Салли Боумен - Темный ангел

• Название: Темный ангел
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо-Пресс, Континент
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001377-9

Никто из гостей на приеме, устроенном в честь кометы Галлея, не подозревал, что эта волшебная ночь завершится жестоким убийством, отбросившим зловещую тень на целых три поколения династии Кавендишей. Ни один мужчина этого семейства не мог противиться чарам обворожительной и опасной Констанцы. Любовь, надежда, обман – все смешивается в темном водовороте страсти, в который затягивает их блистательная и по-своему несчастная Констанца. Ее мрачная тайна становится проклятьем прежде всего для нее самой.

---

Фредди только сладко зевнул. Целый рой самых причудливых созданий проносился сквозь его полудрему: лососи в бальных платьях, книги, идущие на нерест по шотландским ручьям. Сам же он наживлял муху на крючок, авторитетно заявляя при этом – сейчас, мол, начну таскать их, том за томом. Вот он в болотных сапогах стоит посреди ручья, вода поднимается выше колен, и упрямая книга бьется на леске. Фредди узнал эту книгу, видел, как Констанца брала ее у Окленда, здоровенный такой фолиант, потянет минимум фунтов на пятнадцать. Фредди подтягивает ее на удилище, а она начинает водить, вот-вот сорвется…

– Флосс!

От этого отчаянного крика Фредди сразу же проснулся. Мод тоже вскочила и в растерянности только всплеснула руками. Окленд уже был на ногах, а Констанца изо всех сил бежала в заросли прибрежного тростника.

– Мальчик, это твоя вина! – Джейн тоже поднялась. – Констанца просила тебя не делать этого.

– Но это была только игра! – Мальчик начал слегка заикаться на букве «г».

– Глупая игра. Констанца, с ним все в порядке? Что случилось?

Теперь уже и Фредди вскочил на ноги. Он увидел, как Констанца добежала до камыша, опустилась на колени и подхватила собаку. Она сжимала Флосса в объятиях, а он дергался, и только мгновение спустя Фредди понял, что он икает.

– Он не может дышать, – лицо Констанцы побелело, как мел, голос звенел от отчаяния. – Френсис, я же тебе говорила, видишь? Что-то застряло у него в горле. Ну помогите же мне кто-нибудь, скорее…

Тело собаки содрогалось в конвульсиях. Флосс широко раскрывал пасть, словно зевая, высунув красный язык. Он еще раз дернул лапами и затих. Констанца застонала, склонившись над своей собакой, словно пытаясь скрыть Флосса от посторонних.

– Подержи его, только крепче, – Окленд опустился на колени рядом с Констанцей и разжал собаке челюсти. Флосс задергал головой. Он бился так неистово, что Констанца выпустила его из рук.

– Крепче держи, я же сказал.

– Не могу. Он очень напуган. Ну же, Флосс, спокойно…

– Констанца, держи ему голову вот так. – Окленд оттянул голову собаки назад, засунул палец в глотку, и кровь со слюной потекла по его ладони. Он быстро выдернул что-то. На ладони оказалась маленькая щепка. В это мгновение Флосс задрожал, словно решая, может ли он дышать. И вдруг подпрыгнул и укусил Окленда.

Очевидно, это означало, что Флосс совсем оправился. Все облегченно вздохнули, а собака, поняв, что находится в центре внимания, снова принялась лизать Констанце руки, скакать вокруг людей, оживленно размахивая хвостом.

Теперь уже было ясно, что неприятности остались позади. И в эту минуту к ним незаметно присоединился сэр Монтегю Штерн. Он подошел задней тропкой. Посреди всеобщего ликования появление Штерна даже не сразу было замечено. Но, заметив Штерна, его озадаченное лицо, все тут же засыпали его вопросами: так что? Это точно? Откуда вам стало известно?

– Война, война, война, – это запретное слово вырвалось на свободу. Так долго подавляемое, оно теперь, подобно языку пламени, перебегало от одного человека на другого.

Все взгляды были обращены к Штерну, и только Фредди продолжал наблюдать за Констанцей. Он стал единственным свидетелем того, что происходило дальше.

Не обращая внимания на появление Штерна, не слушая его новости, Констанца и Окленд все так же, не шелохнувшись, стояли на коленях, глядя друг на друга. Они не смотрели даже на Флосса, теребившего что-то неподалеку от них, только друг другу в глаза.

Окленд произнес что-то, Констанца так же тихо ответила – их слова не долетели до Фредди. Затем Констанца взяла руку Окленда – ту, которую укусил Флосс, – и поднесла ее к своему лицу. Она прикоснулась губами к краснеющему следу от собачьих зубов, и черные волосы, рассыпавшись, на мгновение заслонили от Фредди ее лицо.

Какое-то время Окленд сидел не шелохнувшись. Затем очень медленно, словно в любой момент мог отдернуть назад, протянул руку и погладил ее по волосам.

Они так и сидели, застывшие, словно изваяние скорби, явно не видя и не слыша ни озера, ни солнца, ни возбуждения и возгласов вокруг. Неподвижность этих двух людей, которых Фредди привык видеть всегда активными и живыми, поразила его. Он даже хотел вмешаться, растормошить их, но потом передумал.

* * *

Возвращаясь домой, Фредди ощущал неловкость и в то же время необъяснимое раздражение. Окленд шел впереди, взяв под руку плачущую мать. Фредди замыкал процессию, рассеянно поглядывая на небо.

Констанца догнала его и тоже подхватила под руку. Флосс радостно прыгал у ее ног.

– Мы знали, что это случится, Фредди, – весело сообщила она, – это было очевидным уже несколько недель назад…

– Что именно?

– Война, конечно. – Она шагала быстрее. Похоже, эта новость подняла ей настроение. – Тем не менее жизнь продолжается. – Она подергала Фредди за рукав. – Ну, не дуйся, Фредди. Тебя еще ждет подарок, не забыл? Получишь чуть позже…

– Когда? – нетерпеливо спросил Фредди.

– После обеда. – Констанца выдернула свою руку. – Тогда и получишь.

Она откинула назад волосы и вприпрыжку припустилась за остальными. Фредди же по-прежнему неторопливо плелся за всеми, в его голове вертелось: война и подарок, война и Констанца. Впоследствии эта пара так осталась для него неразделенной.

– Послушайте, Окленд, Фаррел, как вы намерены поступить – будете ждать мобилизации или пойдете добровольцами? – Данбар обвел присутствующих взглядом, сверкающий монокль делал его еще более воинственным. Это было в тот же вечер, за обедом. Он с очевидным облегчением заговорил о войне после сегодняшней неловкой и скованной беседы с Констанцей.

– Я еще не решил, – Фаррел отвел взгляд.

– Тогда отправляйтесь добровольцами, вы оба. Я прав, Мальчик? В конце концов, вся эта пальба не затянется далее Рождества. До призыва может и не дойти.

– Я бы не торопился с прогнозами, – вставил Монтегю Штерн, – не стоит быть излишне оптимистичными, все может оказаться не таким скорым делом, знаете ли.

– Таков приговор Сити? – голос Данбара почти сорвался на резкость. Под «Сити» он подразумевал ростовщиков, а значит – евреев. Само замечание, по мысли Данбара, должно было указать Штерну его место: определенно не за этим столом. Конечно, некоторым выдающимся евреям, среди них и Штерну, удалось добиться расположения лондонского света, в том числе и приема в некоторые дома, вроде этого, однако в его родной Шотландии подобное было невозможным – всем своим видом хотел показать Данбар.

– Сити? – Штерн, привыкший к такого рода выпадам, выглядел невозмутимым. – Нет, скорее Даунинг-стрит. На прошлой неделе.

Штерн очень редко ссылался на свои связи, еще реже старался ставить обидчиков на место. После этих слов за столом воцарилось молчание. Стини, который не любил Данбара, прыснул. Констанца, симпатизировавшая Штерну, одобрительно посмотрела на него. Данбар покраснел до самых ушей. Ситуацию разрядило вмешательство Мод, всегда болезненно воспринимавшей пренебрежительное отношение к Штерну – к тому же она заметила, как Гвен при этих словах переменилась в лице.

– Монти, дорогой, – небрежным тоном произнесла Мод, – ты по обыкновению прав, и все же ты неисправимый пессимист. Лично я полностью доверяю нашему министерству иностранных дел, особенно после того, как Окленд получил там место. Мне кажется, что дипломаты сами смогут все утрясти. Может быть, и вовсе не дойдет до сражений. Кайзер, по моему убеждению, здравомыслящий человек. Как только он поймет, кому бросил вызов, сразу же пойдет на попятную. Я, конечно же, всей душой на стороне этих галантных бельгийцев – нельзя сидеть сложа руки, пока кто-то там их покоряет. Однако, посудите сами, из-за чего вся эта нелепая война? Какие-то там страны на Балканах – хоть убей, не вспомню, как называется хоть одна из них. Даже пальцем на глобусе не смогу показать более-менее уверенно… Кроме того, на прошлой неделе, из исключительно достоверных источников в салоне дражайшей леди Кьюнард…

Гвен, сидевшая за дальним концом стола, не сводила глаз со своих сыновей. Все они, кроме Стини, были призывного возраста, даже Фредди, только закончивший школу, которого она все еще считала ребенком. Гвен не притронулась к еде. Самое худшее, что ей не с кем было поделиться одолевавшими ее страхами. Обсуждать их в открытую значило выставить себя не патриотом во мнении света. Она и так уже сегодня дала волю слезам, и дальнейшее проявление ее подлинных чувств могло только разозлить Дентона и устыдить сыновей.

«Дорогие мои, – сказала себе Гвен, – я не отдам вас никому». Не обращая внимания на застольные беседы, она принялась строить молчаливые и спешные планы. На Дентона, конечно, рассчитывать нечего. Он пришел в восторг от войны и будет горд, если его сыновья уйдут сражаться. Гвен посмотрела на мужа, на его дрожащие руки, которыми он подносил вилку ко рту. Бедный Дентон, огонь постепенно угасал в нем. Вспышки гнева становились все реже, и в последние год-два Гвен заметила, что снова прониклась к нему теплыми чувствами.