Джон Тренейл - Пути зла

• Название: Пути зла
• Автор: Джон Тренейл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-01061-7

Роман известного американского писателя написан в жанре триллера. Детективный сюжет с элементами психологической игры держит читателя в напряжении на протяжении всей книги. Рассказ ведется от лица сразу нескольких героев – доктора-психоаналитика Дианы Цзян и ее молодых пациентов, волею судьбы или злого умысла оказавшихся в центре ужасающих событий. Предстоит только гадать, кто же из них маньяк, зверски убивающий подростков.

---

– Будьте любезны, – говорю я, как хлебосольный хозяин, и предлагаю Джонни извивающуюся порцию протеина.

Он испуганно отшатывается. Тогда, пожав плечами, быстро засовываю извивающуюся часть червяка себе в рот. Джонни делает глотательное движение, будто чем-то подавился.

– Точно не хочешь этого? – спрашиваю, протягивая ему вторую часть. Он молча переносит свою попку на пару ступенек вверх. Приходится самому съесть оба кусочка червяка: изысканная закуска. Как только привереда Джонни отворачивается от меня, я быстро произношу:

– Сегодня ночью – особая ночь.

– Что? – переспросил Джонни.

– Сегодня ночью. Состоится. Та ночь.

– Что случится сегодня ночью?

– В половине десятого. Смотри на тропинку. Приготовься улизнуть, когда увидишь меня под фонарем…

Джонни растерян, он не произносит ни слова. Только глаза его бегают туда-сюда, как у испуганного кролика. Но я знаю, что на этот раз он обязательно придет.

Поднимаю мачете высоко над головой, размахиваюсь – мачете рассекает со свистом воздух и падает, вонзившись в дерево в полудюйме от сандалии Джонни. Мальчик судорожно отдергивает ноги, будто обжегся.

– Промазал! – шучу я. – Черт возьми!

– Ты что сделала?

Эд повысил голос, заставив своих коллег, находившихся в комнате, удивленно поднять головы. Но на Диану это не подействовало.

– Поехала к Харли и установила, что Гаскойн провел в закусочной всю ночь в субботу, – спокойно сказала она. – Он не совершал преступления.

Эдвин сердито посмотрел на нее.

– Ты нарываешься на неприятности, – предупредил он. – Не нужно присваивать полицейские функции. Ты предупредила Харли, что его слова могут быть использованы как свидетельские показания?

– Нет.

– Ты ему сказала, что он имеет право требовать присутствия адвоката? – продолжал Эд.

– Нет. А надо было?

– Ну, скажем, желательно.

– Но не обязательно?

Эд тяжело вздохнул.

– Ты добился только одного: напугал Харли, – сказала она ему. – Как психологу, мне удалось более успешно установить с ним контакт. Подразделение начинает работать, Эд. Положись на меня.

Эд обдумывал достойный ответ, когда вошел Лео с пачкой бумаг в руках.

– Ага! – воскликнул он. – Что за перестрелка средь бела дня!

– Не очень смешно, – проворчал Эд.

– Это из-за Тобеса Гаскойна, – объяснила Диана Лео. – Просто я установила для него алиби, а этот Шерлок Холмс разозлился.

– В самом деле? – удивился Лео.

– В самом деле, – подтвердила Диана. – Самое худшее, что можно сказать об этом бедном, запутавшемся парнишке, что он слишком много курит. Но даже в Южной Калифорнии это не расценивается как тяжкое уголовное преступление.

Лео с недоверием уставился на нее:

– Ты убеждена?

– Да.

– Черт возьми. – Лео сделал вид, что поднимает трубку телефона. – Ларри, всех увольняем, слышишь? Ага, всех: восемь тысяч девятьсот четыре человека. – Он положил трубку воображаемого телефона и повернулся к Эду. – Алиби Гаскойна проверено?

– Нет еще.

– Сделаем. Еще бы! – Лео подмигнул Диане. – Так передай своему парню, что его не станут поджаривать на электрическом стуле. На этот раз. Но ему больше не удастся провести нас. Вот и все. – Схватив Диану за руку, он шумно дышал ей прямо в лицо. – Я ведь тебе не рассказывал, что, когда включают рубильник Тетушки Молнии, глаза у парня вылетают из глазниц! Нравится?

– Нет, Лео. – Диана в ужасе отшатнулась.

– А я не говорил тебе, что иногда приходится поджаривать его раза четыре, пока не отдаст концы? Тебе куда легче исполнять судебные решения – жарить яичницы-глазуньи. А теперь сделай-ка яичницу-глазунью…

Диана оттолкнула этого маньяка. Несмотря на раздражение, ей не удалось скрыть улыбку торжества. Она попрощалась.

Но, выходя из комнаты, Диана услышала слова Эда: «Разве обязательно было так грубо разговаривать с моей девушкой?» – и ответ Лео: «Конечно. Это крепкий орешек, тебе надо держать хвост морковкой».

Она расхохоталась. Сержант за столом дежурного удивленно поднял голову, но Дианы уже и след простыл…

Привет. Или, как говорят китайцы: «Хуань-ин гуан-линь». Так я обращусь к доктору Диане в тот день, когда она наконец переступит порог этой комнаты. «Хуань-ин гуан-линь». Ее, наверное, хватит кондрашка. Вы, читающие мою писанину, люди мудрые; традиционное китайское приветствие, конечно, не вызывает у вас отвращения.

Другое дело комната.

Она… омерзительна.

Итак, где мы находимся?

Это мой дом. Место, где я иногда сплю, иногда пережидаю дождь, когда на кладбище Корт-Ридж и вообще на улице слишком сыро. Привет. Вы еще не видели этой комнаты, так что еще раз приветствую вас.

Нелишне, наверное, немного рассказать вам о ней.

Моя комната располагается на втором этаже коричневого кирпичного здания. За моим окном проржавевшая пожарная лестница. Но поскольку поднимающееся окно в моей комнате открывается из-за разбитого стекла всего на один дюйм, я все равно здесь как в ловушке.

Дверь (деревянная) окрашена в коричневый цвет, как и голый пол, и оконные рамы, и стены. Только стены более бледные. В двери щель, но замок все-таки работает. Мой домовладелец мне не нравится, он зануда. Ему лет шестьдесят, и в придачу он калека. Другим жильцам этот злой старый ерш нравится. Я не раз просил его починить дырку в двери: она широкая, и в нее дует. Потом, через нее можно наблюдать за мной, подсматривать, как я выполняю религиозные обряды. Мои просьбы игнорируются. Его просьбы о квартплате также иногда игнорируются. Но Ред боится меня, слишком боится, чтобы раздражать разговорами о выселении. Между Редом и мной как-то произошла стычка. Не спрашивайте какая.

Соседи? Это постоянно мигрирующее население, как у нас здесь говорят. Сдается около дюжины комнат, и, по-моему, в них проживает около шестидесяти человек. Как правило, они приходят сюда ночевать. Рядом со мной живет старикан, у которого кошки – мяуууууу! Слишком много кошек для него одного. (Мистер Уильям, по-моему, так его звать.) На площадке напротив – куча пуэрториканцев (никогда не видел их дверь открытой). Рядом с ними живет Ро, корейский студент, занимающийся электроникой в Калифорнийском университете в Парадиз-Бей. Его предки не присылают ему денег. Поэтому он и снимает комнату в этой развалюхе. Как-то сказал, что зарабатывает на жизнь он переводами, хотя, по-моему, он – сутенер. По крайней мере, в его комнате постоянно толчется куча девиц восточного типа. Но это не важно: Ро – парень что надо. Линди, молодая белая женщина с коричневым ребенком и без мужа, – последняя из жильцов моей площадки. Живет она на пособие, как мать малолетнего ребенка. Наверху – смесь самых разных национальностей, возрастных групп и занятий. Однако вы уже имеете представление, из чего состоит этот букет. Повторяю, все они – кратковременные жильцы. Ред придерживается только двух нерушимых правил: никаких вьетнамцев и никаких камбоджийцев. Все.

Площадь моей комнаты – пятнадцать футов на двенадцать – дворцом не назовешь. Окно справа от входа. Слева, упрятанная в дальний угол, постель: матрас из пенорезины с простыней и двумя одеялами. Зимой бывает холодно. Хотя ни одной зимы здесь я еще не жил. Если буду жить, стибрю электрокамин. У кровати рассохшийся старый шкаф, там я держу свою одежду и прочее. В изобилии картонные коробки. Многие – с аккуратными наклейками. Это те, где держу бумаги, относящиеся к доктору Диане и Джонни Андерсону. Мои рисунки – порнографические, те, что посоветовала мне сделать доктор Диана, – спрятаны под матрасом. Там же деньги и все остальное особо ценное. Все вы, кто читает эти строки, – люди порядочные; я доверяю вам свои секреты, вы мне все больше нравитесь, и мне хочется произвести на вас приятное впечатление. «Хочу узнать тебя, хочу узнать все о тебе…» Великолепный фильм, помните?

Иногда мне кажется, что веду я эти записи для полиции. Не спрашивайте меня, почему иногда я так думаю, – сам не знаю.

Рядом с кроватью прислоненное к стене зеркало. В углу, у окна, умывальник с одним из этих бессмысленных электрообогревателей, которые трудятся целый день, и в результате получаешь стаканчик тепловатой воды. Ни столов, ни стульев. Общую картину дополняет маленький холодильник. В комнате висит застоявшийся запах бензина, всяких отбросов и спермы, которая попадает на пол (точнее, на простыню). Источник света – лампочка в шестьдесят ватт, свисающая на шнуре с потолка. Есть электросчетчик, который заглатывает монетки, но с тех пор, как я въехал сюда, он голодает.

Кое-что я делаю мастерски. Приобрел некоторые полезные навыки. К примеру, ловко управляюсь с электроприборами. Есть такое маленькое, очень удобное проволочное приспособление, которое обводит счетчик вокруг пальца. Но эта игрушка не для слабонервных. Я держу наготове кухонное полотенце, которое набрасываю на счетчик, когда является Ред, чтобы устроить скандал. Со времени той стычки между нами он кричит намного реже.