Владимир Набоков - Трагедия господина Морна

• Название: Трагедия господина Морна
• Автор: Владимир Набоков
• Жанр: Поэзия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-768-8

Единственный раз «Трагедия» с ее прозаическим изложением была напечатана в журнале «Звезда» (1997. № 4) по тексту, подготовленному к публикации Сереной Витале и Эллендеей Проффер. Печатается по светокопии машинописного текста, имеющего несколько рукописных вставок и исправлений, и рукописному беловику, хранящихся в архиве Набокова, с учетом журнального текста.

---

Возвращается Элла.

ЭЛЛА:

Берите, вот. Насилу отыскала…
Мое лицо плывет из полутьмы
навстречу мне, как смутная медуза,
а зеркало — как черная вода…
А волосы устало растрепались…
А я — невеста. Я — невеста… Ганус,
вы рады за меня?..

ГАНУС:

Не знаю… Да,
конечно, — рад…

ЭЛЛА:

Ведь он — поэт, он — гений,
не то что вы…

ГАНУС:

Да, Элла…
Так… так… сейчас пробьют… пробьют мне душу…
Э, все равно!..

ЭЛЛА:

Мне можно вас спросить —
вы ничего мне, Ганус, не сказали, —
что было там, когда ушли мы? Ганус!
Ну, вот — молчит… Ужели на меня
вы сердитесь? Ведь, право, я не знала,
что маскарад наш маленький не выйдет…
Как мне помочь? Быть может, есть слова
цветут они в тени высоких песен, —
я их найду. Какой надутый, глупый,
кусает губы, знать меня не хочет…
Я все пойму… Взгляните же… Со мною
грешно молчать. Как мне еще просить?

ГАНУС:

Что, Элла, что вам нужно от меня?
Вам говорить угодно? О, давайте,
давайте говорить! О чем хотите!
О женщинах неверных, о поэтах,
о духах, о потерянных очках
слепой кишки, о моде, о планетах, —
шептаться, хохотать, наперебой
болтать, болтать — без умолку! Ну, что же?
Я веселюсь!.. О, Господи…

ЭЛЛА:

Не надо
Мне больно… Вы не можете понять.
Не надо… А! Бьет десять…

ГАНУС:

Элла — вот —
я вам скажу… я попросить вас должен…
послушайте…

ЭЛЛА:

Какая карта? Чет?

ГАНУС:

Чет — все равно… Послушайте…

ЭЛЛА:

Восьмерка.
Я загадала. В десять ждет Клиян.
Когда пойду — все кончено. Мне вышло —
остаться…

ГАНУС:

Нет — идите! ах, идите!
Так суждено! Поверьте мне!.. Я знаю —
любовь не ждет!..

ЭЛЛА:

Безвольная истома
и холодок… Любовь ли это? Впрочем,
я поступлю, как скажете…

ГАНУС:

Идите,
скорей, скорей! — пока он не проснулся…

ЭЛЛА:

Нет, почему же, он позволит мне…
Отец, проснись. Я ухожу.

ТРЕМЕНС:

Ох… тяжко…
Куда же ты так поздно? Нет, останься,
ты мне нужна.

ЭЛЛА:

(к Ганусу)

Остаться?

ГАНУС:

(тихо)

Нет, нет, нет…
я умоляю, умоляю!..

ЭЛЛА:

Вы…
вы… жалкий.

(Уходит, накинув меховой плащ.)

ТРЕМЕНС:

Элла! Стой! А ну ее…

ГАНУС:

Ушла, ушла… Дверь ухнула внизу
стеклянным громом… Ах, теперь мне легче…

(Пауза.)

Одиннадцатый час… Не понимаю…

ТРЕМЕНС:

Опаздывать — дуэльный этикет.
А может быть, он струсил.

ГАНУС:

И другое
есть правило: не оскорблять чужого
противника…

ТРЕМЕНС:

А я скажу тебе
вот так: душа должна бояться смерти,
как девушка любви боится. Ганус,
что чувствуешь?

ГАНУС:

Огонь и холод мести,
и пристально гляжу в глаза кошачьи
стального страха: знает укротитель,
что только отвернется, — вспрыснет зверь{14}.
Но, кроме страха, есть другое чувство,
угрюмо стерегущее меня…

ТРЕМЕНС:

(зевает)

Проклятая дремота…

ГАНУС:

Чувство это
страшней всего… Вот, Тременс, — деловое —
пошлешь по почте; вот — письмо к жене —
сам передашь… О, как ударит в нёбо,
о, как ударит!.. Смирно…

ТРЕМЕНС:

Так. А марку
ты рассмотрел? Под пальцами всегда
я чувствую тугое горло это…
Ты помоги мне, Ганус, если смерть
тебя минует… Помоги… Отыщем
неистовых наемников… Проникнем
в глухой дворец…

ГАНУС:

Не отвлекай меня
безумным и дремотным бормотаньем.
Мне, Тременс, очень трудно…

ТРЕМЕНС:

Сон всегдашний…
Сон сладостный… Слипаются ресницы.
Разбудишь…

ГАНУС:

Спит. Спит… Пламенный слепец!
Открыть тебе? Открыть?.. О, как они
опаздывают! Это ожиданье
меня погубит… Господи!.. Открыть?
Так просто все: не встреча, не дуэль,
а западня… один короткий выстрел…
сам Тременс это сделает, не я,
и скажет сам, что ставлю выше чести
холодный долг мятежника, и станет
благодарить… Прочь, прочь, соблазн дрожащий!
Один ответ, один ответ тебе, —
презрительный ответ: неблагородно.
А вот — идут… О, этот смех беспечный
за дверью… Тременс! Просыпайся! Время!

ТРЕМЕНС:

Что? А? Пришли? Кто это там смеется?
Знакомый перелив…

Входят Морн и Эдмин.

ЭДМИН:

Позвольте вам
представить господина Морна.

ТРЕМЕНС:

Счастлив
вам услужить. Мы с вами не встречались?

МОРН:

(смеется)

Не помню.

ТРЕМЕНС:

Мне спросонья показалось…
но это все равно… А где посредник?
Тот старичок воздушный — Эллин крестный
как звать его… вот память!

ЭДМИН:

Дандилио
сейчас придет. Он ничего не знает.
Так лучше.

ТРЕМЕНС:

Да: судьба слепая. Шутка
не новая. Дрема долит{15}. Простите,
я нездоров…

Две группы: направо, у камина, Тременс и Ганус; налево — в более темной части комнаты — Морн и Эдмин.

ГАНУС:

Ждать… Снова ждать… Слабею,
не вынесу…

ТРЕМЕНС:

Эх, Ганус, бедный Ганус!
Ты — зеркало томления, дохнуть бы
теплом в тебя, чтоб замутить стекло.
Вот, например: какой-то тенью теплой
соперник твой окутан. На картины
мои глядит, посвистывает тихо…
Не вижу я, но, кажется, спокойно
его лицо…

МОРН:

(к Эдмину)

Смотри: зеленый луг,
а там, за ним, чернеет маслянисто
еловый бор, — и золотом косым
пронизаны два облака… а время
уж к вечеру… и в воздухе, пожалуй,
церковный звон… толчется мошкара…
Уйти бы — а? — туда, в картину эту{16},
в задумчивые краски травяные,
воздушные…

ЭДМИН:

Спокойствие твое —
залог бессмертья. Ты прекрасен.

МОРН:

Знаешь,
забавно мне: ведь я уж здесь бывал.
Забавно мне, все хочется смеяться…
Противник мой несчастный мне не смеет
в глаза глядеть… Напрасно, повторяю,
ты рассказал ему…

ЭДМИН:

Но я полмира
хотел спасти!..

ТРЕМЕНС:

(с кресел)

Какая там картина
вам нравится? Не вижу я… Березы
над заводью?

МОРН:

Нет, — вечер, луг зеленый…
Кто написал?

ТРЕМЕНС:

Он умер. Кость осталась
холодная. На ней распято что-то —
лохмотье, дух{17}… О, право, я не знаю,
зачем храню картины эти. Бросьте,
не нужно их смотреть!

ГАНУС:

А! В дверь стучат!
Нет, человек с подносом… Тременс, Тременс,
не смейся надо мной!..

ТРЕМЕНС:

(слуге)