Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Объёмы производства впечатляли, однако показатели производительности труда, себестоимости, прибыли и качества продукции были значительно хуже, чем достигнутые в Могилёве. На более низком уровне были культура производства, техническая оснащённость, уровень механизации и автоматизации технологических процессов. В общем работы здесь предстояло много и нужно было начинать всё с начала. Немаловажное значение при решении вопроса о переезде сюда имело и расстояние до Минска, где жили дети и внуки.

С учётом всего этого я решил пока воздержаться с решением и отказался от поездки в обком для беседы о моём назначении на столь высокую должность.

По возвращению в Могилёв я доложил о предложении Антонова Прищепчику. Виталий Викторович был искренне рад отношению ко мне Союзного министра, но уезжать из Могилёва не советовал.

-Мы Вас знаем, ценим и постараемся во всём Вам помочь, а как к Вам отнесутся на новом месте неизвестно. На это может повлиять и Лагир, который Вас и там найдёт, - резонно заметил секретарь обкома.

Он посоветовал приступать к работе в ПКТИАМе или просить у Антонова другую работу на предприятиях мясомолочной промышленности города.

Анечка и дети тоже склонялись к тому, чтобы остаться в Белоруссии. По их мнению не стоило вновь тратить силы и здоровье, чтобы затем получить благодарность подобно той, что досталась мне здесь.

Я позвонил Сергею Фёдоровичу, поблагодарил его за доверие, доброе отношение и вежливо отказался от предложенной должности.

-В таком случае мы предоставим вам работу в Могилёве, а уходить из отрасли вам ни в коем случае не следует, - заявил Антонов.

Он предложил на выбор две должности: директора желатинового завода и начальника проектно-конструкторского бюро “Союзклейжелатинпрома”. Мне не хотелось возвращаться на хозяйственную работу и я, не раздумывая, согласился на второе предложение.

О своём решении я сообщил Яковлеву, который выразил сожаление, но воспринял мои объяснения с пониманием.

На следующий день состоялась беседа с начальником “Союзклейжелатинпром” Комлевым, который в это время находился в командировке на Могилёвском желатиновом заводе. Ему министр поручил решить все вопросы, связанные с организацией ПКБ и моим назначением.

Александр Павлович много лет проработал в мясной промышленности, был в своё время директором крупного Курганского мясокомбината и хорошо меня знал. Он рад был моему согласию поработать в его ведомстве и заверил, что мне будут созданы все условия для плодотворной работы.

Клеежелатиновая промышленность имела большую потребность в проектной и конструкторской документации. Небольшие ПКБ в Болохово, Тульской области и Олайне, Латвийской ССР не в состоянии были удовлетворить спрос многочисленных клеевых и желатиновых заводов, разбросанных по всей стране. Особую нужду в технической документации имели строящиеся заводы по производству колбасной оболочки “Белкозин”. Это были крупные предприятия, на которых внедрялась новая технология и импортное оборудование.

Для размещения ПКБ Комлев выделил двухэтажное здание бывшего заводоуправления клеевого завода, необходимое оборудование, инвентарь и мебель. Мне было разрешено набрать достаточное количество проектировщиков, конструкторов, технического персонала. Начальник Главка предложил желатиновому заводу передать в моё распоряжение новый автомобиль “Москвич” и ввёл в штат должность шофёра.

Мне были созданы все условия для успешной работы. Нужно было, правда, и самому руки приложить для организации производства на пустом месте, но за этим дело не стало и с первого квартала 1979-го года Проектно-конструкторское бюро “Союзклейжелатинпром” в городе Могилёве приступило к приёму заказов на разработку технической и сметной документации для предприятий мясной, молочной и клеежелатиновой промышленности.

127

Работы было много. Дело это было для меня новым. Хоть и приходилось участвовать в выборе проектных решений при расширении и строительстве мясокомбинатов в Молодечно, Гомеле и Могилёве, разрабатывать техдокументацию на реконструкцию цехов, осуществляемую собственными силами и конструкторскую документацию на наши изобретения, но руководством и организацией работы многочисленного коллектива проектировщиков и конструкторов пришлось заниматься впервые.

Нужно было подобрать необходимое количество специалистов. Если проектировщиков строителей, сантехников, электриков и сметчиков можно было найти в других проектных организациях города, то инженеров технологов мясной и клеежелатиновой промышленности, имеющих опыт проектной работы, в Могилёве найти не представлялось возможным. Эту задачу пришлось решать за счёт обучения молодых специалистов в институтах “Гипромясомолпром” Москвы, Ленинграда и Минска. Благо ещё, что эти институты на это соглашались (стажёры бесплатно на них работали во время учёбы).

Как бы там ни было, но в течении нескольких месяцев удалось подобрать костяк специалистов всех специальностей, которые затем уже сами могли обучать молодых инженеров, прибывающих из институтов.

В первое время приходилось технологическую часть некоторых наиболее сложных и ответственных проектов разрабатывать в других проектных институтах, но таких случаев было немного и вскоре мы совсем отказались от подобных услуг.

Новая работа мне всё более нравилась и я получал от неё истинное удовольствие. Особую радость вызывал ввод в эксплуатацию цехов и пусковых комплексов, построенных по проектам ПКБ. Приятно было сознавать, что из наших чертежей выростают новые производственные участки с высоким уровнем механизации и автоматизации технологических процессов, санитарно-бытовые помещения, соответствующие современным требованиям, цехи подсобного и вспомогательного производства.

Конструкторский отдел выполнил документацию на ряд опытно-конструкторских работ отраслевого значения. Работники ПКБ стали авторами собственных разработок, защищённых авторскими свидетельствами и были первыми изобретателями в клеежелатиновой промышленности.

Тематические планы и договорные обязательства выполнялись систематически, что обеспечило устойчивое финансовое положение. Была разработана система материального поощрения за своевременное и качественное выполнение работ. Зарплата специалистов ПКБ возросла и была не ниже, чем инженерно-технических работников на предприятиях отрасли.

В коллективе царил творческий подъём и уважительное отношение между работниками. Не было проблем с сохранностью соцсобственности, что отравляло обстановку на мясокомбинатах, создавало недоверие и подозрительность, рождало сплетни и склоки.

Руководители и ведущие специалисты ПКБ пользовались авторитетом на предприятиях и в Главке. Они стали членами Научно-технического Совета “Союзклейжелатинпрома” и принимали активное участие в решении важных технических и производственных вопросов.

Казалось, теперь можно было спокойно работать, набираться опыта, повышать квалификацию и пожинать плоды своего труда, но не тут-то было. Лагир не выпускал меня из под своего контроля. Мой директорский титул и успехи в работе не давали ему покоя. Требовать моего увольнения, как это было в Минске, он не мог, так как я находился в прямом подчинении союзных организаций. Тогда он настоял на предъявлении в судебном порядке иска по взысканию с меня 140 тысяч рублей, якобы незаконно выплаченных мною работникам объединения и Могилёвского мясокомбината. Тех самых премий, о которых упоминал Машеров на Пленуме ЦК КПБ.

Казалось бы, следовало подождать результатов следствия, которое проводилось МВД республики по его инициативе, и уже с учётом этого решать вопрос о размере ущерба и порядке его взыскания, но уголовное дело тянулось необычно долго и трудно было предсказать его исход. Лагир же посчитал, что после критики на Пленуме в мой адрес, не составит большого труда добиться желаемого решения суда по гражданскому иску министерства, а это, в свою очередь, оказало бы нужное воздействие на следователя и предопределило бы исход дела.

В этом, наверное, была своя логика. Любой суд в Белоруссии не мог в то время не считаться с мнением и выводами Первого секретаря ЦК и решением республиканского Комитета народного контроля.

Лагир не сомневался в удовлетворении предъявленного гражданского иска, но тем не менее настаивал на тщательной подготовке материала и надёжной его защите в суде.

128

От гонений и преследований страдал не только я. Может быть больше меня их чувствовали жена и дети. Ещё недавно редкая фамилия Гимельфарб, которая раньше была известна разве только работникам мясной промышленности и которую многие и произнести верно не могли (некоторые с умыслом), теперь не сходила с газетных полос не только в Белоруссии, но и в Союзе.