Григорий Гребнев - Пропавшее сокровище. Мир иной

• Название: Пропавшее сокровище. Мир иной
• Автор: Григорий Гребнев
• Издательство: ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1961

ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Две повести, включенные в эту книгу, принадлежат перу талантливого писателя Григория Никитича Гребнева, ныне покойного, известного советской молодежи по научно-фантастической повести «Арктания».

Существует легенда, что четыре века назад Иван Грозный спрятал в неизвестном потайном месте библиотеку своей бабки: бесценную книжную сокровищницу, вывезенную из осажденного турками Константинополя. Крупнейшие ученые и отчаянные авантюристы пытались разыскать ее, но безуспешно. В наши дни такую попытку предпринял Международный антикварный трест. Задание разыскать исчезнувшее сокровище и выкрасть его из Советского Союза получили двое; проходимец-скоробогач Кортец и сын белоэмигранта князь Вельский. О похождениях этой достойной пары, о смелости и находчивости бригадмильца Вани Волошина и студентки Гаси, о необычайных находках в новгородском музее-монастыре вы узнаете из приключенческой повести «Пропавшее сокровище».

Накануне первой мировой войны петербургские геологи, работавшие на Дальнем Востоке, обнаружили у подножия вулкана, под мощным, слоем застывшей лавы, странный маленький город, накрытый непроницаемым прозрачным колпаком. Что это? Гнездо контрабандистов новейшей формации? Аванпост неведомой цивилизации, фантастическая «Тихоокеанида»? Прошло несколько дней, и геологи поняли, что действительное положение вещей превосходит все их самые смелые предположения. О необычайной находке в горах Корякского полуострова рассказывает научно-фантастическая повесть «Мир иной».

---

— Обойдем вокруг… — тихо сказала Тася.

— Обойдем…

— Мне здесь ночью нравится больше, чем днем. А вам?…

— Здесь хорошо, Настенька…

Неожиданно где-то совсем рядом они услыхали шаги и оглянулись…

— Здесь кто-то ходит, — шепотом произнесла Тася.

— Тихо!..

Волошин прислушался. Шаги послышались вновь.

— Кто-то ходит в церкви, Настенька.

— Уйдемте… Мне страшно!.. — прошептала испуганная девушка.

Он обнял ее, успокаивая:

— Не бойтесь. Я с вами… Но кто бы это мог быть?… Шаги слышатся там, в церкви… Вот что. Отойдите. Настенька, вон к тем двум березкам — у вас светлое платье, и возле них вас будет не видно. А я пойду посмотрю…

Но едва Тася отошла в сторону, а Волошин сделал два шага, как скрипнула массивная дубовая дверь, окованная железом, и из церкви медленно выползла неуклюжая серая фигура…

Волошин сразу присел в высокой траве. Он не мог разглядеть странного ночного посетителя древней церквушки, но подойти или окликнуть не решался.

Человек в сером загромыхал тяжелым замком на дверях и неторопливо направился в ту сторону, где, распластавшись в траве, залег Волошин. Волошин услыхал тяжелое дыхание и металлическое позвякивание. Ключи! Теперь он узнал незнакомца. Это был старый монастырский сторож дед Антон. Волошин не раз видел этого высокого сутулого старика, облаченного в длинную холщовую рубаху, лохматого, хмурого, немногословного, лицом своим напомнившего Волошину толстовского отца Сергия… В том, что монастырский сторож бродит по ночам по монастырю и заходит даже в церкви, ничего удивительного не было. Не дойдя до затаившего дыхание Волошина, старик вдруг повернул и направился в обход церкви. «Куда это он? — подумал Волошин. — Что ему понадобилось там, на задворках?» Он подождал немного, затем быстро встал и подбежал к Тасе.

— Это сторож, дед Антон… Вы постойте здесь, а то он вас заметит, Настенька, а я схожу посмотрю, куда он побрел.

— Мне страшно здесь!.. — прошептала Тася.

— Ну, идемте со мной. Только вы останетесь за углом церкви, а я за ним послежу.

Они пошли по траве, стараясь ступать неслышно. Тася приникла к углу церкви, а Волошин обогнул стену и стал тихонько пробираться вперед, раздвигая густые заросли полыни. Старика нигде не было, не слышно было и шагов его, лишь отчетливый лязг железного засова где-то вблизи услыхал Волошин. Что это за засов?… Где он?…

Волошин огляделся вокруг и ничего, кроме маленькой церкви, не увидел…

«В часовню вошел?… Но ведь под нею какая-то гробница, склеп, мертвецы… Что ему там понадобилось?» — размышлял Волошин, медленно приближаясь к часовне.

Он приник ухом к облупленной штукатурке часовни, но ни единого шороха, ни звука не услыхал: старая усыпальница была так же мертва, как и захороненные в ней ссыльные бояре…

Волошин подошел к двери часовни и дернул ее, но она не поддалась: было ясно, что дверь заперта изнутри и что запер ее, конечно, дед Антон.

— Ваня! — услыхал Волошин и, не таясь уже, направился к Тасе.

— Где вы? Я уже стала бояться за вас! — сказала девушка. — Ну, что там?

— Исчез… заперся в гробнице…

— Ночью?… В гробнице?… — испуганно спросила Тася. — Но там же покойники…

— Очевидно, старичок считает их самой подходящей для себя компанией.

— Уйдемте отсюда. Мне здесь страшно!..

— Даже со мной?…

— Идемте…

Она взяла его за руку и пошла вперед.

— А по озеру опять на ручках? — спросил он.

— Хорошо… — Она помолчала. — Интересно, что ему понадобилось ночью в гробнице?

Монастырский сторож

Однако в эту ночь побывали в монастыре не только Тася и Волошин.

Джейк Бельский с первых же дней обратил внимание на старого монастырского сторожа, а разговор на берегу озера окончательно укрепил в нем уверенность, что старику, может быть, кое-что известно о книжном кладе Грозного. Но, прежде чем попытаться вызвать деда Антона на откровенность, бывший князь решил узнать о нем как можно больше. Он отправился к директору музея Анышеву и убедил его дать разрешение просмотреть личные дела «некоторых сотрудников». «Мне хочется узнать, кто из них был связан с монастырем до революции», — пояснил он, обдавая директора серией простодушных помаргиваний.

Когда Стрелецкий в сопровождении Таси и Волошина ушел, Джейк Бельский отправился в канцелярию, уселся за чей-то письменный стол и раскрыл личное дело сторожа музея Антона Николаевича Белова. Уже через несколько минут внимание его привлекла пожелтевшая от времени справка, написанная выцветшими чернилами. Приглядевшись, князь достал лупу и поднял скоросшиватель к лампе. То, что он обнаружил, поразило его. Он тихо свистнул, сел и задумался.

Затем он решительно вырвал справку из скоросшивателя, аккуратно сложил ее и сунул в бумажник.

— Кто бы мог подумать? — тихо произнес он. — А впрочем, может, это и к лучшему…

Уложив папки с личными делами на прежнее место, Джейк погасил свет и отправился в гостиницу.

Кортец в своем номере уже поджидал его. Расставив на столе банки со шпротами, с зернистой икрой, тонко нарезанную буженину и ломтики лимбургского сыра, он осторожно вытаскивал пробку из бутылки с массандровским портвейном.

— Ага! Товарищ Богемский! Вы пришли вовремя! — воскликнул он по-французски, потирая руки от удовольствия и с вожделением глядя на стол. — Не кажется ли вам, душа моя, что этот стол сервирован не хуже, чем мой круглый столик в Париже?

— Да, месье, — вежливо согласился Джейк. — Здесь не хватает только одного…

— Чего?

— Не «чего», а «кого», месье… Мадлен!

— Мадлен!.. Это что за намеки? Садитесь лучше к столу и выкладывайте, мистер Шерлок Холмс, что обнаружили вы в конторской келье этой Пармской обители.

— Я сделал сенсационное открытие, месье Кортец, — спокойно сказал Джейк, продолжая стоять.

Кортец посмотрел на него с любопытством:

— Какое?

— Сейчас я помою руки и расскажу вам все, месье.

— Держу пари, что вы открыли какую-то тайну! — воскликнул Кортец. — Это написано на вашем мраморном челе.

— Да, месье, вы угадали…

— Арабы говорят: «Если ты хранишь тайну, она твоя пленница, если ты не хранишь ее, ты ее пленник».

— Сейчас я умоюсь, месье, и мы вместе с вами станем пленниками одной любопытнейшей тайны, — сказал Джейк и вышел из комнаты.

Через пятнадцать минут он уже сидел с Кортецом за столом.

— Итак, какую тайну открыли вы, душа моя? — спросил Кортец, любовно разглядывая фужер с пламенным и ароматным вином.

Джейк равнодушно сказал, словно речь шла о самом обыкновенном деле:

— Я узнал, что дед Антон, древний сторож Сиверского монастыря, не кто иной, как мой родной дядя.

Кортец поставил фужер и озадаченно поглядел на своего молодого соратника:

— Простите… Я вас не понял, Джейк. Повторите…

— Разбираясь в документах сотрудников музея, — тоном участника делового совещания объяснил Джейк, — я нашел вот эту справку…

Он вынул из бумажника пожелтевшую бумажку и передал ее Кортецу.

— Как видите, месье, эта справка выдана более тридцати лет назад каким-то вологодским домкомом гражданину Белову Антону Николаевичу… По этой справке нынешний сторож «дед Антон» был когда-то принят на работу в монастырь-музей, — пояснил Джейк.

— Ну, и что же? — с недоумением разглядывая справку, спросил Кортец.

Джейк подал ему лупу:

— Рассмотрите внимательно имя и фамилию…

Кортец прищурил один глаз и с минуту глядел на справку. Наконец он поднял глаза на Джейка и сказал:

— Подчистка…

— Да… Имя «Антон» явно переделано и, скорее всего, из «Платона», а фамилия «Белов» здесь была длиннее. Думаю, что «Бельский». Отчество то же, что и у моего отца, — «Николаевич»…

Кортец привстал. Он не был лишен способности удивляться, но в эту минуту его состояние скорее напоминало столбняк, чем удивление.

— Князь Платон Бельский?… Тот самый?…

— Думаю, что тот самый… Вам дать воды, месье?…

— А вам?

Джейк взял фужер с вином и сказал с улыбкой:

— А я, пожалуй, от радости, что нашел родного дядю, выпью вина!

Кортец заговорил нетерпеливо:

— Перестаньте ломать комедию, Джейк! Этот оперный князь-мельник меня серьезно всполошил.

— А меня нет. Я убежден, что это именно он, соперник моего отца и такой же охотник за книжным кладом, как и мы. Если это так, значит мы с вами, месье, приехали туда, куда надо.

— Но он уже пошарил тут до нас! В его распоряжении было тридцать лет! — раздраженный спокойствием Джейка, прорычал Кортец.

— Он мог шарить здесь сто лет, месье, и ничего не найти. План тайника был в руках у моего отца, а не у него…

— Вот как! — насмешливо воскликнул Кортец. — А вы не забыли, что он про Годунова сказал?