Шеррилин Кеньон - Рожденная зимой

• Название: Рожденная зимой
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Пантеры. Она не могла выносить даже их вида. Они лишили ее всего — дома, семьи, даже свободы. Не желая оставаться их рабыней, Пандора сбежала. В надежде, что лидер Темных Охотников — Ашерон сумеет ей помочь, она отправилась в Атланту на Dragon Con — фестиваль фэнтези и фантастики. Она даже не предполагала, что там ее судьба изменится навсегда.

---

Мужчина-пантера ростом шесть футов четыре дюйма продолжал расти, и, вероятно, сравняется в росте с Данте в шесть футов шесть дюймов в ближайшее десятилетие или около того.

Лео и Майк были абсолютно одинаковыми близнецами, которых Данте воспитывал после того, как мать оставила новорожденных на пороге отца. Это было типичным поведением для вер-пантер.

Самкиспариваются с самцами, беременеют, потом оставляют растить детенышей самцам, пока не обремененные свободно гуляют.

Если детеныши — девочки, они остаются в мужской стае до полового созревания, которое наступает, когда они достигают возраста двадцати четырех лет. Потом все повзрослевшие детеныши-самки образуют свою собственную группу и отправляются на поиски партнера.

За последние двести лет Данте и Ромео воспитали огромное число детенышей, в то время как их отец был известен тем, что бросал свой приплод на них и уходил к холмам.

Как и у Данте, в человеческом обличииу близнецов были волнистые черные волосы и смуглая итальянская кожа.

В отличие от него, им было только шестьдесят лет, по их меркам, близнецы были практически детьми.

И они пользовались этим.

Пришло время или убить их, или избавиться от них. Поскольку Ромео по-прежнему склонялся к тому факту, что Данте уничтожил их брата Сальваторе за предательство, он решил, что лучше всего добраться до своей комнаты, прежде чем Лео и Майк присоединятся к Сальваторе, как шкурки на стене его клуба.

— Я не понимаю, почему я должен делить комнату с Лео, — проворчал Майк. — Он храпит.

— Нет, я не храплю.

— Кроме того, ты свистишь, когда спишь.

— Нет, я так не делаю.

Данте перевел сердитый взгляд на Ромео.

— Почему они здесь?

— Чтобы найти женщин, — ответил Майк.

Ромео проигнорировал его.

— Ты боялся оставить их одних в «Инферно» без меня. В последний раз, когда ты так сделал, они были близки к тому, чтобы спалить это чертово место.

Данте раздраженно вздохнул.

— С другой стороны, почему я не могу убить их?

— Ты будешь скучать по ним.

— Да, действительно.

При этом Данте фыркнул и передал карточку-ключ Лео и Майку.

— Ожидание, ожидание, ожидание, ожидание, — сказал Лео, осмотрев ее. — Это не уровень администратора.

Данте одарил его скучающим взглядом.

— Ты администратор?— спросил Лео у Ромео.

— Да.

— Почему мы не администраторы?— спросил Майк у Данте.

Данте скрестил руки на груди.

— Потому что вы недостойны.

Майк открыл рот, чтобы ответить, но прежде чем он смог это сделать, легкая струя запаха мгновенно омыла троих из компании.

Данте напрягся, каждый гормон в его теле вдруг активизировался и зашипел. Против воли, он начал поворачиваться и осматривать толпу в вестибюле отеля.

Он чувствовал запах девственной пантеры в период течки.

Они все чувствовали.

Запах был знакомый. Он был теплым и сладким. Женским и невинным. Сочным. Манящим. И от желания попробовать ее на вкус у него выделялась слюна. Взгляд пантеры затуманивался, по мере того, как он сканировал присутствующих женщин и не обнаружил никого из их вида.

— Где она?— спросил Лео, его голос оборвался, будто ему было трудно сдерживать себя.

— Здесь слишком много людей, — сказал Майк, он запрокинул голову, чтобы вдохнуть воздух. — Они разносят ее запах в нескольких направлениях.

Данте посмотрел на Ромео, который смотрел вверх на лифт. Он повернулся, чтобы посмотреть туда же, но не увидел никого, кроме Дарта Вейдера.

— Ты видел ее? — спросил он.

Ромео покачал головой.

— Прости. Я был очарован обнаженным зеленым пришельцем.

— Аррр, — зарычал Майк. — Ты бесполезен, Ромео. Что за пантера обращает внимание на пришельца при наличии девственницы — пантеры в течке?

— Самец, — бросил Ромео. — В отличие от вас, неудачников, мои гормоны под контролем.

Данте вздохнул и встряхнул головой, чтобы очистить ее от запаха, прежде чем его животные гормоны отошлют его к таким же детским шалостям, как его братьев-близнецов.

— Да, мне тоже не помешает придержать себя. Фрик и Фрэк[11], вы пантеры в дозоре. Найдите ее и держите подальше от меня.

Майк и Лео обменялись злыми усмешками, прежде чем влиться в толпу.

Данте округлил глаза, наблюдая их спешку. Были времена, когда они действительно были неудачниками.

— Разве ты меньше заинтересован?— спросил Ромео, когда они направились к лифтам. — Не каждый день мы сталкиваемся с пантерой — девственницей.

— Ад, нет. Я буду придерживаться людей. Последняя вещь, которую я хочу, это спариться с кем-то, кто будет появляться в моей жизни раз в год, завинчивать мои мозги в течение двух дней, затем убегать, пока она не вручит мне мой приплод, чтобы воспитывать его без нее. Не обижайся, но с этим у тебя и у папы плохо, а я поднял достаточно братьев, чтобы никогда не захотеть поднимать моих собственных детенышей без помощи супруги.

Ромео засмеялся.

— Да, но для протокола, это адскиедва дня.

Данте покачал головой.

— Вы можете получить ее. Я лучше буду получать удовольствие, где и когда найду его.

Он вошел в лифт, потом остановился, поняв, что Ромео не присоединится к нему.

— Я найду тебя позже, — сказал он.

— Ты уверен?

Ромео кивнул.

— Хорошо.

Данте вошел и нажал кнопку этажа. Он прислонился к стеклу и сделал все возможное, чтобы вернуть тело под свой контроль.

Это было трудно.

Каждый животный инстинкт, которым он обладал, требовал, чтобы он обыскал этот отель, пока он не обнаружит женщину.

Поскольку он был охотником — оборотнем Катагария, нужда спариться с ней была почти непреодолимой. Катагарцы были животными, способными принимать человеческую форму, но в конце дня они были животными, а не людьми. Их животная половина преобладала над их человеческими чувствами, и внутри них было животное сердце, которое руководило их действиями.

Он должен провести некоторое время в своей комнате, где он мог принять свою животную форму и выкинуть женщину из памяти.

Он был достаточно стар, чтобы укротить свою природу. Контролировать ее. Он не собирался позволить какой-то женщине контролировать его.

Особенно пантере.

Пандора неловко обращалась со своим ключом-картой, пытаясь открыть свою дверь.

Что она будет делать? Мужчина в лифте не был Ашероном. И там внизу были мужчины пантеры. Если они снова почуют ее запах…

Она была обречена. Животное, жившее внутри нее, не способно было отказать сильному самцу. Она была раскалена и нужда в супруге доминанте царила внутри. Если ее «животное Я» почувствует идущего мимо мужчину, способного оплодотворить ее, она могла броситься на него.

Среди людей этот импульс был управляем. Шансы человеческого мужчины стать ее супругом были ничтожно малы. Так зверь внутри нее может быть любопытным и соблазненным, но она будет опираться на свой человеческий разум.

Рядом с вер-пантерой животная нужда не будет слушать рассудок. Она будет царапать когтями, желая испробовать мужчину.

Она не будет контролировать себя!

Тень упала на нее.

Пандора пискнула и, прыгнув назад, она увидела одного из тех мужчин, которых она видела внизу. Так близко она не могла ошибиться в его характерных признаках пантеры.

Его запах был неоспоримым.

В человеческом обличии он был стройным и сильным. Смертоносным. Его красота гарантировала ему любую женщину, которая заинтересует его… даже ее собственные женственные ощущения реагировали на него, но не настолько, чтобы она не могла сражаться с ним.

Еще более пугающим, чем его врожденная дикая мужественность, был запах животного Катагарианской ветви, тогда как вид, которому принадлежала она — это Аркадианцы, человеческая ветвь.

Не выпуская карточку-ключ, она приготовилась к нападению и была удивлена, что животное внутри нее не прыгнуло, чтобы совокупиться с ним.

— Все нормально, — быстро сказал он. — У меня есть для вас хорошие и плохие новости.

— И что из того?

Он поднял свою руку так, чтобы она могла увидеть геометрическую метку на его ладони. По крайней мере, это объясняло, почему она могла противостоять желанию совокупиться с ним.