Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я ознакомил нового директора с производством, представил его коллективу и мы договорились о распределении обязанностей. Кроме чисто директорских функций Наполеон Иосифович взялся курировать строительство жилого дома, осуществляемого подрядными организациями. Он был лично заинтересован в ускорении работ, так как оставил семью в Бобруйске и нуждался в жилье.

В первое время приход Барановского не внёс существенных изменений в работу комбината. Наполеон Иосифович большой активности не проявлял и не пользовался принципом единоначалия. Более того, он старался не вмешиваться в дела производства и подчёркивал, что по этим вопросам нужно обращаться только к главному инженеру. Даже многие чисто директорские вопросы он старался решать через меня. На производственных совещаниях и рабочих собраниях он был почти безучастным к обсуждаемым вопросам и с трудом сдерживал дремоту.

Подготовленные мною отчёты, письма и иную информацию он подписывал не глядя, а другие важные документы, которые готовили ему на подпись его заместители, главный экономист и начальники отделов, он просил меня предварительно прочесть и завизировать.

На производстве он бывал редко, а в своём кабинете его можно было найти только утром, когда он подписывал документы в банк. Выполнив эти чисто директорские обязанности, он уезжал на строительство жилого дома и только к концу дня возвращался на комбинат. Часто он совсем не приезжал после обеда под предлогом вызовов в трест или в областные или городские организации.

По характеру своему Наполеон Иосифович был человеком добрым и отзывчивым. Он не отказывал в помощи рабочим и служащим, когда была возможность. То дровишек или дровяных отходов по низкой цене выпишет, то аванс в счёт зарплаты даст, то материальную помощь окажет. Иногда даже это делалось в ущерб производству или в нарушение действующих положений, но редко кто выходил из его кабинета с обидой.

Хоть по должности он был выше, а по возрасту намного старше меня, Барановский относился ко мне с большим уважением. С принятыми мною решениями он обычно соглашался, к моим советам прислушивался, мои просьбы старался выполнять. У нас почти ни в чём не было разногласий. И тем не менее я был недоволен работой директора. Я не мог ничему поучиться у Барановского, как например у Уткина, и не чувствовал за собой сильной директорской спины, как это было на первых порах работы с Синицыным.

Его доброта иногда приносила вред и делу. На этой почве у меня даже был серьёзный конфликт с Барановским. Он как-то подписал рабочему, уличённому в хищении и неоднократно являвшемуся на работу в нетрезвом виде, заявление об оказании материальной помощи. Результатом этого стал семейный скандал на почве пьянки и несчастный случай на производстве. Я заявил Барановскому, что он не вправе нарушать положения, лишающие воров и пьяниц права получения премий, помощи и других льгот, и убеждал его в том, что этим он наносит вред предприятию и коллективу. Наполеон Иосифович тогда признал свою ошибку и больше таких случаев не было, однако хозяйственной и производственной активности он по-прежнему не проявлял и стиль работы не менял.

Стало ли мне легче с приходом нового директора? Скорее всего нет, а во многом даже стало хуже, но я никому не жаловался и недовольство своё хранил в себе. Обидно только было видеть, как легко и быстро выдвигаются на руководящую работу кадры коренной национальности и ограничивается допуск на такие должности евреев.

Во многом Барановский был похож на Жулегу, с которым мне пришлось работать в Молодечно. Так же пассивен в работе, так же не упускал случая лишнюю рюмку с начальством пропустить или погулять по любому поводу. Как и Жулего не прочь был использовать своё служебное положение в корыстных целях. Так, к примеру, он внёс существенные коррективы в проект строительства ведомственного жилого дома, в результате чего увеличил площадь и улучшил планировку своей будущей квартиры на втором этаже, От этого выиграла и предназначенная для меня квартира, симметрично расположенная на первом этаже, но когда я об этом узнал, было уже поздно что-либо менять, да и рисковать авторитетом нового директора не решился. Изменения проекта тогда остались незамеченными и не вызвали никаких толков и жалоб, но этот случай послужил основанием для серьёзного разговора между нами. Я попросил Барановского впредь не делить со мной выгоды от подобных акций и нужно сказать, что Наполеон Иосифович отнёсся к моей просьбе уважительно.

В коллективе Барановский авторитетом не пользовался, о чём догадывался, но близко к сердцу не принимал. Зато его дружба с Жудраком росла и крепла. У них оказалось много общего, особенно в желании выпить, погулять и повеселиться.

Дела на производстве всё улучшались и казалось ничто не предвещало опасности для нового директора.

74

После разработки и внедрения агрегата для обработки свиных голов, творческое содружество с Фёдором Тимофеевичем Луговнёвым ещё более окрепло. Когда заканчивалась дневная смена и вместе с рабочими по домам уходили работники заводоуправления, мы подолгу засиживались с ним над эскизами будущих устройств и схемами технологических процессов.

В то время в мясной промышленности страны и даже за рубежом господствовал ручной труд -тяжелый, непроизводительный, непривлекательный. Чем выше были достижения и шире фронт научно-технической революции, тем очевиднее становилось отставание отрасли. Престижность работы на мясоперерабатывающих предприятиях снижалась, текучесть кадров росла. С производства уходили кадровые рабочие, проработавшие на комбинате десятки лет. Этому способствовало расширение и строительство в городе нескольких крупных предприятий лёгкой промышленности ( комбинат “Лавсан”, заводы шёлковых тканей и искусственного волокна), где требовались рабочие и труд был более механизированным.

Одной из наиболее непривлекательных операций в колбасном производстве была чистка лука и чеснока. Наверное, каждому приходилось выполнять эту работу в домашних условиях и плакать при этом. На мясокомбинате потребность в луке и чесноке для производства колбасных изделий, пельменей и пирожков была большая. Целая бригада женщин занималась этой работой и всю смену слезились их глаза.

Мы изучили отечественный и зарубежный опыт и, с учётом особенностей продукта, разработали агрегат для очистки лука, который мог выполнять операции и по отделению кожуры от чеснока. Машина отличалась портативностью и обеспечивала комплексную механизацию всех процессов. Лук или чеснок элеватором подавались в приёмный бункер с дозирующим устройством, откуда он порциями поступал в рабочий барабан, из которого вентилятором отсасывалась оболочка (кожура). Очистка обеспечивалась за счёт прижима продукта к внутренней поверхности специального барабана. Отделению кожуры способствовало и трение долек чеснока или головок лука в процессе вращения барабана. Очищенный продукт периодически выбрасывался на ленту инспекционного транспортёра, откуда попадал в ёмкости для готовой продукции. Устройство обслуживалось одним оператором и за несколько часов работы обеспечивало суточную потребность цеха в очищенном луке и чесноке.

Когда успешно закончились ведомственные испытания экспериментального образца машины, мы ощутили огромную радость от внедрения авторской идеи в жизнь, но ещё больше ликовали работницы, которые, наконец, освободились от каторжной работы по ручной очистке лука и чеснока.

По заданию Совнархоза приехали конструкторы СКБ “Продмаш”, которые разработали конструкторскую документацию со многими “усовершенствованиями”, а Минский опытно-экспериментальный завод выпустил “свою” машину, которая была похоронена Госкомиссией при её испытаниях из-за множества конструктивных недостатков и неполной очистки продукта.

На нашей идее затем появилось несколько других машин, авторами которых были известные в стране изобретатели из конструкторских и научных организаций Москвы. Они с большим или меньшим успехом использовались в промышленности. Важно было другое: доказана возможность механизированной очистки лука и чеснока. И родилась эта идея в Могилёве!

Комитет по делам изобретений и открытий при Совмине СССР выдал мне и Луговнёву авторские свидетельства на эту разработку, а действующий образец машины, как и агрегата для обработки свиных голов, экспонировались на ВДНХ СССР, за что мы были награждены серебряными медалями выставки и приёмниками Рижского радиозавода.

Успешное внедрение первых двух изобретений вселило уверенность в возможность решения более сложных технических задач и в штатное расписание комбината впервые пришлось включить должности конструкторов.

75

Ведомственный жилой дом мясокомбината был принят Госкомиссией только летом 1959-го года. Он находился в центре Луполово, на Пушкинской улице, напротив строящегося двухзального широкоэкранного кинотеатра “Космос”. До школы №18, где учились наши мальчики, было несколько сот метров, а школа №6, куда мы определили Верочку, была совсем рядом. Недалеко от дома располагались магазины, аптека, рынок, баня, столовая. Вблизи были автобусные остановки, от которых можно было быстро попасть в центр города, к автозаводу или мясокомбинату.