Лен Дейтон - Смерть - дорогое удовольствие

• Название: Смерть - дорогое удовольствие
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: Эгос
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-85476-024-Х

Английский писатель Лен Дейтон считается одним из самых популярных современных мастеров детективного и шпионского романов, хотя российским читателям до последнего времени он был практически неизвестен. В том включены шпионский роман «Смерть – дорогое удовольствие» и авантюрно-детективный роман «Только когда я смеюсь».

---

Он был невысоким и широкоплечим, с желтоватой кожей, которая, по-видимому, всегда выглядела грязной, что бы он с ней ни делал. Высокая переносица образовывала прямую линию со лбом, как на средневековых шлемах. Тонкие губы небольшого рта он держал крепко сжатыми, чтобы скрыть плохие зубы. Вокруг рта змеились шрамы, которые можно получить только в том случае, если пробить головой ветровое стекло. Он улыбнулся, давая мне понять, что пошутил, шрамы вокруг его рта сложились в рисунок, напоминающий натянутую сетку для волос.

Боковая дверь отеля открылась, оттуда вышла женщина в черном платье и белом переднике и внимательно посмотрела на нас.

– Они приехали, – сказал мужчина.

– Вижу, – ответила она. – Багажа нет?

– Багажа нет, – подтвердил мужчина.

Казалось, женщина ждала какого-то объяснения, как будто мы были мужчиной и девушкой, пытающимися снять смежные комнаты.

– Им нужно отдохнуть, ma jolie mome,[61] – обратился к ней мужчина.

Она ни в коей мере не походила на хорошенького ребенка, но комплимент умиротворил ее на некоторое время.

– Комната номер четыре, – сказала она.

– Полиция была?

– Да.

– Они не вернутся до ночи, – объяснил нам мужчина. – А может, не придут и ночью. Они проверяют книгу. Это скорее из-за налогов, чем в надежде обнаружить преступников.

– Не расходуйте всю горячую воду, – сказала женщина.

Мы последовали за ней через боковую дверь с облупившейся краской в вестибюль отеля. Возле плохо покрашенной фанерной стойки прилепилась полка с висящими на ней восемью ключами. Линолеум имел рисунок в большую клетку – предполагалось, что пол должен выглядеть, как инкрустированный мрамором. По краям линолеум закручивался, а что-то горячее оставило на нем, недалеко от двери, круглый отпечаток.

– Имя? – мрачно спросила женщина, как будто собираясь записать нас в журнал.

– Не задавайте вопросов, – велел мужчина. – И они не будут интересоваться нашими именами.

Он улыбнулся, словно это была шутка, и обеспокоенно оглянулся на жену, надеясь, что она присоединится. Та пожала плечами и потянулась за ключом, потом положила его на стойку – очень осторожно, чтобы ее нельзя было обвинить в том, что она сердится.

– Им нужно два ключа, Сибил.

Она бросила на него сердитый взгляд.

– Они заплатят за комнаты, – сказал он.

– Мы заплатим, – подтвердил я.

Снаружи начался дождь. Он стучал в окно и барабанил по двери, как будто пытаясь войти внутрь.

Женщина швырнула на стойку второй ключ.

– Тебе следовало взять ту машину, – сказала она. – А Рик привез бы этих двоих сюда.

– Это важный этап, – оправдывался мужчина.

– Ты ленивая свинья, – отчеканила его жена. – Если машину ищут и Рика остановят, когда он будет за рулем, тогда мы посмотрим, какой этап важнее.

Мужчина, не отвечая и не взглянув на меня, взял ключи и пошел наверх по скрипучей лестнице.

– Осторожнее с перилами, – предупредил он. – Они не закреплены, как следует.

– Здесь ничто не закреплено, – крикнула женщина нам вдогонку. – Весь дом не достроен.

Мужчина провел нас в наши комнаты, пахнущие быстро сохнущей краской, тесные и довольно унылые, хотя и сияющие желтым пластиком. Через стену я слышал, как Куан задернул занавеску, снял пиджак и повесил в шкаф. Потом неожиданно затарахтел водопровод – Куан наполнял раковину для умывания. Мужчина все еще стоял позади меня и, казалось, чего-то ждал. Я оттянул пальцем к виску краешек глаза, указывая другой рукой на комнату Куана. Мужчина кивнул.

– Машина будет готова к двадцати двум часам. Остенд недалеко отсюда.

– Хорошо, – сказал я, надеясь, что он уйдет, но он остался.

– Мы раньше жили в Остенде. – Он не собирался уходить. – Моя жена хотела бы туда вернуться. Там была жизнь. Деревня – слишком тихое место для нее. – Он повертел сломанную задвижку, обе части которой, нелепо покрашенные сверху, болтались отдельно друг от друга. Он соединил их, потом отпустил, и они закачались порознь.

Я выглянул из окна. Оно выходило на юго-восток, в ту сторону, откуда мы приехали. Дождь продолжался, на дороге стояли лужи, поля превратились в грязь, и там гулял ветер. Неожиданные порывы ветра переворачивали цветочные горшки под распятием, и вода, бежавшая по сточным канавам, была ярко-красной от примеси почвы, которую она приносила откуда-то издалека.

– Я не мог позволить мальчику привезти вас, – все пытался зачем-то объяснить мне мужчина. – Именно мне полагалось сопровождать вас. Разве мог я допустить, чтобы это сделал кто-то другой, даже из членов моей семьи? – Он так сильно потер лицо, как будто надеялся, что это простимулирует мышление. – Для успеха дела тот, другой этап, менее важен, а эта часть дела – жизненно важная. – Он выглянул из окна. – Нам давно нужен дождь, – сказал он, желая получить мое согласие.

– Вы поступили правильно, – подтвердил я.

Он так подобострастно кивнул, как будто я дал ему на чай десять фунтов, потом улыбнулся и попятился к двери.

– Я знаю, что я поступил правильно, – сказал он.

Глава 34

Мой офицер поддержки прибыл примерно в одиннадцать часов утра. В здании пахло готовящейся едой. Большой черный «Хамбер» въехал во двор и остановился. Из него вышел Бирд.

– Подождите, – бросил он водителю.

На нем было короткое твидовое пальто и кепка в тон. На ботинках налипла грязь, а нижняя часть брюк была подвернута, чтобы не запачкать. Он тяжело протопал наверх, в мою комнату, и, ворча, велел фламандцу удалиться.

– Вы мой офицер поддержки?

– Именно так.

Он снял кепку и положил ее на кровать. Глаза его блестели, а рот был тверд, и это дело его похожим на ловкого торговца, оценивающего перспективу.

– Вы меня дурачили, – пожаловался я.

– Ну, ну, не выдумывайте, старина. Об этом не может быть и речи. Я уверен, вы действовали хорошо. Люазо сказал, что вы за меня ходатайствовали.

Он вновь слегка улыбнулся, бросил взгляд на свое отражение в зеркале над раковиной и привел в порядок разлохмаченные волосы.

– Я сказал ему, что вы не убивали девушку, если вы это имеете в виду.

– А, ну… – Он выглядел смущенным. – Чертовски любезно с вашей стороны. – Он вынул изо рта трубку и ощупал языком зубы. – Чертовски любезно, но, по правде говоря, я это сделал.

Должно быть, я выглядел удивленным.

– Чертовски неприятное дело, конечно, но она все о нас узнала. Обо всех нас. Они нашли к ней подход.

– С помощью денег?

– Нет, деньги здесь ни причем, здесь замешан мужчина. – Бирд положил трубку в пепельницу. – Мужчины были ее слабым местом. Жан-Поль ее приручил. Вот почему они не подходят для такого рода работы, благослови их Господь. Мужчины всегда обманщики, а? Девушки позволяют себя вовлечь, а? И все же кто мы такие, чтобы жаловаться, лично я не хотел бы, чтобы они были другими.

Поскольку я не отвечал, Бирд продолжал:

– Поначалу план был сделать из Куана этакого восточного Джека Потрошителя – чтобы дать нам возможность его задержать, поговорить с ним, обсудить, если понадобится. Но планы изменились. С планами такое часто случается, и это доставляет нам кучу хлопот, а?

– Жан-Поль больше не доставит вам никаких хлопот: он мертв.

– Я слышал.

– Вы и это устроили? – спросил я.

– Ну, ну, не злитесь. Я понимаю, что вы чувствуете. Я проворонил это дело, признаю, я планировал провести его быстро, чисто и безболезненно. Но теперь поздно быть сентиментальным или злиться.

– Если вы действительно убили девушку, то как вы выбрались из тюрьмы?

– Все было подготовлено заранее. Помогла французская полиция. Мне дали возможность исчезнуть, поговорить с бельгийцами. Они очень охотно сотрудничают, поэтому помогут и в деле с этим чертовым судном, которое китайские ребята поставили на якорь в трех милях от берега. Вы же понимаете, на законном основании их не достать. Это пиратская радиостанция. Подумайте, что будет, если все выяснится. Такая мысль для меня невыносима.

– Да, понимаю. Что может случиться?

– Теперь все развивается на правительственном уровне, старина. Дело ушло из рук таких типов, как вы и я.

Он подошел к окну, рассматривая грязь и капустные кочерыжки. Белый туман катился по равнине, и его движение напоминало газовую атаку.

– Взгляните на этот свет, – показал Бирд. – Вы только посмотрите на него: он положительно неземной, но, тем не менее, вы можете уловить и запечатлеть его. Разве вы не чувствуете, как до боли хочется схватить кисть?

– Нет, – сказал я.

– Ну, а мне хочется. Художников прежде всего интересует форма. Именно о ней они говорят в первую очередь. Но все дело в том, как падает свет. Я всегда говорю: нет света – нет формы. Свет – единственное, о чем должен беспокоиться художник. Все великие художники об этом знали: Гойя, Эль Греко, Ван Гог. – Он замолчал, повернувшись ко мне спиной и разглядывая туман. Затем с явным удовольствием продолжил: – Или Тернер. Тернер в большей степени, чем другие, возьмите Тернера в любой день… – Теперь он замолк, но смотрел на меня.