Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

• Название: Жизнь - капля в море
• Автор: Алексей Елисеев
• Издательство: Издательский Дом «Авиация и космонавтика», 280 стр.
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-7656-0027-1

Вероятно, всех, кто меня знает, удивит появление этой книги. Уже больше десяти лет я не занимаюсь космонавтикой, не появляюсь в светских кругах, не участвую в конференциях и вдруг решил делиться своими воспоминаниями и мыслями. […] Я считаю свою жизнь интересной. Мне довелось быть свидетелем и участником работ, которые положили начало освоению космического пространства, заниматься обучением молодежи, наблюдать процесс революционного перехода от режима партийной диктатуры к демократии. О том, как все это во мне запечатлелось, я и хочу откровенно рассказать. Сейчас большинство покровов секретности сняты, и можно говорить больше правды, чем раньше. В этой книге нет единой сюжетной линии, В ней лишь собраны фрагменты личных воспоминаний, которые, чтобы не утомлять читателя, я постарался воспроизвести кратко.

---

На ТП все были безмерно рады, поздравляли друг друга. Понимали, что из ответственных операций теперь осталось только возвращение на Землю. Но волнения начались раньше. После отдыха, который последовал за выходом, «Алмаз» (позывной Павла) доложил, что корабль вращается. Этого быть не должно. Просим измерить, за сколько секунд звезды проходят через поле зрения иллюминатора. Измеряют. Пересчитываем в скорость вращения корабля: восемнадцать градусов в секунду - намного больше, чем могла создать система управления. Значит, откуда-то идет утечка газа. Проверяем давление в кабине. Что за черт! Максимально допустимое! Откуда оно взялось? Что с аварийным наддувом? Включен! Теперь понятно.

В кабине были установлены баллоны с аварийными запасами газа. Если бы люк после выхода плотно не закрылся, газ из кабины начал бы утекать. И тогда включился бы аварийный наддув для компенсации утечек. Но космонавты ведь проверили герметичность после выхода - все было в норме. Почему начался наддув? Спрашиваем:

– Когда вы заметили вращение кабины?

– На предыдущем витке.

– Как до этого вело себя давление в кабине?

– Нормально.

– Вы включали аварийный наддув кабины?

– Нет.

– В каком сейчас положении тумблер?

– Пауза...

– Гм... Включен... Странно.

Картина прояснилась. Наверное, во время отдыха кто-то шлангом от скафандра случайно включил тумблер подачи газа. Давление в кабине стало расти. Но на корабле есть предохранительный клапан, который установлен специально для того, чтобы не допустить чрезмерно большого увеличения давления. Этот клапан открылся, и избыток газа стал вытекать наружу. Струя газа создала реактивную силу, которая и раскручивала корабль. Увидев ненормальное положение тумблера, экипаж, конечно, остановил этот процесс. Но возникли вопросы, которые вызвали беспокойство.

Неприятно было уже то, что сработал предохранительный клапан. Новый клапан имеет мембрану, которая предохраняет от любых утечек. Теперь эта мембрана вскрыта и герметичность кабины зависит только от одной прокладки. Как она себя поведет? А сколько потребуется топлива, чтобы остановить вращение? Мы ведь точно скорости не знаем. Хватит ли оставшегося топлива для ориентации перед спуском? А если потребуется вторая попытка спуска?

Начались расчеты. Все оказалось завязанным в один узел - герметичность кабины, вращение корабля, запасы топлива. Стало ясно, что разбираться в этом клубке нам теперь придется до самого спуска . Само по себе это не вызвало бы никаких отрицательных эмоций - каждый из нас провел на работе уже немало ночей. Но впервые появилось чувство тревоги.

Виток за витком мы анализировали телеметрическую информацию и считали. Топлива хватало, но резерва практически не было. Система автоматической ориентации уже много раз была проверена, казалась высоконадежной, и поэтому к заключительному витку мы стали успокаиваться.

Радиокоманда на спуск была выдана с дальневосточной станции слежения. После этого корабль вышел из зоны видимости. Мы ожидали, что над южным полушарием произойдет торможение, корабль разделится на отсеки и над нашей территорией появится спускающаяся кабина с экипажем без средств связи. При всех полетах на витке спуска оператор связи выходит на всякий случай в эфир и сообщает о своей готовности к переговорам, но надеется, что ответа не будет. Так было и в этот раз. Как только наступило расчетное время входа корабля в зону видимости станций слежения, оператор начал вызовы:

– «Алмаз»! «Алмаз»! Я - «Заря». На связь!

И вдруг в ответ мы слышим:

– «Заря»! Я - «Алмаз». Слышу хорошо, ориентации нет, корабль вращается.

– Доложите подробнее.

– Поиск Солнца включился в расчетное время и продолжается до сих пор, мы уже сделали два полных оборота.

Королев смотрит вопросительно на БВ. Тот абсолютно спокойно, как будто заранее предвидел эту ситуацию, говорит:

– Надо, чтобы выполняли ручную ориентацию, все будет нормально.

Королев сам выходит на связь и не менее спокойно говорит:

– «Алмаз»! Я - «Заря». Выполняйте спуск с ручной ориентацией.

В комнате наступило какое-то оцепенение. Такого не ожидал никто. Я тоже испытал что-то вроде шока. Это был единственный случай в моей жизни, когда я почувствовал, что у меня дрожат колени. В голове закрутились разные версии. Нет топлива - тогда ручная ориентация спасет, для этого режима есть отдельные запасы. Отказал солнечный датчик - но их три. Чтобы сделать систему неработоспособной, должны отказать сразу два - невероятно. Ошибка в логике невозможна - мы с этой логикой уже летали.

Корабль вышел из зоны связи. В комнате, где собралось руководство, все ждали объяснений от БВ. Было очевидно, что он не может сказать ничего определенного, поскольку у него еще нет телеметрических записей, еще никто не проводил анализа. Но и молчать он не мог - надо было как-то разрядить обстановку. И БВ сказал первое, что пришло ему в голову:

– Скорее всего при отделении шлюза запылились солнечные датчики. Представьте себе, что было бы, если бы в этой комнате кто-то вытряхнул пыльное одеяло.

Тут вскочил Гай Ильич Северин - главный конструктор завода «Звезда», на котором создавался шлюз:

– Какое пыльное одеяло? Шлюз был весь вымыт спиртом перед установкой на корабль.

– Да, но потом корабль стоял в цехе, затем на стартовой позиции, пыль могла появиться позже.

– Нет, это нереально, ищите причину в своей системе...

Все начинают строить гипотезы, но потом быстро затихают... Ждут следующего витка.

Снова в расчетное время начинаются вызовы:

«Алмаз»! «Алмаз»! Я - «Заря». На связь!

Ответа нет. Оператор повторяет вызов. Еще раз, еще... Нет ответов. Значит, корабль разделился и было торможение. Это уже легче. Теперь остается ждать информации от службы поиска. В предыдущих полетах парашют обнаруживали быстро: бело-оранжевый купол, площадью почти в тысячу квадратных метров, виден издалека. Все надеются, что и в этот раз сообщение придет быстро. Идут томительные минуты... Информации нет. Королев не выдерживает, запрашивает Главный штаб ВВС - они информации не получали. Проходит полчаса, час. Вертолеты обследуют квадрат за квадратом - ничего обнаружить не могут. Руководство службы поиска обращается к местным органам власти расчетного района посадки с просьбой проверить, не совершал ли на их территории посадку корабль. В ответ быстро появляются ложные сообщения типа: «Тракторист Иванов видел корабль, спускающийся на парашюте» или «Оператор междугородной связи Петрова соединяла космонавта с Москвой». Когда просят позвать к телефону тракториста или телефонистку, их не находят. Любопытно, как рождаются эти сплетни? Зачем люди их придумывают?

А вертолеты в это время продолжают поиск. Ищут уже в лесу. К сожалению, погода плохая, облака висят прямо на верхушках деревьев. Полеты для вертолетчиков становятся опасными. Возможны столкновения. Руководитель полетов оставляет в зоне поиска один вертолет, а его экипаж из-за густой облачности видит только то, что в непосредственной близости. Время поиска затягивается. Напряжение у всех предельное. Никто не уходит. Прошло уже больше двух часов с момента расчетного приземления, и нет никаких сведений...

Наконец, возбужденный доклад из службы поиска:

Вертолетчики обнаружили на деревьях парашют, внизу корабль и рядом с ним космонавтов. Сесть не могут - густой лес, высота деревьев около 30 метров.

Руденко запрашивает:

– Что можете сказать о состоянии космонавтов?

Находятся около корабля, размахивают руками. Холодно.

– Снег глубокий?

– Похоже, да - корабль наполовину утонул.

– У вертолетчиков есть с собой одежда для космонавтов?

– Они сбросили им свою.

– Что вы собираетесь делать?

– Разрешите поднять космонавтов на борт по веревочной лестнице.

– Запрещаю. Пусть один из вертолетчиков спустится по лестнице к космонавтам, переговорит с ними, вернется в вертолет и доложит нам об их состоянии. Надо как можно скорее высаживать десант и вырубать площадку для посадки вертолета. А пока главная задача - обеспечить безопасность космонавтов и уберечь их от переохлаждения. Доставьте на место теплую одежду, провизию, медикаменты. В ближайшее время к вам вылетит группа специалистов по кораблю. Обеспечьте их высадку на место.

Еще не кончились эти переговоры, а уже начали составлять списки тех, кто полетит, давать указания начальнику экспедиции о выдаче имущества (унтов, меховых курток, лыж, пил...), звонить летчикам, чтобы немедленно выезжали к самолету. По коридорам побежали к выходу отъезжающие. Машина завертелась.

Королев пошел в зал, где сидели специалисты, чтобы успокоить их и уговорить разойтись по гостиницам. Сказал, что, наверное, завтра в районе обеда космонавты прилетят.

Полет завершен. Было очевидно, что космонавтам предстоит провести в лесу в снегу ночь, но они будут там не одни. Все возможное для их безопасности сделано. Нашего участия уже не требовалось.