А. Сахаров (редактор) - Екатерина Великая (Том 2)

• Название: Екатерина Великая (Том 2)
• Автор: А. Сахаров (редактор)
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-111-6

«Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сём отношении Екатерина заслуживает удивления потомства.

Её великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало её владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве».

А. С. Пушкин

В книгу вошли произведения, посвящённые Екатерине II и истории её правления:

Н. А. Равич ДВЕ СТОЛИЦЫ

П. Г. Жданов ПОСЛЕДНИЙ ФАВОРИТ

Е. А. Сапиас СЕНАТСКИЙ СЕКРЕТАРЬ

---

– Аминь. Так и кончайте скорее дело. Набросайте сегодня же проект брачного договора, в зависимости от того, что условлено вами со шведами… И покажите мне. Пусть лежит наготове. Знаете моё правило: всё готовить заранее, чтобы время было обдумать. И ещё прошу: действуйте как можно осторожнее. Тут замешано чувство, а вы знаете, иногда излишняя настойчивость может погубить многое…

– О, знаю, государыня. Я буду действовать по вашим приказаниям. Проект нынче же будет готов. Морков у меня молодец. Он незаменим во всех делах!

– Благодарю. Пока идите с Богом. Мы ещё тут поработаем с моим старым другом.

Когда Зубов ушёл, государыня, довольная, весёлая, обернулась к Храповицкому, приложив палец к губам:

– Тсс-сс!.. Никому про то, что я вам скажу; нынче и вам дома найдётся работа. Составьте два рескрипта. Применяясь к счастливому событию… Бог бы дал нам дождаться обрученья… Вот и напишите, что в воздаяние хлопот, в такую радостную минуту… За все заботы, службы и труды… некий генерал-фельдцехмейстер, князь и прочая и прочая… пожалован… Никому пока о том… смотрите, – серьёзно заметила императрица, – в генерал-фельдмаршалы… Он уже давно спит и видит такую радость… А Моркову – Андреевскую звезду…

– Слушаю, ваше величество… Завтра же прикажете привезти бумаги?

– Да. Можете без очереди. Буду ждать. Ступайте с Богом теперь!.. Впрочем, нет, погодите! Передайте дежурному, что можно выпустить Константина из-под ареста. Говорят, он на самом деле захворал от страха и огорчения. Эта резвушка Анна пришла в слезах просить за мужа. Сущие дети. А поучить надо было. Он не мальчик. И ведёт себя так, что мочи нет. Я даже отцу хотела жаловаться. Но решила, что на первый раз довольно с него. Думаю, присмиреет теперь. И откуда мой внук набрался таких манер? Всех задирает, оскорбляет… Даже на улице не умеет себя прилично вести… Совсем «санкюлот». Его, пожалуй, изобьют где-нибудь. Такой ужас. Посмотрю, что будет после ареста!.. Идите, мой друг!

* * *

С начала сентября погода переменилась, и заморосил дождь. Гулять было почти нельзя. Но влюблённая парочка стояла в глубокой амбразуре окна, провожая печальным взором лето и прислушиваясь к той музыке, которая звенела у них в душе…

А каждый вечер новый бал…

2 сентября, на балу у австрийского посланника Кобенцеля, Густав ходил сумрачный, недовольный, даже не принял участия в танцах, когда загремел широкий полонез и все старые и молодые, парами заскользили по залу.

Регент и Штединг, да и все окружающие поняли, в чём дело: среди гостей король не нашёл великой княжны. Не было и Марии Фёдоровны, и Зубова, который должен был явиться если не с императрицей, то один.

– Что случилось? Почему нет ожидаемых особ? – так спрашивали у хозяина – весёлого жуира,[208] но себе на уме, некрасивого австрийца, графа Кобенцеля.

– Не знаю, с отказом никто не приезжал. Задержало что-нибудь. Я уже послал справиться… Я ещё жду, – отвечал хозяин на все расспросы.

Когда в зале появился князь Эстергази, австриец, сам регент и многие другие окружили его с тем же вопросом:

– Не знаете ли, что случилось?

Даже Густав, по какому-то особому чувству избегавший вопросов, так волнующих его, подошёл и издали старался вслушаться в слова князя.

– Господи, что за напрасная тревога! – своим резким, умышленно грубоватым тоном «старого рубаки» забасил князь, хитрый, скрытный, тонкий дипломат. – Вот я так и сказал генералу: «Там будет кавардак!» И есть кавардак… Самая пустая вещь. У императрицы лёгкий припадок её обычных колик. Думали, что всё сейчас же пройдёт и она сможет приехать на бал. Но после припадка осталась лёгкая слабость… И она не может приехать на бал. Вот и всё. Конечно, и княжна, и генерал, и великая княгиня задержались из-за этого. Самая простая вещь. И сейчас будут.

Невольной радостной улыбкой озарилось сразу лицо короля. Он беспечно отошёл к группе дам и девушек, стоящих недалеко, и стал шутить, расточать любезности и похвалы.

Хитро улыбнувшись, регент обменялся взглядом со Штедингом, который тоже добродушно негромко рассмеялся.

– Ну, вот дурная погода и прошла… Сейчас солнышко наше появится… Ничего, пускай… Он – славный молодец…

Штединг усиленно закивал головой.

– Да, да… И переговоры налаживаются, ваше высочество…

– М-да, налаживаются. Пока всё в порядке… А, вот… пойдём встречать.

Оба они двинулись навстречу Марии Фёдоровне, которая вошла с Зубовым, двумя княгинями и генеральшей Ливен. Но Густав далеко опередил всех и первый встретил запоздалых гостей.

Грустно было личико княжны. Она неподдельно опечалилась болезнью бабушки. Мучил её тайный страх, что придётся остаться при больной, не попасть на бал, не видеть его…

И всё это миновало.

Она здесь. Он встретил её первым, как она и загадывала в душе.

Так почтительно и нежно приветствует её, берёт руку… Они идут танцевать.

– Знаете, если бы вы не приехали, княжна, я бы так и не танцевал. Я решил уехать с бала.

– Почему, сир? Здесь так весело. Столько дам, девиц… Такие красивые… – замирая от радости и страха, пробует наивно лукавить малютка. И ждёт, что он ответит.

– Может быть. Не знаю. Я особенно не интересуюсь девицами… и дамами. Я ждал вас.

Вот, вот, эти слова!

Такие простые и чудные в то же время: «Я ждал вас!»

Боже мой! Отчего это так засверкали ярко огни в люстрах и бра по стенам? Отчего звуки музыки полились упоительно сладким потоком, кружа голову? Отчего сердце замерло в груди, перед этим так громко стучавшее в твёрдый высокий корсаж!..

Почему ноги сами скользят по блестящему паркету словно крылья выросли за плечами у неё, маленькой, глупой девочки?..

Неужели оттого лишь, что юноша, танцующий с нею, бледный и серьёзный, с тёмными горящими глазами, в чёрном наряде, сказал три слова: «Я ждал вас».

Да, только оттого.

И что бы ни случилось потом, ничего не будет лучше этой первой минуты, когда он, желанный, годами ожидаемый, являвшийся ей в чистых девичьих снах, сказал: «Я ждал вас…»

Праздник близок к концу. Чаще и выше вздымаются женские полуобнажённые груди, негой и зноем сверкают лучистые глаза.

Огнями желаний загораются очи мужчин, которые тонут взглядами в пропасти опасных вырезов, отмеченных пеной кружева, изломами тюля, гирляндами невянущих цветов…

Губы тянутся прильнуть к тому, чего не видят, но угадывают жадные глаза… И только цепи приличий и светская выдержка заставляют сдерживать порывы желаний.

Бал удался на славу, потому что цель его достигнута: две-три сотни дам и мужчин испытывают настроение, близкое к экстазу, смесь веселья и страсти… То, чего нет в скучной, обыденной жизни.

Все заняты друг другом… Но невольно следят за одной парочкой.

Они тоже охвачены любовью. Но ещё чистой, невинной пока.

По крайней мере, это можно сказать о девушке.

Уже волнуется у неё кровь, алеют губы, щёки… дышит порывисто полудетская, невысокая, но прелестно обрисованная грудь… Но нет грязи в этом волнении, нет похотливой струи в той волне, которая, по-видимому, подхватила всё существо девушки и мчит её, клонит к нему, к этому желанному, милому… Ей только бы слышать этот голос, видеть эти глаза, опираться на сильную, породистую руку и забыться в упоительном танце, умереть в нём вместе с этим юношей… Больше ничего!

Со временем, конечно, и это девственное тело загорится другим огнём, его коснётся острое жало плотской страсти. И новые муки, новые радости узнаёт девушка. Но ликовать будет только тело. Первая радость души, последняя радость души переживается сейчас, на этом балу, в этом танце, рядом с ним… Когда он так просто сказал ей: «Я ждал вас!»

Сегодня справляет душа юной девушки первый самый прекрасный пир: первого чистого чувства любви…

Не совсем то же чувствует её друг.

Он уже изведал кое-что из мира страстей… Ему мало танца, звука, пожатия руки… Он видит порою, как сон на яву, что берёт малютку, чистую и прелестную, как ландыш, бледную, как этот вешний цветок… И несёт в своих объятьях куда-то далеко и жмёт крепко к груди… сам горит и трепещет. И она, белая, чистая, загорается, начинает алеть от его поцелуев, объятий и ласк…

Вот и сейчас, здесь, на балу, при всех, юноша почувствовал неодолимое желание прильнуть губами к губам, к шейке этой чудной малютки…

Разум говорит, что этого нельзя… А молодая кровь ничего слушать не хочет…

Забыв обо всём, не помня даже, как робка, неопытна его подруга, юноша, улучив минуту в колыханье танца, своими пылающими сильными пальцами крепко сжал хрупкую, бледную ручку девушки, прижал эту руку к груди, как бы желая и её, робкую, чистую, заразить своим огнём, своими желаниями…

Затрепетала малютка, от испуга похолодело у неё в груди. Вспыхнуло яркое пламя в глазах, потом поплыли зелёные и жёлтые круги. Она едва удержалась на ногах.

Густав тоже смутился, заметив, как его вольность повлияла на девушку.