняка он знает Тамлин.

На расстоянии люди часто принимают Эйтин за Тамлин. Лишь на год старше, кузина на ладонь ниже ростом, ее фигура пышнее. А волосы почти одинакового цвета темного золота, хотя у Эйтин в отличие от Тамлин они имеют рыжеватый оттенок, и нужно подойти поближе, чтобы заметить зеленые крапинки в ее глазах, которых нет в чисто янтарных очах Тамлин. Но самое сильное, самое заметное отличие, по мнению Эйтин, это семь веснушек у нее на носу, в то время как у кузины нет ни пятнышка. Уна заверяла Эйтин, что с возрастом веснушки поблекнут, но временами они казались ей настоящими бородавками. И хотя Эйтин любила свою кузину как сестру, она всегда чувствовала себя такой несовершенной рядом с прекрасной Тамлин из Гленроа.

То, что она разглядела в воспоминаниях образ этого незнакомца, странной болью отозвалось в ее сердце. Как если бы этот великолепный красавец смотрел на нее – высокую, с этими проклятыми точками на носу – и находил, что ей никогда не сравниться с прекрасной, совершенной Тамлин.

Пальцы сжались, словно в попытке проникнуть внутрь и завладеть его сердцем. Завладеть им. Оставить на нем свое клеймо. «Глупые, причудливые мысли», – пробормотала Эйтин, насмехаясь над собой.

Но как ни ругала она себя, яростное чувство собственницы росло. Пульс Эйтин застучал в ушах, когда ладонь скользнула вниз, через поросшую черными курчавыми волосками грудь к твердым мускулам живота. Его кожа пылала под ее пальцами, прокладывающими дорожку к коричневому пледу. Ей нравилось прикасаться к нему. Взглянув на его сильные руки – руки, которые умели обращаться с тяжелым мечом, – она захотела, чтобы они дотрагивались до нее, ласкали.

– Да, мой таинственный рыцарь, ты – тот мужчина, который разбудит во мне спящую женщину, – призналась она, открываясь ему навстречу.

Брови Эйтин взлетели кверху, когда плед дернулся. Уна объясняла, как мужчины становятся твердыми и большими когда ими овладевает желание совокупляться. Это признание заставило Эйтин нахмуриться. Она видела такое у жеребцов. Когда она сказала об этом старухе, Уна лишь хмыкнула:

– Мужчины не совсем такие, девочка.

Ее взгляд пробежался по длинной ноге до кожаного ремня вокруг лодыжки. Соединенная с ремнем цепь привязывала ногу к основанию тяжелой кровати. Протянув руку, Эйтин погладила крепкое бедро, затем поднялась выше, к краю пледа. И удивленно заморгала, когда пульсация под тканью стала быстрее, настойчивее, натягивая плед. Одолеваемая любопытством, она осторожно приподняла край. Затем облегченно вздохнула, обрадовавшись, что Уна была права. Его мужской орган мало напоминал лошадиный. Эйтин никогда особенно не интересовалась такими вещами, но один раз видела жеребца, готового взобраться на кобылу. У животного эта штуковина слишком бросалась в глаза и выглядела какой-то чересчур кожистой. Эйтин передернула плечами и вознесла молитву богам за малые милости.