Дональд Гамильтон - У убийц блестят глаза

• Название: У убийц блестят глаза
• Автор: Дональд Гамильтон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Шпионский детектив
• ISBN: 5-227-01608-9

---

Я перешел на низшую передачу, и началась тяжелая продолжительная работа, особенно трудная для человека с натертой до крови спиной. Ветер швырял песок и гравий в стекла, и время от времени я вынужден был останавливаться, пережидая, пока видимость улучшится, чтобы углядеть хотя бы ту очередную яму, куда провалится колесо. Наконец я послал все к черту, съехал вбок по следам от колес джипа и остановился под укрытием большого красноватого дерева. Было только три часа, но я уже вконец измотался. Тем не менее, принимая во внимание характер дороги, я проехал не так уж и мало. Я залез на заднее сиденье, предварительно сложив винтовку и ружье на пол, прикрыл их одеялом и заснул.

Когда я проснулся, уже стемнело. Я замерз, был голоден и охвачен чувством неясной тревоги. И это мне не понравилось. Я взял ружье – оно больше подходило для ночных операций – и, преломив стволы, проверил заряд: тускло блеснула в темноте пара латунных головок патронов. Я вернул в исходное положение стволы и вышел из машины. Ветер заметно стих, хотя пыль все еще несло по земле, но небо над головой совершенно очистилось от облаков, сияли огромные яркие звезды, на востоке поднималась луна. Увеличенная и окрашенная из-за пыльной дымки на горизонте, она выглядела огромной и оранжевой. Вы никогда не видели настоящий восход луны, если не созерцали это зрелище в пустыне. А если все же доведется наблюдать его, вам трудно будет оторвать глаза. Есть нечто завораживающее в том, как пыльный ветер струится по земле при совершенно ясном, чистом небе.

Я постоял немного. Ничто не двигалось, кроме ветра и перекати-поля, которые подпрыгивали и неслись мимо. Я обошел вокруг автомобиля и еще постоял, с глубоким уважением думая о тех людях, что прожили большую часть жизни в горах – с чувством постоянного напряжения и приближения неведомой опасности, не зная, когда смерть подкараулит их в темноте.

Наконец я открыл багажник и, стоя в кругу света от фонаря на крышке багажника, разрядил ружье и положил его в чехол. Потом принес винтовку и проделал то же самое. Инстинкт подсказывал, что я не один в этой пустыне, но он мог и обмануть, как иногда бывает ночью – слышишь шорохи из кухни, хотя в доме никого нет, кроме вас. Если Ван Хорн пустил по моим следам своих людей и они бродят где-то поблизости, я ни в коей мере не желал их нечаянно подстрелить, а если это был кто-то другой, в него стрелять я тоже не хотел, во всяком случае пока не хотел. Разумеется, существовала возможность, что кто-то хочет подстрелить меня, но ведь я знал об этой вероятности еще до того, как пустился в дальний путь. Но вряд ли тот, кто придумал эту игру, пошел на такие сложные приготовления ради простого убийства. Тот, кто руководил всем шоу, явно имел в виду нечто другое.

Я взял газолиновый фонарь, включил, стараясь выглядеть беспечным и ничего не подозревающим, потом достал из машины печку и отнес на подветренную сторону вместе с продуктами. Было половина десятого. Я поставил греть воду для кофе и поджарил немного бекона на большой чугунной сковороде с ручкой. Алюминий хорош для варки, и у меня был с собой целый набор кастрюль, но для жарки нужно железо. Когда бекон прожарился, я отложил его на бумажное полотенце, прикрыв от ветра, потом разбил три яйца в сковороду, в кипящий жир. Вспомнил, как Нина Расмуссен в горной хижине готовила точно такую же еду, а сам я последний раз готовил подобный завтрак прошлой осенью, в первое утро начала охоты на оленей, за час до того, как получил пулю в спину, которая чуть меня не прикончила. Но лучше было не размышлять об этом.

Присев около машины, хорошо освещенный светом фонаря, я стал думать о другом. О Джеке Бейтсе, Ларри Деври и Рут, о шарфе своей жены, который сумел, по словам Ларри, пропутешествовать из их дома в горы – туда, где нашли убитым Джека. Возможно, следовало сказать об этом Ван Хорну, но, если бы Рут и Ларри объединились и вздумали все отрицать, мое слово ничего бы не значило. Было нечто странное в этой истории с шарфом. Он не валялся небрежно на земле, как будто его обронили, и не завязан аккуратно, чтобы не порвать ткань, а, по словам Ван Хорна, шелк грубо проткнули о сук. Приходит в голову такая мысль – тот, кто это сделал, ненавидел владельца шарфа настолько сильно, что получил удовольствие, изуродовав красивую вещь.

Яичница была готова, и вода достаточно нагрелась для растворимого кофе – если бы я ждал, когда она закипит при таком ветре, пришлось бы прождать всю ночь. Я поел, убрал все за собой и выключил фонарь. На мгновение ослеп с переходом от яркого света к темноте. Поднял фонарь за ручку.

Голос позади меня тихо произнес:

– Стойте, где стоите, доктор Грегори. Мои охотничьи навыки удержали меня от непродуманных действий.

– Я стою. Не надо нервничать.

За спиной послышались шаги, некто подошел ближе.

– Почему вы не поехали в Хэнксвилл, как вам было сказано?

– Правительственный агент прочитал вашу записку. Я знал, что он будет в Хэнксвилле еще до меня, у него свои планы. Я предполагал это, но что я мог сделать?

– Он уже там.

– Тем более. Вот я и остановился здесь, зная, что вы захотите использовать этот шанс. Я предполагал, что вы станете следить за дорогой. Деньги в кармане моей охотничьей куртки на заднем сиденье.

– Опустите фонарь.

Я повиновался.

– Сделайте пару шагов назад.

Я отступил назад. Незнакомец проверил меня на предмет оружия, прощупав и похлопав в обычных местах – бедра, подмышки, но ничего не нашел. И не удивительно – на мне было столько слоев одежды, что спрятать пистолет не составило большого труда. Незнакомец вытащил содержимое моих карманов, рассмотрел при лунном свете и вернул на место. Я догадывался, что он делает, но не мог этого видеть, поворачивать голову было опасно. Я чувствовал, как мужчина напряжен, и не хотел его напугать. Я сам был напряжен не меньше.

– Идите прямо. И без глупостей. Я пошел, как ведено, и вскоре увидел темные очертания джипа. Когда мы приблизились, с правой стороны, из темноты, показался другой мужчина, в руках у него была, кажется, винтовка. Какое оружие имелось у первого – я так и не увидел, но инстинктивно чувствовал, что оно направлено на меня. Посадка в джип прошла в несколько этапов. Сначала, пока второй держал меня на мушке, первый залез на заднее сиденье, при этом я увидел мельком, что у него маленький револьвер с отпиленным на пару дюймов дулом. Потом оба внимательно следили, как я залезал на переднее сиденье рядом с водителем. Второй выполнял роль стражника, пока первый садился за руль. Поскольку я не собирался в данный момент ни бежать, ни атаковать, эти предосторожности казались мне пустой тратой времени. Мы проехали несколько миль. Фары не включали, и каждая яма выглядела пропастью.

Наконец мы въехали в широкий вход в каньон, который резко сужался к западу. С севера и юга нависали отвесные скалистые стены. Южная сторона тонула в темноте, а северная – серебрилась в лунном свете. Заехав в каньон, водитель остановил машину. Он включил фары на три секунды, не больше, и выключил. Мы молча просидели минут десять. Наконец он снова включил фары и оставил зажженными. Послышался шум мотора, и я тут же увидел самолет, он уже садился. Сел и подкатил прямо к нам.

Человек, сидевший сзади, приказал:

– Выходи.

Я вышел. Мы пошли к самолету, шум его мотора был так оглушителен, что его, наверно, слышали на Миссисипи, в тысячах миль к востоку. Пилот, стоявший около самолета, крикнул сквозь шум:

– Джип следовал за вами примерно на расстоянии двух миль. И вертолет кружил над каньоном Монк весь день. Что они забыли в грудах песчаника?

Мой охранник спросил:

– Можешь уйти от них, если они нас заметят? Пилот засмеялся:

– Эти мальчики из правительственных служб намочат штаны, если им придется спуститься вниз до ста футов. Да еще ночью. Даже не думайте об этом.

Джип уже отъехал. Мы влезли в самолет. Он сразу начал разбег. Я почувствовал, что мы оторвались от земли, и ждал, когда самолет наберет высоту, но он просто летел над землей между смыкающихся отвесных стен каньона на высоте менее двадцати футов. Во время первого поворота мне показалось, что правое крыло коснется скалы, но мы проскочили в узкий проход, и сразу впереди вдруг выросла очередная скала. Пилот круто поднял самолет и перевалил через нее. Казалось, между самолетом и скалой оставалось всего несколько дюймов. Тут же мы нырнули в другой каньон, открывшийся перед нами. Эти скачки с препятствиями продолжались долго, и поскольку я не переносил даже американских горок, а там вагончики как-никак едут по рельсам, то можно представить мое самочувствие. Так продолжалось около двух часов. Наконец мы перепрыгнули через край темноты, и впереди возникло по паре огней впереди и по краям. Самолет слегка изменил курс и, выровнявшись по огням, приземлился. Я увидел землю лишь за долю секунды до того, как колеса ее коснулись. Вскоре я стоял на твердой почве, чувствуя себя от этого счастливым. Самолетик тут же разбежался и вновь поднялся в воздух.