А. Сахаров (редактор) - Екатерина Великая (Том 2)

• Название: Екатерина Великая (Том 2)
• Автор: А. Сахаров (редактор)
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-111-6

«Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сём отношении Екатерина заслуживает удивления потомства.

Её великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало её владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве».

А. С. Пушкин

В книгу вошли произведения, посвящённые Екатерине II и истории её правления:

Н. А. Равич ДВЕ СТОЛИЦЫ

П. Г. Жданов ПОСЛЕДНИЙ ФАВОРИТ

Е. А. Сапиас СЕНАТСКИЙ СЕКРЕТАРЬ

---

– Уж половину гнёздышка свили, ваше величество. Диваны вам растреплют, того и гляди…

– Пускай… А что вчера, на обеде у Александра? Ты была? Как они? Что внучка?

– Ох, просто ужас, ваше величество… Все старания генеральши Ливен оказались напрасными… Воспитание её ни к чему не привело. Это такая особа, наша маленькая Александрина… совершенно испорченная. Уединяется с молодым человеком… Верите ли, я подозреваю, что она даже целуется с ним, если выпадет удобная минутка…

– Право? Не может быть?!

– Мне кажется, я не ошиблась, ваше величество. А он?! Это дикий людоед какой-то, а не христианский государь… За ужином не пил и не ел ничего, как мы все. А пожирал глазами великую княжну. Как она цела осталась – Бог ведает.

– Удивительно! Ну, ступай, играй, секретничай там, болтушка. Только знай, что и твои секреты я всё знаю… Потом, потом… Ступай…

Звенит золото, переходя из красивых рук государыни к её партнёрам, которым она охотно проигрывает партию за партией…

Звенят и рокочут мелодично, негромко струны гитары…

Звучит за цветами юный голос короля, который делится с невестой своими грёзами.

И вдруг неожиданно он задаёт ей вопрос, словно мимоходом:

– А скажите, когда нам придётся в день коронации приобщаться… Вы будете приобщаться вместе со мною, как королева моего верного народа?..

– Вместе с вами? Приобщаться, как вы?.. Конечно… Охотно… если это можно. И если бабушка на это согласна. Мы все слушаем бабушку…

Тёмная тень мелькнула на бледном лице юноши-короля. Но он быстро овладел собой… Снова ласково касается руки девушки, берёт её в свою руку и начинает новый рассказ о том, что было, что должно ещё свершиться… Чего никогда не было, но о чём он грезит порой…

* * *

В этот же вечер Мария Фёдоровна приписала в записке, приготовленной для мужа: «Добрый и дорогой друг мой! Возблагодарим Господа: обручение назначено на вечер понедельника, в бриллиантовой гостиной… Обручать будет митрополит. После обрученья состоится бал в тронной зале. Маша»

* * *

Накануне обрученья жених целый вечер провёл в семье невесты, один, без регента, который, словно неусыпный страж, сопровождал его всюду и везде.

Под зорким взглядом сурового отца король невольно чувствовал стеснение, хотя Павел проявил особое внимание, почти нежность к будущему зятю.

Только перед самым ужином, когда обе княжны, Мария Фёдоровна и король очутились несколько в стороне от других, обособленной группой, влюблённые заговорили живее, задушевнее.

– Что нынче с вами? Вы, может быть, не совсем здоровы? – вдруг спросила юношу княжна, обычно никогда не задававшая вопросов; глаза её с тревогой остановились на лице короля, вспыхнувшем от неожиданности.

Действительно, кроме стеснения, какое все почти испытывали в присутствии Павла, когда бывали у него, король был суровее, мрачнее обыкновенного. Какая-то совсем непривычная, скорбная чёрточка пролегла у рта… Брови часто сходились, хмурились, как будто тяжёлую задачу решал про себя король.

Так может выглядеть вождь перед решительным боем или человек, стоящий на переломе своей жизни, игрок, поставивший на карту многое и наблюдающий, куда ляжет его карта, направо или налево. Бита или дана…

Помолчав, юноша поднял на девушку грустный взгляд; к обычному выражению удовольствия и любви примешивалась какая-то жалость, печаль.

– А вы сами не знаете, почему мне не по себе, княжна? Я здоров, но… у меня грустные мысли рождаются в душе…

В эту минуту к ним подошла великая княгиня Мария Фёдоровна.

– Теперь, у вас? Господин Густав, этого быть не должно не может… В эти годы, когда вы любите и вас любят. Не красней, малютка. Твоя мама может это сказать. И вы скоро будете вполне счастливы… Месяца не осталось ждать как вы – совершеннолетний, король! Над вами никакой, хотя бы самой лёгкой опеки…

– Да, через три недели и три дня опека кончается… Соберутся генеральные штаты… Я – король! Но я не о том. Меня печалит разлука! – каким-то особенным, напряжённым тоном произнёс жених, словно удерживал слёзы, готовые задрожать на глазах, прорваться в звуках его речи.

– Разлука? – грустным нежным эхом откликнулась княжна, тоже побледнела, опустила головку. Потухли сверкающие радостью и огнём глаза.

– Да почему разлука? И какая? Надолго ли, господин Густав? Ведь это от вас зависит… Небольшая отлучка – ещё не разлука. Да и без неё можно обойтись…

– Нет, ваше высочество. Придётся расстаться месяцев на семь, на восемь… Так мы с регентом полагаем… Свадьбу можно устроить только весной…

– С регентом?! Ну, это другое дело. Всё-таки почему столько месяцев, не пожелаете ли сказать? Вот посмотрите, Александрита уже готова заплакать…

– О, нет, нет… Я, мама… Если надо… Я… я буду ждать.

– Разумеется. Никто и не говорит, моё дитя. Я так спросила мосье Густава… А по-моему, срок можно сократить. Взять и обвенчаться теперь же!

– Я вам скажу, ваше высочество. Уезжая, мы не думали, чтобы всё так благополучно и скоро устроилось, – глядя скорее на девушку, словно её желая успокоить, заговорил король. – Дворец мой совсем в запущенном виде, не отделан, чтобы принять мою прелестную, милую королеву, как подобает… Как я хотел!

– Пустое! Совершенные пустяки, мосье Густав! Двор собрать недолго, особенно ради такого события. А дворец? Спросите вашу невесту… Если кто любит кого, тот не обращает внимания на отделку покоев… Не правда ли, малютка? Видите, как радостно она закивала головой… Маленькой, глупенькой… влюблённой головкой… Не упрямьтесь, мой друг. Слушайте, что говорит ваше юное чуткое сердце. Оно порою бывает умнее всех дипломатов и регентов в мире… Не хочу обижать никого! Вы женитесь! Малютка поедет с вами – и дело с концом!..

– Со мной?! Теперь? – вдруг с блеском в глазах, охваченный каким-то новым порывом, переспросил король. И сейчас же снова потемнел. – Это невозможно. Осенью море так опасно.

Мать замолчала, не находя возражений. И среди наступившей в этом уголке тишины робко прозвучали слова княжны:

– С вами мне ничего не страшно.

Король протянул руку, взял холодные пальцы невесты, заглянул в её испуганные и счастливые глаза.

Казалось, сейчас она глядит в самую душу юноши, читает там тайные его мысли. И эта робкая мольба, этот полувздох, полупросьба – было последней попыткой отстоять своё счастье, побороть то неминуемое, злое, грозящее впереди, отчего бледным и сумрачным выглядело лицо юноши.

Мать чувствовала, что происходит что-то неладное. Но её уравновешенная, спокойная, германская натура не могла уловить тонких изгибов этих юных, но уже надломленных чем-то душ.

И, видя только колебания юноши, она снова заговорила:

– Доверьтесь мне, мосье Густав. Я женщина, но – я мать! Хотите, чтобы я поговорила с императрицей? И всё будет улажено. Если есть возражения со стороны вашего дяди, она сумеет устранить их…

– О да, прошу вас, – слишком поспешно, как-то деланно, с показной радостью и оживлением согласился король, – правда, поговорите с императрицей. Она так умна. Как решит, так пусть и будет… И если это случится, я буду очень рад… Я так буду рад! – снова с искренним порывом повторил он. – А вы, Александрина?

– О, сир!..

– Ну, вопрос решён. Я должна вас на минуту оставить, дети. Пора ужинать. Великий князь не переносит, если опаздывают звать к столу. Я сейчас… Идём, Лена.

Младшая княжна поднялась и пошла за матерью.

– Так вы не боитесь ничего со мною, Александрина? Правда?

– Правда, сир…

– А если бы пришлось умереть, утонуть в море…

– Вам утонуть?.. Помилуй Боже!..

– Нет, вам со мною… Нам вместе…

– Вместе?! Ну, что же… Значит, так велел Бог.

– А вы очень верите в Него?

– Да. Меня так учили. Он добрый… Он даёт нам столько радостей…

Девушка поглядела прямо в глаза жениху.

– И столько горя, Александрина!.. Конечно, вы дитя… Вы видите пока только радость! – наставительно произнёс юный скептик. И сейчас же вернулся к своему главному вопросу: – А меня вы очень любите, Александрина?

– О да!

– Значит, мы будем жить мирно, хорошо?.. И вы будете слушать меня, что бы я вам ни сказал?

– О да. Генеральша и мама мне говорили, что жена во всём должна исполнять волю мужа. Так велел Господь…

– А ваше сердце что вам говорит, Александрина?

– Я буду слушать вас, – тихо ответила девушка.

– Что бы я ни сказал?! – взяв руку девушки, спросил настойчиво король.

– Да. Бабушка мне говорила, что вы благородный, добрый… И никогда не потребуете от меня чего-нибудь такого, в чём я должна была бы вам отказать…

– Ах, бабушка это говорила? Она очень умная, ваша бабушка… А… Что ещё она говорила вам? Не можете ли поделиться со мной?..

– Больше о вере… Говорила, что я должна строго держаться нашей греческой веры. Что Бог не любит, если изменяют без причины родную веру… Что наш народ очень ревнив к своей религии… И следит, как мы, как сама императрица относится к вере. И если я переменю веру, в народе будут говорить, что царская семья остыла к религии. Это будет опасно для трона… И много ещё говорила мне…