В. Пашинин - «Мир приключений» 1968 (№14)

• Название: «Мир приключений» 1968 (№14)
• Автор: В. Пашинин
• Издательство: Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1968

Сборник приключенческих и фантастических рассказов разных авторов (В. Пашинин, Кирилл Булычев, Лев Полонский и др.). Альманах № 14.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

Андрей сказал Карлу о разговоре с афганцем. Габлиц сморщил нос:

— С меня хватит Музаффара. Может, и афганец хитрит…

— Какой ему резон?

— Положим, есть: держать эскадру в трепете и страхе. А в общем-то, извести графа.

Карл не отпустил от себя Андрея. Он уговаривал его осмотреть развалины шахских увеселительных дворцов, показал семена померанца и стал уверять, что посадит их в России. Высказал свою догадку, почему эллины принимали Каспий за часть Северного океана. Плавая по морю, они встречали тюленя, который обычно водится во льдах.

— Похоже, что ты прав, — согласился Андрей.

Габлиц был в ударе. Не сдерживая восторга, он называл Каспий самым удивительным из всех морей.

— Обойдешь его, и словно бы путешествие вокруг света совершишь, — доказывал Карл. — Суди сам: в астраханских степях — злые морозы, в Энзели — круглый год солнце. Вдоль Балхана и Красных вод тянется пустыня, а за рекой Атрек — луга и сады. На Мангышлаке дождь большая редкость, а в Талыше из-за ливней — болота. Вдоль берегов встретишь и впадины, что ниже уровня моря, и горные цепи, одетые в вечный снег. Есть бесплодные земли, где и колючка сохнет, а есть чащи с лианами и лесными завалами, в которых без топора не пройти. К нему стремятся и величавая, плавная Волга, и бешеный узкий Терек, и теряющая свои воды в песках Эмба. А где еще найдешь такую диковинку, как Узбой — высохшее русло реки?!

— Добавь еще, что близ Каспия водятся леопарды и тигры, — улыбнулся Андрей.

Ему нравилась влюбленность Карла в природу.

— Зайдем к Войновичу вместе, — предложил Андрей.

— Тороплюсь, дружище. Граф поручил подобрать земли под сады. И мне он участок пообещал… — Карлу явно не хотелось прогневить Войновича.

Марк Иванович отправлялся с офицерами на охоту и был недоволен тем, что капитан-поручик вдруг неожиданно задержал его.

— Стоит ли полагаться на какого-то лодочника-афганца? Неужто своими планами хан делился с ним? Пустое это… — отмахнулся Войнович.

Андрей вновь завел речь о предупреждении афганца, когда командир эскадры получил от Ага-Магомет-хана приглашение на праздник. Помимо офицеров, на торжество звали матросов и солдат.

— От опасений недалеко и до трусости, — ответил Войнович Андрею. — А персияне не посмеют напасть на нас, ибо знают, что за эскадрой — мощь Российской империи.

Марк Иванович верил в свою звезду: на охоте он в двух шагах от себя сразил разъяренного кабана, наповал убил медведя.

Полсотни оседланных лошадей, присланных ханом, польстили его тщеславию.

С тяжелым сердцем собирался на праздник Андрей. Черновики своих записей и расчетов он захватил с собой, чертежи оставил командиру бота.

— Ежели со мной что случится, сдадите их и машину мою в академию, — сказал он капитану.

Когда подъезжали к деревне, в которой затевалось празднество, увидели множество сарбазов. Их было больше, чем крестьян. Андрей укрепился в своих подозрениях и, догнав Войновича, шепнул ему:

— Еще не поздно повернуть назад!

— Пойти на ретираду?[14] Чтобы эти нехристи смеялись нам вдогонку? Они не должны думать, будто мы их боимся… — сказал командир эскадры.

При появлении моряков громче заиграли музыканты, расступились крестьяне.

— Рады принять у себя дорогих гостей. Увы, неотложные дела вынудили славного Ага-Магомет-хана уехать в Сары, и он жалеет, что не будет веселиться с нами, — объявил старшина.

В середину круга вырвались танцоры, им шумно захлопали, а тем временем сарбазы замкнули вокруг гостей кольцо. Теперь злой умысел хана был очевиден.

— Я пошлю за трубачами, чтобы и наши люди сплясали, — сказал старшине Войнович. — Господа Радинг и Михайлов, отправляйтесь!

— Пусть лучше остаются — разве здесь мало зурначей? — вкрадчиво сказал старшина.

Андрей хотел сесть на лошадь, но старшина властно положил ему руку на плечо, а перед Радингом выросли два здоровенных сарбаза:

— Стойте, иначе прервутся, как нитка, ваши жизни!

Вмиг толпа пришла в движение.

— Схватить их и заковать! — крикнул старшина.

Сопротивляться было бесполезно, ибо на каждого из моряков приходилось по десять вооруженных сарбазов. Пленников увели в темницу, надели колодки. Около ворот выставили деревянную плаху и топор.

— Ежели с кораблей или насыпи откроют огонь, полетят ваши головы! — предупредил старшина.

Бледный, взъерошенный Войнович до крови искусал губы, стучал кулаками в дверь. Его терзали уязвленное самолюбие, сознание своего бессилия, страх за будущую карьеру. Никто из офицеров не осудил вслух командира за легковерие и беспечность, однако он понимал, что об этом думают все.

Заняв место у окна, Андрей все эти дни писал до наступления темноты. Он помнил, как запертый в сырой башне Гмелин завершал свой труд. Андрей рассчитывал, где именно в нефтяной машине лучше установить впускной и выпускной клапаны, определял, с какой силой сжимать горючую смесь, чтобы она сама воспламенялась в цилиндре, искал надежную конструкцию вала, от которого движение передавалось бы на колесо или маховик. Он обнаружил промах в своих прежних расчетах: внутрь машины подавалось очень мало воздуха, поэтому она быстро глохла.

Устав от работы, Андрей легко засыпал, но сон был недолгий и тревожный. Проснувшись, до рассвета томился в полудремоте, думая о Кате и сыне.

«Худшая из стран — место, где нет друга», — повторял он про себя восточную поговорку.

Он все отчетливее сознавал, что было ошибкой создавать факторию в Астрабаде, который далек от Астрахани. Куда разумней устроить ее в Баку, где и властители и население благоволят к русским, а город стоит как раз на середине обширных берегов Каспия. Недаром Петр хотел сделать Баку средоточием всей восточной торговли, а посланный им капитан Иван Рентель указал, что лучшей гавани на Каспии нет.

На седьмой день пленники предстали перед Ага-Магомет-ханом. Воздев глаза к небу, хан просил извинить его за самоуправство черни и заявил, что наказал старшину Мамед-Ата Имранлинского плетьми.

— Вы с миром вернетесь в Городовин и на корабли. Но сперва сроете форт и уберете пушки, — закончил Ага-Магомет-хан.

— Фактория строилась с твоего согласия, Ага-Магомет-хан, и об этом извещена императрица Екатерина. Я не приму твоих условий, — сказал Войнович.

— Вы взбунтуете против меня чернь, и тогда я вряд ли смогу вам помочь, — развел руками Ага-Магомет-хан. Глаза у него были поблекшие, уголки рта опущены.

Подстрекаемый Гленвилом, хан решился было на расправу с моряками, собирался атаковать небольшой гарнизон Городовина, но, испугавшись последствий своего вероломства, заколебался. И теперь он изворачивался, юлил, вел двойную игру с англичанами и русскими. Не рискуя напасть на эскадру, Ага-Магомет-хан все делал для того, чтобы добиться ее ухода. Под страхом смертной казни он запретил своим подданным продавать съестные припасы морякам.

— Поспешите, иначе мне не совладать с чернью, — настаивал Ага-Магомет-хан.

Войнович уступил и послал срыть укрепления. Пушки были перенесены на фрегаты.

Когда пленники вышли на свободу, Ага-Магомет-хан предложил возобновить переговоры. Он обещал открыть факторию, если корабли покинут гавань. Войнович ответил отказом, и 2 января 1782 года эскадра оставила Астрабад. По странному совпадению, в этот же день Екатерина, выслушав доклад Потемкина, подписала высочайшее разрешение на заключение трактата о торговом поселении Городовин.

Нефть! И здесь нефть!

Нет на свете ничего труднее, как испугать мангуста, потому что он от носа до хвоста весь поглощен любопытством.

Р. Киплинг, «Рикки-Тикки-Тави»

От штормов укрывались в Гассан-Кули. Залив был мелкий, и большая волна в нем гасла, не достигнув середины бухты. Но и в погожие дни Войнович не спешил поднять паруса. Надменного командира эскадры словно бы подменили. Он захандрил, впал в апатию. Войнович молча соглашался с тем, чтобы велись промеры дна и брались пробы грунта, разрешал съемку берегов. Были дни, когда ему хотелось взломать на северном Каспии льды, достигнуть Астрахани, подав в отставку, удалиться в имение.

Обогнув недоброй памяти Огурчинский, взяли курс на Челекен. Хотели запастись там провизией, свежей водой.

Темно-желтым пятном на сине-зеленом море выделялся остров Челекен. Когда подошли к нему ближе, то земля уже казалась серой, а вода вокруг была бесцветной и мутной.

— Вон тот холм, что выше остальных, — гора Чохран, за ней — вулкан Алигулу, — рассказывал офицерам Андрей.

Он и Карл оказались единственными в эскадре, кто бывал на Челекене. Новая встреча с островом волновала Андрея сильнее, чем первая. Прошлый раз, осмотрев с Гмелиным нефтяные колодцы, он подивился, и только. А теперь жаждал узнать, велики ли запасы нефти, почем продают ее, легко ли вывозить с острова тулуки и чаны.