Паулина Гейдж - Проклятие любви

• Название: Проклятие любви
• Автор: Паулина Гейдж
• Издательство: Азбука-Классика
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-639-1

«Проклятие любви» – новый роман Паулины Гейдж, известной читателям своими великолепными египетскими романами «Искушение богини», «Искушение фараона», «Дворец наслаждений», «Дворец грез».

Эхнатон… Властный, благочестивый, порочный. Выросший в душной атмосфере дворцового гарема, ставший супругом прекрасной, но коварной сестры Нефертити, молодой фараон, чья судьба была предначертана свыше, вскоре воспылал страстной любовью к небесам. Любовь к богу солнца Ра поглотила ею без остатка и заставила забыть земные заботы. В своем стремлении к божественному, Эхнатон встал на порочный путь кровосмешения. К концу правления фараона Египет находился на краю пропасти, а проклятие, которое он навлек на свое семейство, привело к гибели целой империи. Драматичная история о любви и трагедии власти не оставит читателей равнодушными.

---

Дом брата располагался к северу от дворца, у дороги, что пролегала вдоль реки. Едва носильщики опустили паланкин на землю, и она ступила под жидкую тень деревьев сада, поджидавший ее Эйе опустился коленями в траву.

– Оставайтесь у ворот, пока я не позову, – приказала она слугам и шагнула вперед, давая Эйе возможность поцеловать ступни ее ног, потом села в приготовленное для нее кресло.

Эйе поднялся.

– Я знаю, что выгляжу утомленной. – Она улыбнулась, перехватив его взгляд. – Мне почти не удалось поспать этой ночью. Но мы с тобой выпьем вина, разбавленного водой, и я немного отдохну. Здесь ничего не меняется, Эйе. Дом так величественно стареет; цветы, которые нравились мне в детстве, все еще цветут, и кроны деревьев такие же непокорные, как прежде. Немало загадок мы с тобой разрешили здесь за долгие годы.

Он сделал знак слуге наполнить чашу, тот исполнил приказание и удалился.

– Судя по веселому настроению царицы, можно предположить, что ты нашла фараона в добром расположении духа? – с улыбкой поинтересовался он.

Тейе поставила чашу на столик и посмотрела ему в глаза.

– Дело сделано, – ответила она. – Он отпустит царевича. Это моя окончательная победа над сыном Хапу, да перемелет Себек его кости! Все еще не верю, что он действительно мертв. Столько людей при дворе верили в то, что он пребывал под защитой самих богов и давно обрел бессмертие.

Эйе взял метелку с ручкой, украшенной драгоценными камнями, и принялся отгонять мух, роившихся над его влажным лбом.

– Мы с тобой часто обсуждали, как доказать, что они ошибаются, – невозмутимо возразил он. – Когда Аменхотеп обретет свободу?

– При первой возможности. Я дам тебе знать. Будь готов отправить солдат из части Птаха, чтобы сопровождать его в Мемфис. Командиром лучше бы назначить Хоремхеба. Он молодой, но очень способный.

– И будет бесконечно рад вернуться в Мемфис. Любой был бы рад. Фивы – зловонная дыра, кишащая нищими, крестьянами и ворами. В это время года вонь от реки такая, что даже цветы гибнут. Хорошо, Тейе, я с особой тщательностью отберу людей. Я несказанно рад. Мир замер в ожидании, чтобы выказать почтение твоему сыну.

– Да вознаградят его боги за потерянные годы, – тихо сказала она. – Фараон также желает скрепить печатью брачный договор между Аменхотепом и Нефертити. Он не захотел отдать Ситамон. Я и не ждала, что он отдаст ее, и это совсем не важно. Я сдержала обет, данный семье, – отстояла наши интересы при дворе. Теперь твоя дочь и мой сын сделают то же самое. У нас никогда не возникало трудностей с отпрысками митаннийского воина марианне,[10] которого пленником привел в Египет с войны еще Осирис Тутмос Третий.

Они немного помолчали. В дни ее детства, когда она была уже обещана, но еще не доставлена фараону, Эйе был ее наставником, он учил ее, что носить, что говорить, как удержать интерес юноши, который был предназначен ей в мужья. Он рассказывал ей о том, что любит царь и чего не любит, о его слабостях, о том, каких женщин он предпочитает. Он то и дело напоминал ей, что невозможно удержать мужчину только своим телом. Цепь для него следует ковать из способности к пониманию и юмора, живого ума и лукавого сердца. Когда в возрасте двенадцати лет Тейе, накрашенная, в парике, наконец, предстала перед Аменхотепом, ее встретил взгляд его черных глаз, в них светилось чувство, не входившее в расчеты брата. Они полюбили друг друга. Аменхотеп возвысил ее до положения великой царской супруги, и спустя много лет после того, как она перестала безраздельно царить в его опочивальне, их связь все еще оставалась прочной. Она не обманула его ожиданий. Она происходила из крепкого рода, который из поколения в поколение стремился к власти и господству, поэтому ее семья, простолюдины без капли царственной крови, постепенно укрепляла свое влияние при сменах верховных правителей, начиная с Осириса Тутмоса Третьего. С тех пор семейство тщательно оценивало каждого фараона, выверяло степень его могущества, отдавая дань его слабостям и умело используя их. Отец Тейе был начальником колесничих войск, смотрителем царских конюшен и главным наставником в военном искусстве молодого Аменхотепа. Эту последнюю должность он использовал, чтобы добиться расположения юноши. Ее мать была наперсницей царицы Мутемуйи и главной госпожой гарема Амона. Земля, богатство и влияние накапливались годами, как отложения плодородных иловых наносов Нила, но конец всему этому мог настать в один момент, порыв – и все могло быть сметено ветром нищеты и царской немилости. Поэтому ничто не принималось как должное, и каждый шаг тщательно выверялся.

– У Нефертити характер угрюмый, она очень беспокойна и своевольна, – сказал Эйе, немного помолчав. – Но все ее недостатки бледнеют на фоне ее необычайной красоты, недаром ей всегда потакали все, начиная с нянек и учителей и кончая моими собственными конниками. Честолюбива ли она, еще неизвестно. В свои восемнадцать она обвиняет меня, что еще не сделалась женой и матерью.

– Можешь сказать ей, что скоро она станет и тем и другим. Конечно, пока она будет на всех бросаться, потому что ей скучно и тревожно. Во дворце она быстро научится дисциплине.

– Не надейся на это, – коротко сказал Эйе. – Она моя дочь, и я люблю ее, но моя любовь не слепа… Возможно, если бы ее мать была жива, если бы я не был так занят…

– Это не важно, – прервала его Тейе. – Недостатки царицы затушевываются косметикой, украшениями и правилами этикета. – Она приподняла подол влажного от пота платья и принялась обмахиваться. – Если Исида не прослезится в ближайшие дни, я умру от этой жары. Да, я богиня. Конечно, я могу послать жреца к ее жертвеннику, чтобы он пригрозил ей.

Услышав легкое шлепанье босых ног по прохладным плитам террасы, она умолкла и обернулась. Из сумрака приемной появилась Мутноджимет, младшая дочь Эйе и единокровная сестра Нефертити; она медленно, будто прогуливаясь, направлялась к ним, из одежды на ней не было ничего, кроме золотого обруча на шее и алой ленты, свисавшей с детского локона. В одной руке девушка держала гроздь черного винограда, в другой – маленькую метелку. За ней торопливо семенили два карлика, тоже нагие: один волочил полотенца, другой – красное опахало из страусовых перьев. Завидев царицу, они остановились и принялись оживленно болтать между собой, строя смешные гримасы. Мутноджимет подошла к Тейе и почтительно распростерлась перед ней ниц, потом поднялась и бесцеремонно чмокнула Эйе в щеку.

– День уже давно наступил, – пожурила Тейе, заметив опухшие веки девушки и раскрасневшееся лицо. – Ты проспала все утро?

Мутноджимет смачно раскусила виноградину, потом вытерла сок в уголке рта тыльной стороной окрашенной хной ладони.

– Вчера была вечеринка в доме у Мэя и Верел, потом мы катались на лодках, а потом взяли факелы и до утра бродили по Фивам. Я не заметила, как рассвело. – Она задумчиво жевала виноградину. – Блудницы на улице домов терпимости начали носить ожерелья из маленьких разноцветных глиняных колечек. Думаю, раскрашенная глина будет модной при дворе в этом сезоне. Я непременно должна иметь такое ожерелье. У тебя все хорошо, тетушка?

– Да, – ответила Тейе, стараясь скрыть изумление.

– Тогда Египет счастлив. Пойду, освежусь, пока кожа не пересохла от жары. О боги! Ра безжалостен этим летом!

Бросив ощипанную гроздь на столик, она вяло махнула метелкой карликам и пошла прочь. Тейе смотрела, как плавно перекатывались мышцы на пышных бедрах Мутноджимет, когда та вышла из тени на ослепительный солнечный свет. Карлики рысили за ней, визгливо вскрикивая, и шлепая друг друга.

– Мне жаль мужчину, который женится на ней, – заметила Тейе. – Ему придется стать деспотом.

– Ей давно пора, – ответил Эйе. – В любом случае, после брака Нефертити с наследником короны Мутноджимет окажется слишком близко к трону, и нельзя будет выдать ее замуж за человека, чья преданность семье вызовет хоть малейшие подозрения. Она же будет предана любому, кто возьмет на себя труд развлекать ее.

– Хоремхеб сумел бы совладать с ней, – задумчиво сказала Тейе. – Интересно, что если поженить их? Но не хотелось бы принуждать его. Он хороший военачальник и взятки берет открыто, а не исподтишка, как и подобает сановнику короны.

– Было бы неплохо придержать ее, пока Нефертити и царевич не сочетаются браком, – возразил Эйе. – Есть еще Ситамон, но я уверен, что фараон не отпустит ее до самой своей смерти. Она связывает его с Тутмосом, его сыном, и с его собственным прошлым.

Тейе молча оценила его проницательность и твердость.

– Слишком непочтительно ты говоришь о моем муже, – спокойно упрекнула она.

Он не извинился.

– Я говорю о политической необходимости, – ответил он. – Мы оба отдаем себе отчет, что, если бы царевич был волен предпочесть Ситамон и сделать ее верховной женой, ревность Ситамон к тебе и ее политическая недальновидность могли бы тотчас после кончины фараона низвести тебя до положения безвластной вдовствующей царской супруги. Ситамон не позволила бы тебе принимать участие в управлении, да и сама не стала бы с этим связываться. Аменхотеп может в дальнейшем жениться на своей сестре, но только после того, как верховной женой станет Нефертити.