Джейн Фэйзер - Изумрудный лебедь

• Название: Изумрудный лебедь
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-009910-Х

Граф Гарет Харкорт случайно увидел представление бродячего цирка и был потрясен поразительным сходством юной акробатки Миранды с прекрасной леди Мод, которую он безуспешно пытался убедить выйти замуж за самого короля Франции. Дерзкий план созрел мгновенно — граф предложил безродной циркачке сыграть роль знатной дамы и занять место Мод у алтаря. Однако он не принял в расчет того, что сам может безумно влюбиться в Миранду, а она — со всем пылом первой любви ответить на его чувства.

---

— Почему вы так заботитесь обо мне, милорд?

Она с трудом поспевала за ним.

Гарет не ответил. Вопрос был резонным, но он не знал, что ответить. Просто было в этой девушке что-то удивительно располагающее, какая-то беззащитность и вместе с тем некая внутренняя сила. Он не мог оставить ее на растерзание озверевшей толпе, хотя и подозревал, что для нее не в новинку попадать в подобные ситуации. Она, видимо, с рождения скитается по улицам.

— Сюда! — скомандовал он, и они оказались в темноватом помещении гостиницы.

Он слегка подталкивал ее сзади. Под тонкой тканью платья он чувствовал ее тело. Почти бессознательным движением Гарет протянул руку и коснулся ее кожи. Испуганная этим неожиданным прикосновением, она вздрогнула и обернулась, а он кашлянул и сказал:

— Не спускай глаз с обезьянки. Уверен, что здесь полно блестящих предметов.

И Миранда подумала, что ей, возможно, почудилось это мгновенное прикосновение. Она оглянулась.

— Сомневаюсь, чтобы Чипа могло здесь что-нибудь привлечь. Слишком много пыли. Даже оловянные кружки в пятнах, давно не чищены.

— Все же присматривай за ним.

— Милорд Харкорт! — В узкой двери черного хода возник хозяин гостиницы. Его толстое лицо сияло. — Я приготовил для вас отличную лошадь из платной конюшни. А это что такое? Немедленно убери эту грязную тварь отсюда, эй ты, гнусная шлюха!

Дрожащим от ярости пальцем он тыкал в Чипа, который немного осмелел, взобрался Миранде на плечо и принялся оглядывать зал блестящими от любопытства глазами.

— Потише, Молтон. Девушка со мной, а обезьянка неопасна.

Гарет прошел к стойке.

— Принеси мне трубку и кружку эля. Да, и для девушки тоже.

— Хотела бы я знать, — заметила Миранда, — почему это люди боятся обезьян?..

Она подошла к низкому крохотному оконцу, выходящему на улочку, потерла рукавом замызганное стекло и выглянула на улицу.

Гарет принял от хозяина длинную глиняную трубку, которую тот уже набил табаком и теперь держал для важного гостя зажженную тонкую свечу. К почерневшим балкам потолка стал кольцами подниматься ароматный синий дымок. Лорд Харкорт с удовольствием сделал несколько затяжек.

Миранда наблюдала за ним, морша свой маленький носик.

— Никогда не видела прежде, чтобы кто-то курил. У нас во Франции это не принято.

— В таком случае они не понимают, какого удовольствия лишают себя, — ответил Харкорт, поднимая свою кружку с элем и делая девушке знак, чтобы она последовала его примеру. Миранда выпила с ним вместе.

— Не думаю, чтобы мне нравился этот запах, — заметила она. — Мне трудно от него дышать. Похоже, Чип этого тоже не одобряет.

Она кивнула в сторону обезьянки, ретировавшейся в дальний угол комнаты и зажимавшей нос тощей лапкой.

— Уж извините, что я не буду принимать во внимание вкусы вашей обезьяны, — заметил граф, снова принимаясь за трубку.

Миранда прикусила губу:

— Я не хотела показаться невежливой, милорд.

Он наклонил голову, показывая, что извинения приняты. В глазах его опять заплясали смешинки, и Миранда, успокоенная этим, отхлебнула эля из своей кружки. После беготни по улицам в горле у нее пересохло. Она исподтишка наблюдала за своим спасителем. Теперь, когда граф сидел беспечно облокотившись о стойку, он выглядел вполне довольным и спокойным. Миранда подумала, что он очень привлекательный. И с ним было так безопасно. Как его назвал хозяин гостиницы? А! Милордом Харкортом!

— Мне хотелось бы поблагодарить вас за вашу доброту, милорд Харкорт, — отважилась заговорить Миранда, — но это не означает, что я готова отблагодарить чем-то, кроме слов признательности!

— А я не очень-то и уверен, что хочу, чтобы ты отблагодарила меня как-то иначе, — насмешливо ответил он.

Миранда прижалась носом к оконному стеклу, твердя себе, что не должна чувствовать себя обиженной. Он вошел в ее жизнь на мгновение и так же мгновенно из нее исчезнет.

Улица была тиха и пуста.

— Думаю, я уже могу идти. Мне не следует доставлять вам беспокойство, милорд.

Его брови удивленно поползли вверх. В ее голосе он уловил едва заметную обиду.

— Ну, если ты чувствуешь себя в безопасности, — сказал он, — пожалуйста. Но ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь.

— Благодарю вас, но я должна идти. — Она повернулась к двери. — И благодарю вас снова, милорд, за вашу доброту.

Она отвесила ему довольно неуклюжий поклон и исчезла. Обезьянка успела вскочить ей на плечо и сделала непристойный жест в сторону Гарета, испустив при этом какой-то пронзительный крик, показавшийся Гарету безусловно угрожающим.

«Неблагодарная тварь», — думал Гарет, попыхивая трубкой. Поразительное сходство девушки с Мод продолжало занимать его мысли. Кто-то говорил ему, что у каждого человека на земле есть двойник, но до этого он никогда в это не верил.

— Вы желаете откушать, милорд? — спросил Молтон.

— Позже.

Гарет допил эль и докурил трубку.

— Пойду в конюшню взглянуть на лошадь. И мне понадобится ночлег. Я хочу отдельную комнату.

— О да, милорд, есть очень славная комната над прачечной, как раз на одного постояльца, — залился соловьем Мол-тон, не переставая отвешивать поклоны. — Но за это я попрошу крону, милорд. Я мог бы уложить в той постели троих, причем она настолько просторна, что им не было бы тесно.

Гарет недоумевающе поднял брови:

— Но, как мне показалось, ты только что сказал, что эта комната на одного постояльца?

— Комната на одного, милорд, — с достоинством пояснил Молтон, — а постель на троих.

— А, понимаю. — Гарет взял свои украшенные драгоценными камнями перчатки со стойки. — В таком случае пусть отнесут мои вещи в комнату над прачечной и накроют там стол.

Он вышел из гостиницы, предоставив Молтону раскланиваться и кивать за его спиной, как китайский болванчик.

Лошадь, конечно, оказалась клячей. Семьдесят миль до Лондона она одолеет, только если он не будет слишком погонять ее. Конечно, Имоджин ждет его с нетерпением, должно быть, она все время как на иголках, а Майлз, вероятно, отчаялся найти укромный уголок, чтобы хоть полчаса отдохнуть от непрерывного потока упреков и причитаний. Гарет предвкушал восторг сестры, когда она узнает его новости, в ушах его, казалось, уже звенели ее возбужденные восклицания в унисон со слабыми возражениями ее мужа, но она может еще немного подождать, чтобы услышать такую весть.

Уже не в первый раз он удивлялся, почему позволил сестре взять на себя управление его домом и хозяйством. После трагедии с Шарлоттой, подавленный сознанием своей тайной вины, он отпустил «поводья», а Имоджин только этого и ждала. Она не могла упустить возможности вмешаться в жизнь брата. Прежде чем он пришел в себя, и она, и все ее домочадцы, включая невероятно раздражавшую его Мод, обосновались в его доме на Стрэнде. Имоджин сочла своей непреложной обязанностью создавать для него уют, утешать его в скорби и править его домом. И это продолжается уже пять лет.

Имоджин отличалась бешеным нравом, а всепоглощающей страстью ее жизни была забота о благоденствии младшего брата. Когда их мать лежала на смертном одре, Имоджин обещала ей заботиться о своем десятилетнем брате и с тех пор рьяно исполняла клятву. Будучи на двенадцать лет старше, она просто душила его своей любовью, даря ее только ему одному. Ее муж Майлз был вынужден довольствоваться перепадавшими на его долю крохами ее привязанности. А Гарет, всеми силами сопротивлявшийся этой слепой любви, все-таки не мог набраться храбрости и нанести удар сестре в открытую. Он отлично знал ее недостатки: ее чрезмерное честолюбие и тщеславие, неукротимый и властный нрав, гордыню и безмерную расточительность. И все же он не решался захлопнуть перед ее носом дверь в свою жизнь, как бы ни мечтал об этом.

А Имоджин — в своем рвении устроить счастье брата — даже нашла ему отличную невесту, готовую немедля занять место Шарлотты. Это была леди Мэри Эбернети, бездетная вдова лет под тридцать. Безукоризненная женщина. По мнению Имоджин, она никогда не совершила бы неверного шага. Она отлично бы знала, как вести себя, стань она леди Хар-корт, и Гарету никогда не пришлось бы опасаться, что она не выполнит своего долга.

Гарет поморщился. Невозможно было представить леди Мэри уклоняющейся от выполнения своих обязанностей, в чем бы они ни состояли. Она была полной противоположностью Шарлотте, вообще не представлявшей, что такое долг. Шарлотта была полным жизни, трепетным и не слишком нравственным созданием, с ярким румянцем на щеках, в то время как Мэри была бледна, как алебастр, и спокойна, как монумент. Первая принесла ему несчастье, позор и боль. Мэри, конечно, не приведет его к головокружительным высотам наслаждения, но она и не способна низвергнуть его в бездну унижения, бессильной ярости и отчаяния. У человека может быть только один шанс на счастье, и он растратил его попусту, так что ему ничего не остается, как остепениться и зажить скучной, размеренной жизнью.