В. Пашинин - Мир приключений № 14, 1968

• Название: Мир приключений № 14, 1968
• Автор: В. Пашинин
• Издательство: Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1968

Сборник приключенческих и фантастических рассказов разных авторов (В. Пашинин, Кирилл Булычев, Лев Полонский и др.). Альманах № 14.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

— Господин Курочкин сказал, что вы хотите предложить мне план сокровищ, когда-то зарытых вами под Владикавказом, — начал Казаналипов.

— Двенадцатого марта двадцатого года, когда мы уходили в Грузию, спасаясь от наступавших на Кавказ большевиков, — наклонив голову, уточнил старик.

— Кто был с вами?

— Его светлость, ныне покойный князь Федор Алексеевич Ливен. Гофмейстер двора его величества.

— Почему вы не увезли с собой сокровища в Грузию?

Старик улыбнулся:

— Зачем? Чтобы грузины тут же, на границе, отняли их, а нас убили как ненужных свидетелей ограбления? Вы, наверное, помните, что у беженцев, переходивших у Дарьяла границу, отбирали золото, оружие, ценности, лошадей, скот. Как же можно было везти с собою такие драгоценности, как наши?

— Можете назвать их? — не сводя глаз со старика, спросил Казаналипов.

— Конечно. У меня сохранился их список. Я каждый год переписываю его, боясь потерять. Угодно, я покажу его?

Гость молча наклонил голову. Курочкин спокойно сидел на диване, не вмешиваясь в разговор. Щербатов извлек из-под перины небольшой кожаный портфельчик и вынул из него несколько бумаг. Найдя нужную, он протянул ее гостю:

«1. Четыре золотых кубка, обнесенных по краю финифтью с бриллиантовыми орлами у рукоятей. Глаза орлов — рубин, топаз, изумруд, смарагд (все крупные).

2. Малая корона императрицы, золотая, в 2 фунта и 40 золотников, тонкой филигранной работы ювелиров Буше и д'Авиноль. На короне 60 крупных алмазов, от полукарата до 5 каждый. Бриллиантов 12, из них четыре по 8 каратов. Первый — у налобника короны, второй — в средоточии креста, два других — слева и справа от креста, также усыпанного россыпью алмазов.

3. Перстней императрицы — 18 штук, среди них шесть колец с бразильскими бриллиантами, каждый от 3 до 7 каратов. Воды чистой, с голубым отливом.

4. Фермуаров — 4.

5. Колье бриллиантовых — 4.

6. Жемчуга в нитках, в бусинках, нанизанных на парчу, а также и в штуках — около 3 фунтов».

— Что-то уж слишком. Напоминает сказки Шехерезады, — переводя глаза от бумаги на князя, сказал Казаналипов.

— А я эти «сказки» сам в руках держал. Да и не только держал, — старик замялся, — а немногое, очень, очень немногое, что сумел пронести через границу, спустя некоторое время в Париже продал. — Он вздохнул. — Голодал, долго крепился, но пришел момент, и два перстня и табакерку золотую с императорским вензелем продал. Жить нечем было. И прямо скажу: и грехом не считаю… обнищал вовсе… вот когда мне эти сокровища спать не давали… закрою глаза, а они тут, передо мной… — Он снова вздохнул. — Ведь мы все надеялись — большевики на месяц-два, много на полгода, и союзники придут, Антанта нагрянет, а народ очухается, поднимет восстание, нас обратно позовет. Кто думал, что это навсегда, что здесь помирать будем! — Он покачал головой и тихо сказал: — На возврат надеялись, вот и спрятали… а оказалось… — Он махнул рукой и замолчал.

Казаналипов взял, бумагу и стал снова читать:

«7. Папиросница золотая, червонного золота (фунт с четвертью весом), на крышке двуглавый орел из черных бриллиантов, в лапах скипетр (алмаз в 11 каратов), глаза орла — индийские рубины. Подарок императрице Александре Федоровне от императрицы Марии Федоровны в первую годовщину брака с императором.

8. Малахитовая шкатулка императрицы, отделанная нефритом, лунным камнем и золотом, тонкой работы ювелира Луи Буше.

9. Ожерелье из 26 бриллиантов на золотом тисненом шнуре с большим, с голубиное яйцо, рубином, разделяющим ожерелье на две половины. Подарок Е. В. императрице от персидского шаха Муззафер-эд-Дина по случаю посещения шахом Санкт-Петербурга и представления императорской чете, 2 августа 1903 года.

10. Большой серебряный ларец, в коем находятся шестьдесят четыре золотые медали „За беспорочную службу“, 2 ордена Георгия Победоносца 3-го и 4-го степеней; золотой кортик с бриллиантами по рукояти и бриллиантовой же надписью — „Великому князю Кириллу Владимировичу за храбрость и отличие“».

Казаналипов опустил список и негромко спросил:

— Все?

— Все! — ответил князь и, осторожно взяв из рук гостя бумагу, уложил ее обратно в портфель. Спрятав его под перину, он вернулся к столу, сел и молча уставился на гостя.

— Ну, а пергамент с секретом у вас далеко? — спросил Казаналипов.

— Какой пергамент? — не понял хозяин.

— Ну, этот самый, где указано место, тайник и прочее, как в старинных пиратских романах.

— Зачем пергамент? Обыкновенная бумага, белый лист, на котором указано место тайника и как его найти.

— Покажите его!

— Покажу, но только после того, как мы заключим с вами некое письменное соглашение и я получу аванс.

— Аванс? — удивился гость.

— Конечно. А остальную сумму за день до того, как вы решите совершить вояж в Россию.

— Но каким образом? — глядя на старика, спросил Казаналипов.

— Не знаю. Это уж ваше дело, дорогой. Я знаю только то, что мне, князю Петру Александровичу Щербатову, бывшему камергеру императрицы Александры Федоровны, въезд туда заказан по двум причинам. Первое — Рюрикович, старый русский дворянин, князь из русских бояр, предки мои с Грозным и Шуйским, с Петром Первым и Екатериной Великой за одним столом сиживали, и мне ехать в Россию, где убили моего государя… нельзя… зазорно… постыдно. А второе — стар я уже ожидать нормального возвращения на родину. Семьдесят четыре года — это не шутки, дорогой мой Булат Мисостович. Хворь, бедность, одиночество одолели меня. Умру я скоро. Да, да, чего уж там говорить, — видя протестующий жест гостя, продолжал старик. — Глупо надеяться на возвращение. Это только дураки да выжившие из ума старухи все еще верят в это да на последние гроши свечи ставят богу, а я хорошо понимаю: отсюда только в могилу. Вот почему и решил я открыть вам напоследки эту тайну.

— Спасибо. Но почему вы решили открыть именно мне? — осторожно поинтересовался гость.

— А очень просто. Во-первых, человек вы состоятельный и, как думается, честный. И сто фунтов за тайну дадите, и после, когда сокровища вашими будут, не обидите. Второе. Вам не больше пятидесяти пяти лет.

— Пятьдесят восемь, — довольно улыбаясь, сказал Казаналипов.

— Да? И пятьдесят пять не дашь. Моложаво и очень хорошо выглядите, — не без зависти сказал старик. — Да к тому же вы германский подданный, коммерсант, фамилия у вас немецкая, ехать в Россию легко и просто! Сами вы из Владикавказа, тамошний житель, наверное, и местные языки, и людей нужных знаете. Сейчас с Россией отношения у западных немцев налажены, торговля есть, послы существуют, туристы ездят друг к другу. Вам, не старому да сильному человеку, немецкому подданному, богатому, легко съездить на Кавказ. Ну, а найти там сокровища — сущий пустяк. Они недалеко от города, хоть пешком, хоть верхом доберетесь и… копайте себе на здоровье… — Старик широко развел руками.

— Не так-то все это просто, как думаете, уважаемый Петр Александрович! — раздумчиво сказал Казаналипов.

— Пустяки! Знать бы место да беспрепятственно добраться до него… тут уж я бы с закрытыми глазами извлек их из земли, — мечтательно сказал Курочкин. Это были первые слова, которые он произнес за все это время. Он вздохнул, покачал головой, глаза его заискрились. — Эх, мне бы дозволено было попасть туда! — сказал он и махнул рукой.

Наступило общее молчание.

— Не скажете ли, Петр Александрович, если это не секрет, каким образом попали к вам эти богатства? — после некоторого раздумья спросил Казаналипов.

— Тайны в этом нет никакой. Могу сказать все подробности, — спокойно ответил старик. — Как уже было сказано раньше, я, да это вам, вероятно, известно и самому, имел счастье быть гофмаршалом двора ее величества и состоять при высочайшей особе. Светлейший же князь Ливен находился при вдовствующей государыне в высоком звании гофмейстера ее двора. Мария Федоровна, как вы, вероятно, знаете, была человеком осторожным, дальновидным, и уроки резолюции пятого года не прошли для нее даром. Через своего фаворита, — старик добродушно улыбнулся, — а государыня, после кончины блаженной памяти императора Александра Третьего, любила пожить в свое удовольствие, — итак, через своего последнего и самого близкого ей фаворита, князя Шервашидзе, она перевела за границу несколько десятков миллионов рублей, отослав значительную часть своих именных и фамильных драгоценностей в Англию и Париж. Перед самой войной четырнадцатого года она, конечно, случайно, но все же очень умно настояла на том, чтобы и ее августейший сын император Николай Второй перевел за границу часть своих богатств, что он и сделал, переведя в Америку пятьдесят пять миллионов долларов на свое и его прямых наследников имя.