Салли Боумен - Темный ангел

• Название: Темный ангел
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо-Пресс, Континент
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001377-9

Никто из гостей на приеме, устроенном в честь кометы Галлея, не подозревал, что эта волшебная ночь завершится жестоким убийством, отбросившим зловещую тень на целых три поколения династии Кавендишей. Ни один мужчина этого семейства не мог противиться чарам обворожительной и опасной Констанцы. Любовь, надежда, обман – все смешивается в темном водовороте страсти, в который затягивает их блистательная и по-своему несчастная Констанца. Ее мрачная тайна становится проклятьем прежде всего для нее самой.

---

Окленд был не в форме, но все равно особых вопросов не возникло. Он записал вымышленными именами себя и Дженну, им дали ключ, и они поднялись в комнату.

Все получилось очень просто и быстро: перекинуться словом с Дженной, прикосновение, взгляд, встреча за квартал от дома, такси, заполнить гостиничную карточку, получить ключ. Делая все эти вещи, занявшие так мало времени, Окленд был уверен в одном: домашние разговоры не помогут ему избавиться от стоявшего перед глазами человека с челюстью в руках. Констанца помогла бы справиться с этим в считанные минуты, думал он, случись ему остаться с ней наедине. Но такая возможность представилась ему только раз. Возможно, она избегала его.

– Ты держишь свое обещание, – бросила она ему, схватив за руку. Все уже разошлись после завтрака, только они вдвоем задержались.

– Стараюсь, как могу, – ответил он. – Я думал, ты уже забыла.

– Выбрось это из головы, – она, по-видимому, рассердилась. Он почувствовал, как ее ногти впились ему в ладонь. – Я никогда об этом не забуду. Никогда. Независимо от того, что будет с тобой или со мной.

На этом они расстались, а вечером она была в опере, в ложе Штерна, который в эти четыре дня сделал по секрету одну услугу Окленду. По его просьбе Штерн представил его некоему Соломонсу, поверенному, который вел дела в неприметной конторке на окраине Сити. «Лучший, несмотря на внешность», – сказал о нем Штерн.

Окленд едва ли мог обратиться к поверенному своего отца с подобным делом. Он составил завещание, оно было подписано и заверено. Наследство после него останется не очень впечатляющее, подумалось ему, поскольку он не мог вступить во владение своей долей семейных денег до исполнения двадцати пяти лет, если ему удастся до этого дожить. Свою машину он оставлял Фредди, одежду и личные вещи – братьям, книги – Констанце. Она раза два брала их, хотя Окленд сомневался, читала ли. Все деньги, принадлежащие лично ему – около двух тысяч фунтов, – он оставлял Дженне, которой они могли однажды понадобиться. «На них будет начисляться процент, – сказал Соломонс, – около ста пятидесяти фунтов в год». Сумма не очень значительная, но все же порядочная. Теперь в кармане его куртки лежала визитка с адресом Соломонса, и, прежде чем они покинут эту комнату, а они явно не станут задерживаться, он должен отдать ее Дженне вместе с объяснениями.

От этого Окленду было не по себе, и от этой комнаты ему было не по себе. То, что Дженна принимала этот факт, что он бывал у нее с одной целью, и только одной, в этот раз ничего не меняло. «Мне нужно уйти, уйти немедленно», – вяло твердил себе Окленд, но его способность чувствовать отвращение к самому себе уже исчерпалась. Не говоря Дженне ни слова, он начал раздеваться.

Он откинулся на расшатанной кровати с дешевыми покрывалами, подложив руки под голову. Дженна раздевалась медленнее, думая, что Окленд наблюдает за ней. Но, хотя его лицо было повернуто в ее сторону, едва ли он видел ее. «Я военнопленный, – думал он про себя, – я в плену у этой войны». Если с кем-то можно было бы поделиться впечатлениями о войне, в этом случае с Дженной, то, возможно, он мог бы освободиться. Но только можно ли делиться таким? Это все равно что заразить кого-то сознательно и с умыслом.

– Меня теперь должны отправить в Амьен, – сказал он. – Ходят такие слухи, по крайней мере.

– Амьен? – Дженна сняла с себя комбинацию. – Где это?

– Севернее того места, где я был раньше. Возле реки Соммы. Какая разница, просто новое место.

Дженна не ответила. Она сняла оставшееся белье. Затем, голая, села рядом с ним на кровать. Окленд отвел глаза в сторону. Он вспомнил о борделях во Франции: в одной офицеры, в другой – штатские. Внутри, за хлипкими перегородками, обычно просто за занавесками, вздохи и стоны солдат. Угрюмые, но жадные женщины сразу брались за дело, не теряя времени попусту. Так они успевали зарабатывать больше.

«Нет целоваться, – сказала ему одна из девушек с нечесаными, распущенными волосами; неясный свет и черные волосы делали ее похожей на Констанцу. – Да совокупляться». Видимо, она знала по-английски только эти фразы.

Дженна склонилась к нему, ее тело двигалось сверху, поднималось, опускалось, ее глаза были закрыты, на лице застыло отсутствующее выражение. Если это и было удовольствием, то оно промелькнуло быстро, как вспышка света. Когда она прошла, Дженна первой встала, не говоря ни слова.

Окленд слышал, как льется вода в умывальнике.

– Все будет в порядке? – спросил Окленд, будто откуда-то очень издалека.

– Конечно. Я берегусь. Считаю дни.

– Жаль, что все так вышло. – Окленд сел на кровати. – Извини, Дженна.

– Не извиняйся. Мы не дети. Берем, что можем, даем, что есть.

Она колебалась, и Окленд заметил, как что-то промелькнуло на ее лице. Он вдруг испугался, что она захочет его обнять. Но Дженна, заметив, должно быть, как он инстинктивно сжался, отпрянула.

– Я по-прежнему люблю тебя, – осторожно начала она. – Хотела бы, чтобы все прошло, но не проходит. Я знаю, что ты меня не любишь. И не вернешься ко мне больше. Так что уж лучше так, чем никак.

Она взяла белье и вдруг отвернулась.

– Похоже, скоро все закончится, так?

– Наверное, да. Лучше, если да.

– Тогда это последняя наша встреча? – по-детски прямодушно спросила она, все еще сжимая в руках комбинацию.

– Наверное.

– Ну что ж. Давай я помогу застегнуть тебе рубашку.

Ни жалоб, ни упреков. Окленд почувствовал облегчение, но в то же время что-то как будто оборвалось.

Когда они оделись, Дженна обернулась и обвела взглядом уродливую комнату. Где-то за окном послышался паровозный свисток. Окленд засунул руку в карман и, вытянув визитную карточку Соломонса, протянул ее Дженне. Если что-то случится с ним, пояснил он, ей следует немедленно отправиться по этому адресу, этот человек обо всем позаботится.

– Мне не нужно от тебя никаких денег, – ответила Дженна, не отрывая взгляда от куска картона.

– Я знаю, Дженна. Тем не менее, – он неловко развел руками. – Мне просто нечего больше дать.

– Я в это не верю, – впервые в ее голосе послышалось чувство. – Только не мне. Может быть, другим. Но я не забыла, Окленд, каким ты был прежде. Когда мы были счастливы…

– Тогда все было намного проще. Но я, кажется, утратил этот дар – счастья.

Он улыбнулся. Для Дженны, которая привыкла к его безразличию, видеть эту улыбку было невыносимо.

– Береги себя, – она распахнула дверь. – Я пойду первой. Будет лучше, если мы уйдем по отдельности.

Конечно, так лучше. Окленд задержался ненадолго в убогой комнате, прислушиваясь к движению поездов вдалеке. Он не исцелился. Впрочем, он и не ожидал чуда – исцеление от любовных утех всегда временное. Он выкурил сигарету и вышел.

Он шел домой по тихим улицам, избегая суматохи центра, и добрался до Парк-стрит сразу после одиннадцати. К этому времени все уже должны были вернуться из оперы. Но дома их не было. Они перезвонили, услышал Окленд от матери, и сообщили, что отправляются на ужин к Мод.

* * *

Ужин после оперы у Мод всегда носил неофициальный характер. Она и Штерн сами проводили своих молодых гостей. Слуги уже были отпущены. Мод просто махнула рукой в сторону буфета, где были выставлены блюда с закусками. Векстон, вечно голодный, впился в них взглядом. К удивлению Стини, он отказался от черной икры, которую, по его словам, никогда не пробовал, и положил себе три порции омлета.

Мод, зная, что на подобных вечеринках Джейн остается без внимания, сосредоточилась на ней. Она начала с расспросов о ее работе в госпитале не потому, что ей было это интересно, – сама тема казалась ей угнетающей, но она понимала, что так быстрее сможет сломать барьер застенчивости Джейн. Опытная хозяйка, она внимательно и с большим интересом выслушивала Джейн, не теряя из виду остальных гостей. Она заметила, к примеру, какие взгляды бросал Стини на своего молодого американского друга Векстона, и решила, что лучше не упоминать об этом при Гвен. Видела, как Фредди, словно неприкаянный, слоняется от одной группы к другой. Наблюдала и за тем, как ее Штерн, учтивый, как всегда, старается разговорить немногословную Констанцу.

Штерн стоял у горевшего очага, облокотившись на каминную полку. Он был одет в вечерний костюм. Мод, поглядывавшая на него, еще раз с восхищением отметила, насколько незаурядна внешность ее друга. Отсутствие суетливости, умение сосредоточиться – вот что ей нравилось в нем. Вот и теперь, хотя Мод знала, что беседа с Констанцей едва ли оказывалась интересной для Штерна, все же на его лице было написано величайшее внимание. Штерн задал несколько вопросов, на которые Констанца ответила без видимого оживления.

К величайшему облегчению уставшей Мод, гости не стали задерживаться надолго.

Они остались вдвоем: Штерн, стоявший в задумчивости у камина, и сама Мод. Она очень любила завершение подобных вечеринок – тогда они со Штерном садились и подолгу молча смотрели на угли, тлевшие в камине. Тишина располагала к задушевности и откровенному обмену впечатлениями. Мод принесла им обоим по бокалу вина. Штерн закурил.