Оксана Аболина - Хокку заката, хокку рассвета

• Название: Хокку заката, хокку рассвета
• Автор: Оксана Аболина
• Жанр: Научная Фантастика

Хокку (хайку) заката. Начальные стихи заката. Так называется эта повесть, если перевести слово «хокку» (начальные стихи) буквально. Полустрофа танка, три первых его строчки, хокку вышел из комического жанра и отправился в свое долгое-долгое путешествие в искусстве пятьсот с лишним лет назад. Хокку постоянно развивалось — от комедии к лирике, от лирики к гражданскому пафосу. Первоначально — трехстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и одного семисложного посередине — к описываемому времени оно приняло совершенно свободную форму написания.

Из глоссария

---

Тем временем из парадной вышел врач в белом плаще с красным крестом на спине. Бросив на него взгляд, Черный Ягуар передернул плечами — вид креста сегодня постоянно напоминал ему о смерти. Не о той — которая являлась его повседневной работой. Но о той, которая ждала его самого. Ждала Лорда. Стояла на страже, чтобы подстеречь момент, когда ей можно будет вклиниться между ними. Разлучив навсегда. Из будки охранника вышел сторож, прошел по дорожке и, многозначительно поглядывая на Черного Ягуара, остановился напротив него, постоял немного, показывая, что видит его, и хоть связываться не хочет, но нарушения закона и кражи драгоценных кочанов не допустит, покачал головой и отправился обратно в свою будку. На него Черный Ягуар тоже лишь мельком глянул и усмехнулся. Такими бы заботами была полна его жизнь. Итак, итак, итак…

Итак, Дина Нургалиева — 73 лет. До шестидесяти работала инженером по технике безопасности. Ничего особенного. Уволилась на пенсию в связи с уходом за десятилетним внуком. Что это за внук у нас такой? В задании о нем не было ни слова. Сейчас ему должно бы исполниться двадцать три. Посмотрим-посмотрим… Нургалиев Олег, лидер политического молодежного движения «Свои» в поддержку законной власти. Проживает отдельно от семьи. Возможно, бабушкино долголетие — его забота, других концов пока не видать. Еще родственнички — ага, Анна Ли, невестка Нургалиевой, вдова, сын старухи, значится, умер. Пять лет назад Анна Ли повторно вышла замуж, имеет взрослого сына Олега Нургалиева и дочь — Гульнару Нургалиеву — семи лет. При замужестве от дочери отказалась, и бабушка взяла над девочкой опеку.

Тэээээкс, такой у нас, значится, оборот. Получается, в квартире еще семилетний ребенок. И что с ним, прикажете делать? Это несколько усложняет дело. Девочке, разумеется, придется пойти в приют. Государство обеспечит ее всем готовым. Врагу, конечно, такой радости не пожелаешь. Даже если этот враг Желтопузый. Или Отморозок. Возможно, брат или мать впоследствии захотят забрать девочку из приюта, но вряд ли им удастся ее вытащить. Государству нужна дешевая рабочая сила, именно приюты поставляют безгласных и бесправных рабов. Правда, в подобных учреждениях чересчур криминальная среда. Но она легко управляема. Недобросовестные чинократы владеют секретами власти над этой иерархически выстроенной структурой человеческой мерзости. Жалко должно быть девочку. Но Черный Ягуар умел не замечать жалости. Слишком большая роскошь — позволять себе кого-то жалеть. Конечно, детские слезы — издержки его профессии. И не нравится ему это в ней. Но работа есть работа. Лес рубят — щепки летят. Так что мы все-таки будем делать?

Обычно бывают два варианта, когда ребенок оказывается один на один с экологом, закончившим работу. Лучший — это когда ребенок спит, играет, учится в виртуальной школе, смотрит мульты — короче, занят настолько, что не замечает, как эколог спокойно делает свое дело и уходит. Сообщив в отдел диспетчеру, что тот может вызывать похоронную бригаду, которая увезет труп, а ребенка отправит в приют. Второй вариант, когда эколог оказывается замечен членом семьи. Со взрослым и проблем не будет — пять капель бромабола на полстакана воды. А если откажется пить — мараноксан в ухо. Сутки бреда, после которого свидетель перестает быть свидетелем, поскольку не может объяснить даже самому себе, что было в его жизни в последнее время реально, а что — привиделось. Но ребенок — совершенно другое дело. Ребенок может сойти с ума. Может даже погибнуть. И это будет на совести эколога. Самое неприятное в работе. Ну что же… делать-то ее все-таки надо.

Положив ком в карман, Черный Ягуар отправился к двери квартиры Нургалиевой. Дверь была распахнута настежь. В прихожей, как и по всей квартире, горел свет. Похоже, все светильники, какие только были в доме, хозяйка зачем-то включила. Черный Ягуар предпочитал работать в темноте, но сейчас, похоже, выбора не было. Прикрыв, но не захлопнув дверь, тихо, очень тихо, осторожно ступая по скрипучим разболтанным половицам, какие только и бывают в квартирах на первом этаже, продвигался Черный Ягуар по коридору. В туалете и ванной было пусто. На кухне тоже. И везде горел свет. Единственным темным местом, похоже, была низкая антресоль — протянувшаяся между кухней и ванной. С обеих сторон она была заперта на щеколду дверцами. Черный Ягуар легко подпрыгнул, подтянулся, раскрыл антресоль. Разумеется, там никого не было. Ситуация была настолько нестандартной, что Черный Ягуар решил пока не закрывать дверцу антресоли. Мало ли что? И не зря решил. Интуиция у Черного Ягуара — как у дикого зверя — не обманывает никогда.

В единственной комнате было настолько ярко, словно это было не жилое помещение, а операционная в элитной клинике. Свет ламп бил по глазам, слепил, несмотря на то, что день был солнечный, и жалюзи раскрыты. Может, в квартире случилась поломка электричества? Говорят, такое случается… Две секунды на аккомодацию. Мда. Что называется — влип. Не так, чтобы по уши, но неприятно. Такого еще не случалось. Клиентка лежала мертвая, а маленькая девочка требовательно и вопросительно смотрела на него. И это была не просто девочка, ох, совсем не просто девочка. Черный Ягуар чуть не задрожал. Потому что эту девочку он знал. И она никак не могла здесь быть. Никак. Но она была здесь. Смотрела на него и не узнавала.

— Ты доктор?

— Почему ты так решила?

— Бабушка вызвала доктора, он долго не ехал, бабушке совсем плохо стало. Она сознание потеряла, видишь? — вдруг шепотом спросила девочка.

— Ну, вижу, — кивнул Черный Ягуар.

— А потом он пришел и сказал, что приедет другой доктор, в черном халате, возьмет бабушку в больницу, а меня отвезет к маме.

Вот оно, значится, как. Черный Ягуар вспомнил врача, вышедшего из парадной, пока он изучал во дворе досье старухи Нургалиевой. Девочка думает, что бабушка жива. И врач не разубедил ее в этом. Он вызвал похоронщиков и, судя по всему, в ближайшие полчаса они могут уже здесь появиться. Надо быстро что-то придумать. Но что?

— Так ты доктор? — еще раз спросила девочка.

— Ну, ты же видишь: я не в халате, у меня комбинезон, — уклончиво ответил Ягуар. — Но я хочу помочь тебе, Гуля.

— Ты знаешь, как меня зовут?

— Ну, я много чего знаю. Скажи, это ты включила весь свет?

— Нет, бабушка, когда ей стало хуже. Мне было страшно. Она не хотела, чтобы я боялась.

— И двери она приказала открыться?

— Да. А потом позвонила маме и Олегу.

— Очень хорошо, — сказал Черный Ягуар. — Где бабушкин фон?

Девочка достала из кармана портативную домашнюю трубку. Черный Ягуар взял ее. Посмотрел историю вызовов, подошел к окну и осторожно выглянул. К парадной приближались двое парней в черных халатах. За ними шел невысокий плотный мужчина в деловом костюме. Сторож вышел из будки и наблюдал за процессией. Вот черт! Как всё это не вовремя. Потянувшаяся было к щеколде окна рука замерла на полдороге — окно было под сигнализацией, это, конечно, не страшно, если выбираться одному — никто не успеет поймать Черного Ягуара, — но с девочкой ему не уйти. Не уйти так, как собирался — по-тихому, незаметно, не привлекая ничьего внимания.

Трое уже вошли в дом, а сторож продолжал стоять и пялиться на парадную. Ну что же… Другого выхода нет. Черный Ягуар сунул трубку в карман, быстро присел на корточки.

— Гуля, доверься мне. Бабушка вызвала доктора, но так получилось, придет не тот человек, который отведет тебя к маме. Придет нехороший человек. Он уведет тебя в очень плохое место. Если я не помогу тебе. А я помогу тебе. Я очень хочу помочь тебе. Главное, слушай меня. И молчи. Что бы ни случилось, ни звука! Поняла? — девочка молча кивнула. Вид у нее был испуганный.

Черный Ягуар встал, подхватил ее под мышки, выскочил в коридор. Раздался звонок во входную дверь.

— Ни звука! — грозным шепотом напомнил Черный Ягуар и проскочил к кухне. Нависающая антресоль зияла темнотой. Он подпрыгнул, зацепился свободной рукой за ее край, забросил девочку наверх. — Отползи, сколько можешь, — велел он, подтянулся и сам вскарабкался на антресоль. Раздался еще один звонок. Черный Ягуар закрыл дверцу изнутри. Надо было, конечно, проверить антресоль с обеих сторон. Возможно, с другой стороны было свободнее. А здесь…

Здесь места было впритык. Кладовка почти вся была забита вещами и только небольшое пространство впереди оказалось свободным — Черный Ягуар сидел, скрючившись, плотно прижавшись к внучке Нургалиевой. На всякий случай он прикрыл ей рот рукой.

— Я с тобой, — сказал он. — Ничего не бойся. Пока мы вместе, всё хорошо. Если ты закричишь или заплачешь, всё будет плохо. Ни в коем случае, не шевелись, нельзя чтобы они нас услышали!

Вероятно, санитарам надоело ждать, когда их встретят. Они вошли в незапертую дверь квартиры. Так-так. Сначала они увидят труп Нургалиевой и займутся им. А этот, в костюме, социолог из Департамента, он будет искать девочку. Врач должен был сообщить о ней. Некоторое время квартира наполнялась шумами: слышно было, как санитары прокатили складные носилки, как открываются двери ванной, туалета, кухни.