Александра Маринина - Искатель. 1998. Выпуск №8

• Название: Искатель. 1998. Выпуск №8
• Автор: Александра Маринина
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1998

СОДЕРЖАНИЕ

Александра Маринина — Реквием

Андрей Кругов — Хлеб наш насущный

---

Горестно вздыхая, Настя натянула сапоги, обмотала шею длинным теплым шарфом, застегнула куртку, сползла с третьего этажа и вышла на улицу. Лёгкие мгновенно наполнились вкусным морозным воздухом, от ослепительного солнца на глазах выступили слёзы. В этом году зима вела себя правильно, в строгом соответствии с календарём. До конца ноября стояла холодная сырая осень, а первого декабря к вечеру ударил мороз. Сегодня же, второго декабря, на улице сверкал снег и сияло солнце. Если бы ещё не было так скользко, то жизнь могла бы показаться майору милиции Анастасии Каменской более чем удовлетворительной.

Осторожно передвигая ноги, чтобы не поскользнуться, она медленно дошла до кафе со странным названием «Жажда», которое больше подошло бы павильону «Вино-воды» из давних советских времён. Уже взявшись за ручку двери, Настя внезапно передумала, прошла ещё несколько метров до станции метро «Красносельская», купила журнал и блок сигарет, и только после этого вернулась в «Жажду». Дождавшись, когда официант поставит перед ней на столе овощной салат и тарелку с солидной порцией жареного картофеля, она раскрыла журнал и углубилась в чтение статьи о прелестях зимнего катания на лыжах в Альпах. Для неё это было всё равно что читать о жизни на Марсе, ибо на лыжах она не каталась никогда и в Альпы ехать не собиралась, а звучные названия различных марок горнолыжного оборудования не говорили ей ровным счётом ничего. Зато такое чтение не будило в ней мысли, поскольку не вызывало никаких ассоциаций и давало возможность просто отвлечься от всего и абстрактно поскладывать буковки. За это время, как она заметила, у неё «прочищались мозги», после чего ей частенько удавалось взглянуть на старую проблему под новым углом зрения.

Она уже почти доела картофель и дочитала статью, когда перед её глазами на столе появилась новая тарелка с шашлыком. Недовольно подняв глаза, она успела мысленно нелестно отозваться о придурках, которые ухитряются подсаживаться за занятые столы при наличии массы свободных мест, но тут же радостно улыбнулась. Перед ней с весёлой усмешкой на круглом лице восседал Юра Коротков.

— Как ты меня нашёл?

— Велика задача! — фыркнул он, тут же утащив с её тарелки несколько ломтиков картофеля. — Пришёл, толкнул дверь, убедился, что она заперта, дошёл до Ивана и спросил, где ты. Дальше всё понятно. Я уже пятнадцать минут сижу за соседним столом и жду, когда же ты меня наконец заметишь. Но от тебя, как известно, внимания к окружающим не дождёшься. А картошечка у них славная, надо и мне взять порцию.

— Хочешь? — Настя пододвинула ему свою тарелку. — Бери, мне уже многовато, я явно пожадничала.

Коротков отодвинул тарелку обратно к Насте и покачал головой.

— Ешь, худоба, на тебя же без слёз не взглянешь.

— Неправда, — возразила она, — с тех пор, как я ушла к Ивану, я прибавила два килограмма.

— Что, жизнь спокойная?

— Ну… в общем, да, если сравнивать с Петровкой.

— Скучаешь?

— Не знаю, Юрик, — честно призналась она. — И да, и нет. Привыкнуть не могу, что всё кругом другое, и люди другие, и вас рядом нет. Но работа интересная, я её люблю и умею делать, а главное — я делаю её не подпольно, как у Колобка, а официально, за это мне зарплату платят и никто косо не смотрит. Морально легче, конечно.

— И через три месяца подполковником станешь, меня обгонишь, — добавил Коротков. — Ладно, мать, не будем о грустном. Я же к тебе по делу приехал.

— Барсуков?

— Он самый. Колобок сказал, что твой Иван с ним договорился насчёт нашей совместной работы. Так?

— Так, — кивнула Настя.— Рассказывай, что знаешь.

— А что мне за это будет? — хитро прищурился Юра.

— Ты же отказался от моей картошки, — улыбнулась она, — а больше у меня ничего нет.

— Конечно, пользуешься моей бескорыстностью. Значит, так. Александр Барсуков, семьдесят восьмого года рождения, слушатель второго курса Московского юридического института родного МВД, обнаружен в пятницу вечером в убитом состоянии недалеко от собственного дома. Сегодня уже вторник, а сведений, проливающих свет на это дело, практически нет. Мальчик проживал с родителями, хорошая семья, нормальная, спокойная, но никто не знает, где он был в пятницу и откуда возвращался. Кстати, сын твоего любимого генерала был с ним хорошо знаком.

— Я знаю. Дальше рассказывай.

— Максим Заточный нам поведал, что Барсуков в пятницу был на занятиях, ничего не прогулял. У них второй курс учится во вторую смену…

— Я знаю, — снова перебила его Настя. — Занятия заканчиваются около семи вечера.

— Да ну тебя, — Коротков огорчённо махнул рукой, — с тобой не интересно. Я тебе рассказываю, как дурак, а ты всё знаешь. Зачем тогда спрашиваешь?

— Я не все знаю. Например, где нашли труп и как парень был убит?

— Застрелен. Теперь это проще всего, оружия навалом, и пистолет бросить не жалко, всегда можно новый приобрести. Убили его возле автобусной остановки около часа ночи. Барсуков ехал на автобусе от метро, возвращался домой. Водителя автобуса мы нашли, и он его вспомнил, поскольку народу в такой поздний час ехало буквально пять человек, а мальчишка был в форме. В десять минут второго автобус сделал остановку, Барсуков вышел, но домой не пришёл, а без четверти два его обнаружил человек, возвращавшийся домой на машине. Вот такая, Настя Павловна, незамысловатая песенка.

— Ты говоришь, он был в форме? Тогда его могли убить просто как милиционера, понимаешь? Абстрактного милиционера, а не конкретного Сашу Барсукова.

— Могли, — согласился Коротков, энергично дожевывая шашлык. — Его мог увидеть кто-то, кто прячется от милиции, и решить, что это по его душеньку пришли. Барсуков мог увидеть что-то и вмешаться, поскольку он милиционер в форме, и получить за это пулю. В конце концов, он просто мог нарваться на психа, который ненавидит милицию и мечтает извести всё наше племя на корню. Что толку гадать, работать надо.

— Надо, — Настя со вздохом поднялась из-за стола, предвидя печальную необходимость совершить очередной подвиг: дойти до особняка и подняться пешком на третий этаж. — Пошли, солнце моё незаходящее.

— А что, ты уже знаешь, куда идти? — встрепенулся Коротков.

— Куда, куда… В контору пойдём. Посмотрим материалы про доброго дедушку Сашиной девушки. А к восьми часам младший Заточный должен появиться.

Они вышли на улицу и медленно пошли в сторону светло-зелёного здания.

— Ася, на что ты рассчитываешь с маленьким Заточным? — спросил Коротков. — Я с ним за это время два раза разговаривал, в воскресенье и вчера, в понедельник. Всё, что он знал, он уже рассказал. И с девушкой этой, Лерой Немчиновой, я тоже встречался. Она понятия не имеет, куда Барсуков ездил в пятницу после занятий в институте.

— А ты ей, конечно, поверил, — усмехнулась Настя.

— И ты ей поверишь, когда увидишь. Кстати, не делай из меня идиота, который не подумал о дедушке-уголовнике. Я с Лерой об этом в первую очередь разговаривал. И знаешь, что она мне сказала?

— Догадываюсь. Она сказала тебе, что Саша с её дедом вообще не знаком. Или знаком шапочно. Во всяком случае, никаких отношений между дедушкой и поклонником не было. Да?

— Умная ты, Аська, до невозможности, но даже ты не всегда всё знаешь. Девушка Лера, между прочим, сказала, что Саша активно уклонялся от контактов с её дедушкой и кроме «здрасьте — до свидания» ни о чём с ним не разговаривал. А вот дедушке, наоборот, нравился этот молодой человек и он всячески давал понять внучке, что у неё хороший и во всех отношениях достойный парень. Иными словами, дед-уголовник парнишку привечал и относился к нему как к подходящей партии для своей единственной и горячо любимой внучки. Чуешь, чем пахнет? С каких это пор человек, которого менты поганые засадили на двенадцать лет, мечтает, чтобы один из этих засранцев вошел в его семью в качестве зятя?

— Вероятно, с тех самых пор, как у этого человека появился интерес к нам, ментам поганым. Ты с дедом-то встречался?

— Нет ещё, сладкое на третье. Пока внучкой ограничиваюсь.

— Ты прав, — согласилась Настя. — Если дед ни при чём, то он никуда не денется, а если замешан, то поспешностью можно спугнуть. Поскольку внучка уверяет, что дед с Барсуковым не контактировал, у тебя нет никаких оснований полагать, что он что-то знает о причинах убийства.

Она толкнула тяжёлую входную дверь особняка и стала медленно подниматься по ступенькам.

— Тяжко? — шутливо посочувствовал Коротков. — На Петровке-то на лифте ездила.

Да, наверное, ей придётся ещё какое-то время помучиться этой болезнью: сравнивать и грустить. Каждые пять минут по любому поводу она вспоминала, как это было или происходило там, на Петровке. Всё-таки десять лет, даже чуть больше, так просто на помойку не выкинешь. Там всё родное, всё привычное, а здесь…