Карл Хайасен - Дрянь погода

• Название: Дрянь погода
• Автор: Карл Хайасен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-07780-4

«Косил ураган довольно точно. Сметая все на своем пути, шторм пулей промчался по узкому коридору, но практически не затронул северную и южную части побережья. Августовские ураганы редко бывают столь любезными».

Это не «Катрина» в Луизиане. Это «Эндрю» во Флориде. Однако жадные застройщики, гастролирующие гангстеры, коррумпированные власти, тупой президент и циничные туристы за десять лет ничуть не изменились. Им успешно противостоят 1 африканский лев, 3 пумы, кастрированный черный буйвол, 2 кадьяка, 97 попугаев (в том числе ара), 8 нильских крокодилов, 42 черепахи, 700 разнообразных ящериц, 93 змеи (ядовитые и неядовитые) и 88 макак-резус. И с ними – сгинувший в болотах экс-губернатор штата, его верный черный телохранитель, потомок осужденного наркоторговца, жонглирующий черепами, и горстка отважных и остроумных героев. А также последовательно придурочный народ Южной Флориды. «Дрянь погода» – один из центральных романов флоридской саги всемирно известного автора сатирических боевиков Карла Хайасена – никогда не был так актуален, как в наши дни. Это не та Америка, где хотелось бы отдохнуть.

---

– Мне все еще нездоровится, Макс. Наверное, переутомилась.

– Поспала бы в самолете. Или хоть в мотеле.

– Хорошо, дорогой, я сниму номер.

– Он не приставал?

– Нет! Он истинный джентльмен, – отрезала Бонни и подумала: тревожиться надо из-за меня, дружок.

– Я ему не доверяю. – Макс заговорил своим обычным звонким голоском, что свидетельствовало о благотворном снижении кровяного давления.

Бонни решила, что теперь мужу стоит и напомнить: если бы не Августин, он бы еще томился у похитителя. После этого на другом конце провода повисла тяжелая пауза. Наконец Макс сказал:

– Что-то в нем не так.

– Ага, но вполне нормально, Макс, мчаться за сотни миль, чтобы снимать разрушенные дома и плачущих малышей.

Краем глаза Бонни заметила Августина. С озорной ухмылкой он достал три здоровенных грейпфрута и стал ими жонглировать, пританцовывая босиком по кухне. Бонни зажала рот, чтобы не фыркнуть в трубку.

– Завтра я вылетаю в Мексику, – сказал Макс. – По возвращении надеюсь увидеть тебя дома.

Бонни следила за летающими цитрусами.

– Конечно, я приеду. – Обещание прозвучало так анемично, что муж вряд ли поверил. Бонни окатила волна грусти. Макс не идиот, наверняка понимает – что-то не так. Бонни глубоко вздохнула. Августин выскользнул из кухни, оставив ее одну.

– Бонни.

– Да, милый?

– Ты не спрашиваешь, зачем я лечу в Мексику?

– В Мексику, – задумчиво повторила Бонни и подумала: он уезжает в Мексику. Но вслух спросила: – Надолго, Макс? – И еще мысль: что за странная, безрассудная женщина поселилась в моем теле?

Авила не рассказал жене о душераздирающем происшествии с распятием, поскольку супружница, увидев в том божественный знак, растрезвонила бы о нем всем соседям. Как-то раз на оладье с джемом из бойзеновой ягоды она разглядела лицо Девы Марии и обзвонила все телестанции Майами. Можно представить, куда ее занесет после истории со львом.

Закрывшись в ванной, Авила перевязал пульсирующую болью руку и стал ждать, когда жена отправится в магазин. Но вот горизонт очистился, и он, прихватив из гаража лопату, прокрался на задний двор и выкопал пластиковую банку с деньгами, зарытую под манговым деревом. Здесь хранилась доля шурина от маленькой аферы с марихуаной. Ныне шурин пребывал в тюрьме за многочисленные, но не связанные с травкой преступления, и Авила с женой обещали присмотреть за денежками до его освобождения, ожидавшегося где-то на рубеже веков. Очень не хотелось брать тайком сбережения родственника, но случай был крайний. Если Гар Уитмарк немедленно не получит свои семь штук, он обратится к властям и с извращенным наслаждением швырнет Авилу за решетку. В глазах инспектора Уитмарк был очень влиятельным человеком.

Невзирая на боль в пробитой руке, Авила вгрызся в землю. Его подстегивала сладковатая вонь сгнивших манго, а также страх, что незвано может заявиться кто-нибудь из многочисленной жениной родни. Нельзя, чтобы кто-то узнал, как его обобрал собственный подельник. Благополучно выкопав банку, Авила снял крышку, отсчитал семьдесят отсыревших стодолларовых купюр и сунул их в карман. Но что-то показалось не так – вроде бы денег в тайнике стало меньше. Торопливый пересчет подтвердил подозрение – не хватало четырех тысяч.

Суки драные! – вспылил Авила. Опять просадили в казино! У жены с тещей игра становилось болезнью.

Он бы с наслаждением всыпал этим бабам, но тогда откроется и его нелегальное проникновение в тайник. Удрученный Авила зарыл банку, прикрыв раскоп палыми листьями и скошенной травой. Потом отправился в офис Уитмарка, где его, как простого батрака, полтора часа промариновали в вестибюле.

Наконец секретарша пригласила его в кабинет Гара Уитмарка, и Авила сам испортил все шансы на культурную беседу, когда спросил строительного магната, что за хреновина с его черепом: грибок или что? Авила, никогда не сталкивавшийся с пересадкой волос, не хотел показаться невежливым, но Уитмарк взорвался. Он повалил визитера на пол, выхватил у него семь тысяч и, наступив ему на грудь коленом, извергнул поток брани. Уитмарк был мужчина не крупный, но мускулистый – результат частых посещений загородного теннис-клуба. Авила предпочел не сопротивляться – он обдумывал реальность судебного иска. Уитмарк с бешено выпученными глазами ругался до изнеможения, но ни разу не ударил инспектора. Нет, он поднялся, оправил лацканы итальянского пиджака, подтянул галстук и вручил потрепанному жулику подробную смету от компании «Кровля Килбрю» на сногсшибательную сумму в 23 250 долларов.

Удрученный Авила не особо удивился, что Уитмарк выбрал лучших и самых дорогих кровельщиков в Южной Флориде. И самых честных. У Авилы сохранились неприятные воспоминания о том, как он, будучи пройдохой инспектором, несколько раз пытался растрясти бригады Килбрю на откупные, но его взашей гнали со стройплощадок, как скунса. Килбрю, как и Уитмарк, был в городе большой шишкой.

Авила сделал вид, что изучает смету, а сам обдумывал дипломатичный отказ.

– Работы начинаются со следующей недели, – сказал Уитмарк. – Так что поскреби по закромам.

– Господи, у меня нет двадцати трех штук. – Ну вот и сказал.

– Я сейчас зарыдаю. – И Уитмарк клацнул зубами.

С вялым возмущением Авила взмахнул бумагой в забинтованной руке.

– Я бы сделал эту работу вдвое дешевле.

– А я бы не пустил тебя делать крышу и для сучьей конуры. – Уитмарк сунул Авиле ксерокопию газетной статьи. – Либо приносишь деньги, либо отправляешься в тюрьму. Comprendre, сеньор Говнило?

В статье говорилось, что окружная прокуратура создала специальный отдел для пресечения наживы недобросовестных подрядчиков на жертвах урагана.

– Один звонок, – сказал Уитмарк, – и тебя дерут на нарах.

Авила потупился. Грязь под ногтями напомнила о зарытой банке. Черт, там осталось тысяч двенадцать-тринадцать. Он попал…

– Жена до сих пор не оклемалась от наезда твоих дружков. Видел бы ты счет за лекарства! – Уитмарк указал на дверь. – Еще поговорим, – зловеще добавил он.

Возвращаясь домой, Авила мрачно перебирал варианты поведения. Как часто можно обращаться к Чанго, чтобы не надоесть и не показаться неблагодарным? Священник, наставлявший Авилу в сантерии, ничего не говорил о лимитах на просьбы о сверхъестественном. Сегодня, решил Авила, принесу в жертву козла. Нет, двух козлов!

А завтра поймаю сволочь Щелкунчика.

Церковь Высшей Премудрости Троицы (штаб-квартира в Чикоривилле, штат Флорида) откликалась на все стихийные бедствия в Западном полушарии. Землетрясения, наводнения и ураганы создавали плодородную почву для вербовки грешников и обращения их в веру. Не прошло и полутора суток после того, как убийственный ураган сокрушил округ Дейд, а команда из семи опытных мудрецов-миссионеров уже отправилась в арендованном микроавтобусе «додж» в зону бедствия. Гостиничные номера были дефицитом, поэтому они сняли одну комнату на всех в мотеле «Рамада-Инн» у автострады. Никто не жаловался.

С утра миссионеры проповедовали, утешали страждущих и раздавали брошюры. Потом, выстояв очередь за бесплатным обедом из армейской кухни в палаточном городке, возвращались в мотель, где пару часов проводили в тихом размышлении за игрой в кункен. Бесплатное кабельное телевидение давало возможность в любое время суток посмотреть до полудюжины различных религиозных программ. Поскольку проповедников Троицы в них не было, миссионеры остановились на передаче «Клуб 700» с Пэтом Робертсоном. [46] Мудрецы не разделяли его параноидного мировоззрения, но им нравилась манера, с какой он собирал пожертвования – в стиле «жизнь или кошелек», – и они надеялись позаимствовать кое-какие приемы.

В конце программы преподобный Робертсон закрыл глаза и стал молиться. Миссионеры взялись за руки, что оказалось непросто, поскольку четверо сидели на одной кровати, а трое на другой. Незнакомая молитва была не из Священного писания; вероятно, преподобный Робертсон сочинил ее сам, поскольку в ней несколько раз упоминался номер его почтового ящика в Виргинии. Тем не менее молитва была недурно написана и с жаром исполнена и мудрецам понравилась.

Едва преподобный выдохнул «аминь», как комната вздрогнула от приглушенного взрыва, и на глазах перепуганных пастырей взорвался телевизор. Физиономия преподобного Робертсона с лукавым прищуром скрылась в клубе ядовитого сизого дыма, а его заунывная мольба растаяла в брызгах битого стекла. Мудрецы сверзились с кроватей, грохнулись на колени и затянули псалом «Да приидет Господь к тебе». За этим их и застал четверть часа спустя администратор мотеля, явившийся с извинениями.

– Какой-то придурок-под вами пальнул из револьвера, – объявил он.

Песнопение оборвалось. Управляющий отодвинул от стены разбитый телевизор и показал на дырку с неровными краями в ковре.