Вячеслав Густов - Охотник

• Название: Охотник
• Автор: Вячеслав Густов
• Жанр: Боевая фантастика

Начиналось это, как попытка творчески переосмыслить мир «Сталкера».

Легенды, мифы и загадки Чернобыльской Зоны отчуждения. Затем тема пошла вширь – человек, смысл его жизни и место во Вселенной.

Первый том наших произведений вышел в мае 2008 года. Там засветились такие талантливые авторы, как Bondor, Ges, Iji, КОТ2606, LIS, Pereiro, s.e.l.d.e.s., Tank72, Отшельник, Сержант ВВС. Вышла эта книга не в последнюю очередь благодаря таланту и организаторским способностям таких людей, как Сержант ВВС, BlackAnarhist, Pereiro и КАСТАНЕДО, за что им всем большое спасибо.

Второй том "Охотник" вышел в августе 2008. В нём мы собрали все, доступные на тот момент, произведения одного из наших авторов - Вячелава Tank72 Густова:

Другие времена, иные угрозы. Забытый на боевом дежурстве смертоносный боевой робот, ужасный киберпространственный монстр или радиоактивный постапокалиптический мутант. Для кого-то это опасный враг. А для охотника - всего лишь ещё один трофей.

Предупреждение: в процессе чтения Ваше мнение о мире может измениться.

Не рекомендуется детям и беременным женщинам.

Серьёзно - некоторые вещи - не для всех.

Форум "Территория свободы"
Форум "Humans - значит люди"

---

– Спокойной ночи… Малыш…

Никчёма

Он был никчёмой. Даже шнурки ухитрялся завязывать так, что они через полчаса развязывались. Не умел готовить, не блистал физической формой. Из-за него отряд двигался вдвое медленнее обычного. И ещё была в его движениях какая-то суетливость, как будто он всё время опережал сам себя.

Но за беззлобный характер и постоянную улыбку его всё же терпели. И, конечно, за деньги. Турист в Зоне - явление частое, но даже туристом он был каким-то странным. Не охотился на встречных-поперечных животных, не стрелял в ворон, не хватался за блестящие игрушки стволов - вот уж чего здесь видимо-невидимо. И не пытался их купить - на предложенный по такому случаю «коллекционный» Вальтер даже смотреть не стал. Пояснил, смущаясь, - «у меня вот», показывая дрожащим пальцем мимо кобуры. В кобуре, и правда, что-то было, только, не разглядеть что. Может, бутерброд?

Когда проходили мимо деревни, увидел деревянные дома, оживился. Пояснил - у него в таком бабушка жила. Командир украдкой повертел пальцем у виска - малахольный! - но перечить не стал. Сначала послушали - ничего подозрительного, затем пошли. Следопыт глянул на следы, обнадёжил - ни зомби, ни кровососов не было уже давно, зашли в крайний просторный дом шумною толпой, в железной бочке разожгли огонь, дым выходил в дыру в стене, достали припасы… Никчёма от предложенной рюмки не отказался, с благодарностью принял. Суетливо поправил куртку, собираясь сказать тост…

В окна, в двери, в дыры в стене заглядывали вооружённые люди. Оставленного на всякий пожарный часового не было ни видно, ни слышно. Командир глянул на прислонённый к стене «Винторез», досадливо крякнул - не успевает. Вгляделся в нападавших - и сердце упало, а внутренности наполнились льдом. Горцы - смуглые, горбоносые, у каждого на рукаве шеврон. Знаменитая террористическая организация, известная неуловимостью, и патологической жестокостью. Их жертв никогда не показывали в новостях, даже самые отмороженные журналисты. А здесь, значит, у них база. А следовательно…

Додумать мысль не успел, потому что квёлый до этого момента Никчёма буквально взорвался. В руках вместо не первой свежести стакана внезапно оказался пистолет. Незнакомой системы, и с очень длинным стволом…

Пистолет ожил, и пять, семь, восемь, командир не успевал считать сколько, девятимиллиметровых смертей вломились, впились, опрокинули, пробивая кости и мышцы, вырывая на выходе клочки плоти, и не утрачивая поступательного движения до встречи с толстой стеной.

Мелькнула молния - Никчёма в прыжке выбил спиной раму, на улице снова послышалась частая симфония выстрелов, и хриплые, гортанные, полные ужаса крики. Через минуту смолкли. Бойцы сидели, боясь сделать лишнее движение, и глядя на командира. У некоторых ещё были полные рюмки, следопыт отсутствующим взглядом смотрел на вилку с маринованным груздем в сведённой судорогой руке.

Скрипнули половицы и раскрасневшийся Никчёма (надо бы сменить прозвище) прошёл к столу, выпил и улыбнулся всем своей обаятельной застенчивой улыбкой.

Сеанс

– Веки закрываются!

Зелёная вода хранит свои тайны. Колышется, бежит рябь.

– Руки и ноги тяжелеют!

Выныриваю, хватая воздух. Солнце светит, ласково обдувает ветерок. А автомат такой тяжёлый.

– Тебе хочется спать!

Нет, не хочется. Проваливаюсь в бездну, из которой нет выхода. Темнота. Замечаю искру. Она растёт.

– Хочется!

Удар, кувырок, выстрел, поворот, летят брызги крови и крики, горячая гильза падает на зелёный халат.

Приглушённый свет, тихо работает кондиционер.

– И всё-таки, откуда больной взял автомат? Почему вместо пижамы на нём костюм из компьютерной игры? Как, её там, С.Т.А.Л.К.Е.Р.? И куда, чёрт побери, он мог деться из закрытого охраняемого помещения?

Ровно бьётся сердце, кровь гонит по мышцам кислород. Болото осталось позади и слева, скоро будет Янтарь. Сталкер перехватил автомат, и пошёл медленным осторожным шагом, не забывая поглядывать на детектор.

Ужин

– Ну чё, задохлик? Контролёра тоже, небось, не встречал? Да не боись, присаживайся. Барахлишко вон туда скинь, к моему поближе. Да не сжимай кулаки - против «Вальтера» бесполезны. Вот. И ручки на виду держи, пока я в вещичках твоих покопаюсь. Что за хрень? Трава какая-то, грибы. Ты что, нарик? Вот тебе первый урок Зоны - никому не верь. А за науку ты мне должен… Скажем, пять тысяч. Устроит? Тогда десять. Нет, так нет. Отработаешь. Эх, мелкий! Что ж ты в Зону без оружия полез? Тут тварей - мама не горюй. Кровососы, бюреры, псы адские. А страшней всего - контролёр. Ростом под два метра - не то, что ты, шкет, и глазищи, как два костра. Эй, ты чего так смотришь? Ой, мать…

Разжал правую руку. Выпавший «Вальтер» звякнул. Сделал шаг. Другой. Встал перед костром. И шагнул ещё.

– Ой! Мать! Мама! Ооооооой!!!!!!! Не губи… Аааааа!!!!!!!

Последний крик походил на человеческий весьма слабо. Загорелись кеды, вспыхнули треники. Затрещала, занявшись пламенем, кожанка. Жар ещё не дошёл до важных внутренних органов, а этот Карузо уже взял верхнюю ноту в регистре. Щёлк! - громко щёлкнуло в мошонке. Вопль оборвался.

Я разлепил непослушные губы, и, (отвык всё-таки от общения) нечётко произнёс:

– Контролёры - они разные бывают.

Посмотрел в побелевшие от боли глаза. Принюхался. Пожалуй, уже можно есть.

Хороший день

Иван встал, и закашлялся. День обещал быть солнечным, и, общая бессмысленность бытия растворялась, отступая на другой план. Хотелось жить, и радоваться жизни. Поправил протёртое до дыр пальто, и зашагал к свалке - хотелось есть.

По дороге погладил Шавку - бесхвостую, беспородную, и, такую же бездомную, как и он сам. Шавка вильнула обрубком хвоста, и, высунув язык, уморительно скривила мордочку. Села, и почесала ногой за ухом. Иван умел ладить с животными - любил их. Другие бездомные - он не любил слова «бомж» - собак, и прочую живность если и приветствовали, то только в гастрономическом смысле.

Ещё раз погладил тёплый бок, почесал за ухом. Шавка хитро прищурила оба глаза, и, с размаху шлёпнулась на спинку. Подставила заросшее белёсой шёрсткой пузо, дрыгнула лапкой - чеши.

Рассмеялся, почесал. Подумал, что день начинается хорошо.

Со стороны Зоны донёсся вибрирующий, на грани слышимости, гул. Шавка приподняла голову, и негромко тявкнула. Вопросительно посмотрела на Ивана.

Тот стоял, не шевелясь. Неожиданная волна подхватила, и понесла, не давая слабенькому сознанию вмешаться и перехватить бразды. Стукнуло, и забилось в ровном сильном ритме сердце. Надпочечники выбросили первую порцию адреналина. Заозирались старые, выключенные и позабытые со Второй Афганской нейроимплантанты. Резко обострились зрение и слух.

И, что-то происходило с костями и мышцами. Голова стала горячая, пластичный череп, подготавливаясь к будущему, изменял внутренний объём.

Рядом громко заскулила, изменяясь, Шавка. Иван встал, и сделал первый шаг.

Контролёр и псевдопёс уходили вместе.

Час кота

Стояло хмурое осеннее утро, бессолнечное и безветренное. Ночные холода кое-где уже сковывали ледком мелкие лужицы, но только не здесь - от близкой Зоны шло ровное нездоровое тепло. Был выходной - воскресенье. Когда-то, в этот час, метко кем-то прозванный «час бомжа», уставший от шестидневного изматывающего труда рабочий люд досматривал десятые сны. По пустынным улицам, озираясь и пряча лица, кутаясь в рваную одежду, спешили на просмотр содержимого мусорных баков обитатели теплотрасс.

Давно уже не было ни теплотрасс, ни, собственно, самого города. То, что уцелело после авиаударов, напоминало Берлин сорок пятого. Однако бомжи сохранились. Лежащий на верхушке мусорного бака серый в полосочку кот Василий поморщился - от людей шёл слишком сильный запах. В это время один из них заметил крупного ухоженного кота и облизнулся. В глазах у него появился нехороший голодный блеск.

Пришлось сменить позицию. Спрятавшись за ржавым остовом «копейки», кот, не прекращая наблюдения за Проклятым Местом, задумался. Почему, вот спрашивается, почему? Несмотря на ясные указания Хозяина, до сих пор находились отдельные индивидуумы кошачьей национальности, меняющие неспешную мудрость служения Вечному Блаженству на эфемерно краткий Путь Силы? И ладно бы дуры кошки - что с них взять, но даже солидные неглупые коты иной раз исчезают за колючей проволокой Места, чтобы вернуться Химерами - бездушными и недалёкими машинами смерти. Если бы Василий был человеком, он бы пожал плечами.

Показалось, или что-то промелькнуло? Данные разведки сомнений не вызывали - прорыв будет. Но когда? Мысленно взмолившись Хозяину, кот приподнялся на обутых в белые «носочки» лапах. Ничего. И тут по ушам резанул крик. Кричали люди. Проклиная всё на свете, Василий одним прыжком взлетел на «жигуль». Так и есть! Химера успела перерезать четверых, и сейчас подбиралась к пятому. С совершенно белым лицом и враз поседевшей головой, бомж медленно, не сводя застывшего взгляда с приближающейся Смерти, пытался пятиться, не замечая, что уперся спиной в бак.