В. Пашинин - Мир приключений № 14, 1968

• Название: Мир приключений № 14, 1968
• Автор: В. Пашинин
• Издательство: Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1968

Сборник приключенческих и фантастических рассказов разных авторов (В. Пашинин, Кирилл Булычев, Лев Полонский и др.). Альманах № 14.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

— Как тебе понравился Войнович? — спросил Карл друга.

Андрей помедлил с ответом:

— Поживем — увидим.

— А мне капитан не по душе. Хоть и георгиевский кавалер, а слишком уж на баловня судьбы похож. Кичлив, нахален, в глазах — цыганский блеск…

Остановились Михайловы у Карла, в небольшом чистеньком доме с жалюзи, который стоял в саду. Чтобы не стеснять Катю и Андрея, Габлиц спал на веранде, благо ночи были теплые. А вечерами Карл допоздна спорил с Андреем и умолкал, лишь заметив, как Катю клонит ко сну. В технике он был не очень силен и мало что мог подсказать Андрею в работе над машиной, но сама идея ему нравилась.

— Ты сеешь, дорогуша, а пожинать будут другие поколения, — говорил он.

Андрей не соглашался, утверждал, что мыслит создать двигатель для своих современников.

— Чудак человек! — возражал Габлиц. — Истина та, что мы сажаем деревья, а тенью от них пользуются потомки.

Низкорослый, нескладный Карл был полной противоположностью Андрея — высокого, статного, подтянутого. Андрей готов был сжаться, находясь среди людей ниже его ростом. Его крупное, сильное лицо казалось высеченным из камня-валуна, каких много в северном озерном крае, откуда он происходил. Однако стоило увидеть его глаза, и впечатление менялось. Синие, как васильки, они светились энергией и умом, говорили о душевной доброте.

Катя вздыхала, прислушиваясь к их разговору.

— Хоть бы уж вы скорее уехали и скорее вернулись!..

В полдень эскадра должна была поднять паруса, а ночью в порту произошло событие, всколыхнувшее весь город. Ружейные выстрелы и крики разорвали тишину, шхуна «Улдуз», доставившая соль из Сальян, внезапно снялась с якоря и вышла в открытое море. На рассвете у старого берегового амбара обнаружили мужчину в изодранной одежде, лежавшего ничком. Лицо его было в подтеках, у виска запеклась кровь. В нем признали матроса с «Улдуза».

Придя в сознание, он сказал, что владелец шхуны был подкуплен турками и собирался подорвать один из фрегатов. Воздев руки к небу, матрос поклялся именем пророка, что говорит правду.

— Почему же ты, мусульманин, пошел против единоверцев? — задали ему вопрос.

— Русские не делали мне зла, а турки зарубили отца и деда, — сказал он.

Встревоженно поглядев по сторонам, матрос спросил переводчика, не ушла ли еще эскадра. Ему сказали, что она в порту. Тогда матрос потребовал отвести его к начальнику русских кораблей.

Андрей, за которым послал Войнович, записал показания матроса:

«Если плыть от Баку все время к югу, то в море покажется остров. На сто локтей поднимается он над водой. Раньше этот остров никто не встречал, хотя изредка в те края заходили рыбаки. Появился он после бури, какой еще не знал Хазар. Грохот стоял такой, словно горы сталкивались лбами. Огонь в море взметнулся до самого неба, а на берегу по засохшему руслу реки вдруг побежала к Хазару нефть. Потом нефть снова ушла в землю, но в море долго светились скалы. Двое шиховских гребцов отважились подойти на киржиме к острову, но, обнаружив на нем дворцы и башни, повернули назад. Шейхи под страхом смерти запретили правоверным приближаться к острову. „Шайтан-абад“ — „Чертово городище“ назвали они его. Однако он, матрос Музаффар, у которого нет ни дома, ни жены, ни детей, решил попытать счастья. Уже смеркалось, когда он подплыл к Шайтан-абаду.

Он с большим трудом вскарабкался по камням наверх. То, что предстало его глазам, ошеломляло. Казалось, он видит сон. Одна из дверей дворца была открыта, и там виднелись слитки серебра, слоновая кость, оружие… И огромные изогнутые, как девичий стан, сосуды. Внезапно земля затряслась под его ногами, покачнулись скалы. Он бросился к лодке и налег на весла. А за его спиной долго слышался неясный, глухой шум.

Он, Музаффар, убежден, что ему, как мусульманину, Шайтан-абад недоступен из-за проклятия шейхов. А у русских другая вера, им нечего бояться заклинания. Если они, выйдя в поход, посетят Шайтан-абад и увезут оттуда сокровища, то пусть дадут малую часть ему, Музаффару. Он готов показать русским дорогу к острову».

— Что скажете, капитан-поручик? Истина или брехня? — Войнович уставился на Андрея.

— Трудно сказать, — задумчиво произнес Андрей. — Уж больно похоже на сказку. Хотя, когда мы были с Гмелиным в южных ханствах, слыхали о прежде знатных островах Абесгуне и Сабаиле, которые затонули. Были на тех островах богатые города. Довелось самим стать свидетелями того, как вулканы под водой гудят. Еще сказывали нам о землях, что вслед за извержением над волнами вырастают.

— Ладно, представится случай, проверим…

Войнович вышел на палубу, где стерегли перебежчика. Постукивая носком сапога, капитан сказал:

— Поедешь с нами. И смотри, если что не так, вздерну на рее!

Боцмана бомбардирного корабля, на который поместили Музаффара, Войнович предупредил:

— С нехристя глаз не спускать.

Осматривая грузы, Войнович наткнулся на ящик с надписью «Томский железоделательный».

— Чей? — раздраженно спросил он.

— Капитан-поручика Михайлова… — доложил боцман.

Позвав Андрея, Войнович дал понять, что не допустит негоциации, пятнающих честь флота. Он явно подозревал Андрея в том, что тот взял с собой контрабандный товар. Андрей поднял с палубы ломик, оторвал верхнюю доску ящика.

Войнович увидел не товары для торга в чужих землях, как ожидал, а очертания какой-то странной машины.

— Так вы алхимик… — Он пытался скрыть свое смущение.

Однако замешательство капитана длилось недолго. Скривив губы, Войнович сказал, что машина не значится в реестрах и он не возьмет в плавание сомнительный груз.

— О машине светлейшему князю известно. — Андрей решился на ложь.

Войнович вскинул брови. Он был почти уверен, что капитан-поручик врет, и удивлялся его дерзости. Войновича позабавило, что кто-то пытается его заворожить именем Потемкина. Однако, будучи авантюристом по натуре, граф оценил находчивость Михайлова. Да и одумавшись, Марк Иванович счел лишним восстанавливать против себя инженера и его друга, натуралиста. Это были нужные люди. Притом на офицеров эскадры инцидент с ящиком мог произвести невыгодное впечатление. И Войнович пошел на уступку:

— Пусть машина остается. Но опыты с ней в плавании запрещаю.

Андрей был недоволен собой. Он всегда требовал от других правды и вдруг поступился ею. И никакими высокими интересами оправдать свой поступок не мог.

…На третьем фрегате Войновичем был поднят брейт-вымпел, и ровно в двенадцать корабли пустились в море. Попутный ветер надул паруса, и Астрахань осталась позади. Андрей стоял на корме до тех пор, пока не исчез берег. С Катей и сыном он простился дома, думал, что так ей будет легче. В дорогу с собой Андрей взял эмалевый медальон с портретом Кати. Крепостной художник из Томска тонко передал черты ее лица.

Сняв медальон с груди, Андрей положил его на ладонь. Катя смотрела на Андрея с эмали своими большими лучистыми глазами, и мягкая, чуть лукавая улыбка трогала ее губы.

Когда он теперь вернется домой? И где его дом? В Петербурге, Томске или Астрахани?

Ветер свежел, и волны убегали на север.

Остров Огурчинский. Тайна Шайтан-Абада

Стояли молча, охваченные тоскливым ожиданием. Глаза напрасно ощупывали тьму — она была непроницаема, как черный бархат.

Кто-то сказал:

— Темно, как в брюхе акулы.

И вдруг разом крикнули несколько человек:

— Вон! Смотрите! Смотрите!

А. Новиков-Прибой, «Морской пожар»

Плоские горы Мангышлака были унылы и скудны. Казалось, они покрыты грязным мартовским снегом. Одиночные, сверкавшие белизной холмы напоминали глыбы соли. Даже море у этих берегов выглядело белесым.

Серые обрывистые берега перешли в пологие, и нескончаемая вьюжная степь плыла рядом с кораблями. Мелководье и ветер заставили эскадру уйти в открытое море; пурпурный кряж Балхана едва угадывался в туманной дымке. Норд-ост крепчал, потянуло прохладой, и верилось, что пустыня отступит.

Брали пробы воды: она была противно горькой и соленой. Нет, река здесь не впадала в море.

— То ли дело Каспий у Астрахани! Там на десяток верст — подсвежка, хоть воду из моря пей, — говорили матросы.

К Огурчинскому шли медленно, боясь обмануться в своих ожиданиях. Бросив якорь в проливе, утешали себя мыслью, что за угрюмыми ущельями встретят родники и сады. Длинная, вытянутая по краям полоска земли напоминала формой огурец. Видимо, поэтому туркменский остров Айдак на картах был назван по-русски — Огурчинским. По другим слухам, остров славился плодородием, и на нем испокон веков сажали огурцы.

Прежде чем дать приказ о высадке на остров, Войнович сообщил офицерам: