Лев Троцкий - Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война

• Название: Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война
• Автор: Лев Троцкий
• Жанр: Публицистика

Материалы, составляющие содержание настоящего тома, представляют собою статьи, писанные Л. Д. Троцким в 1912 и 1913 г.г., в бытность его на Балканах, в качестве корреспондента ряда русских газет. Исключение составляют статьи, вошедшие в первый отдел книги, относящиеся к периоду 1908 – 1912 г.г. Первая часть этого отдела дает общее представление о балканском вопросе. Статьи, вошедшие во вторую часть, посвящены съезду балканской социал-демократии и дают представление о социалистическом движении балканского пролетариата. Весь первый отдел может рассматриваться как общее введение ко всему последующему изложению.

Второй отдел включает статьи, посвященные войне. Особо выделены материалы, относящиеся к Сербии и Болгарии. Материалы, относящиеся к последней, в свою очередь разделены нами на две группы: одна группа охватывает участие Болгарии в первой Балканской войне – с союзниками против Турции; другая группа посвящена участию Болгарии во второй Балканской войне – с бывшими союзниками.

Третий отдел книги посвящен послевоенной Румынии. К сожалению, причины, вызвавшие вторую Балканскую войну, недостаточно освещены автором. Это объясняется тем обстоятельством, что в этот период времени тов. Троцкого на Балканах уже не было. Этот пробел пытается, между прочим, восполнить вводная статья от редакции.

---

В 1911 году Раковский снова пробирается в Румынию и на сей раз благополучно въезжает в Бухарест. У власти находилось в это время уже консервативное министерство Карпа. Но и Карп не хотел «скандала»: он заявил, что при первых двух высылках Раковского не были соблюдены необходимые формальности, и что, прежде чем Раковский получит право апелляции к суду, он должен быть выслан в третий раз – по всей форме. Раковский поселяется в Софии и приступает к изданию ежедневной газеты «Напред», в которой ведет блестящую кампанию против поднимающего голову болгарского империализма – за соглашение с Турцией. Борьба за возвращение Раковского в Румынию идет, между тем, своим чередом. Сопротивление консерваторов этому требованию ослабевает. Они боятся возвращения к власти либералов, – партии, несравненно более сильной и лучше организованной, и начинают задумываться над тем, не может ли для них оказаться выгодным противопоставление социалистов либералам. В это время в центре общего внимания становится скандальная – даже для румынских политических нравов! – трамвайная афера. Будучи у власти, либералы создали общество городских трамваев: город дал 60 миллионов франков, частная либеральная группа – 5 миллионов, прибыль делилась пополам, и все правление находилось в руках частной клики. Возмущение было всеобщее, консерваторы стремились использовать его, заигрывали с демократическими элементами, – и это решило судьбу Раковского. Ему был разрешен въезд в Румынию для защиты своих интересов перед судом, и этот суд восстановил его в правах румынского гражданина.

Вся жизнь рабочей партии в течение пяти лет вращалась вокруг дела Раковского. Не было такого подлога, который либеральные учреждения (министерство, префекты, муниципалитеты) не пустили бы в ход, чтобы раздавить человека, которого они с полным основанием считали опасным врагом. Тем сильнее одержанная победа подняла самосознание рабочих.

Значительную роль во всей этой кампании сыграл «Adeverul», виднейшая бухарестская газета, выходящая ежедневно в нескольких изданиях. Издателем «Adeverul'а» состоит г. Милле, принадлежавший в свое время к социалистической партии первого призыва. Большинство сотрудников «Adeverul'а» – того же политического происхождения, что и издатель. Эта группа, в отличие от остальной социалистической интеллигенции, не примкнула к либеральной партии, а попыталась занять самостоятельное положение, в качестве независимого демократического органа, со связями в социалистической партии. Но в этой стране бесконтрольных клик и зависимых клиентел существование «независимого» демократического органа возможно менее, чем где бы то ни было. Оппозиция по отношению к либералам скоро превратилась в политическое содружество с консерваторами, преимущественно, с «такистами» (сторонники Таке Ионеску), т.-е. с наименее опрятной частью консерваторов. Пока у власти стояли либералы, двусмысленность политической роли «Adeverul'а» маскировалась его общим оппозиционным тоном. Но когда у власти стали консерваторы и особенно когда они – главным образом, под давлением либералов – ввязались в бессмысленную военную авантюру, которая должна была посеять смертельную вражду между Румынией и Болгарией и сделать Румынию игрушкой в руках ее великодержавных соседей, – «Adeverul'у» пришлось недвусмысленно и ясно ответить на вопрос: «како веруеши». Вместо того чтобы во имя элементарнейших принципов демократии выступить против воинственных замыслов социальной реакции, «Adeverul» вооружился большой медной трубой казенного образца и в течение целого года извлекал из нее «демократические» вариации на тему боевого шовинизма. Задача газеты состояла в том, чтобы породнить общественное мнение с совершенно чуждой ему идеей захвата квадрилатера. В своем нетерпеливом рвении «Adeverul» зашел так далеко, что ночное похищение беззащитной провинции изображал как служение великой миссии всеобщего умиротворения и даже как выполнение решений… Базельского социалистического конгресса! Это привело к бурному разрыву между рабочей демократией и беспринципной газетой, которую европейские телеграфные агентства не раз цитировали как орган демократии и социализма.

На 250 – 300 тысяч промышленных рабочих Румынии, – считая ремесло, крупную индустрию, горнозаводские и государственные предприятия, – в профессиональные союзы организовано было к концу 1912 года около 14 тысяч человек. На эти союзы опирается организационно и партия. Было бы, однако, в корне ошибочно строить оценку политического значения рабочей партии на этих голых цифрах. Оно несравненно выше. Буржуазной демократии, заслуживающей этого имени, в Румынии нет. Рабочая партия непосредственно противостоит правящей олигархии. Под обеими одна и та же основа: закабаленная деревня с неустойчивыми, постоянно угрожающими взрывом аграрными отношениями. Эта минированная социальная почва чрезвычайно ослабляет цензовую олигархию и, наоборот, создает выгодный политический резонанс для агитации рабочей партии. В том же направлении влияют еврейский и, новорожденный, болгарский вопросы. Все это заставляет думать, что в том внутреннем кризисе, который наступил для Румынии, молодой рабочей партии будет принадлежать не последнее слово.

«Киевская Мысль» N 252, 12 сентября 1913 г.

Л. Троцкий. ДОБРОДЖАНУ-ГЕРЕА

Период интеллигентского социализма здесь уже оставлен, как мы видели, позади. Но сохранилась еще пуповина, связывающая рабочую партию с некоторыми внепартийными элементами, которые входили некогда в старую социалистическую партию. Эта связь разрывается сейчас на моих глазах – в чрезвычайно страстной полемике, которая ведется между рабочей газетой «Rominia Moncitoare» и демократическим органом «Adeverul» по вопросу о поведении румынского правительства и правящих партий в последних балканских событиях.

Глава нынешнего румынского правительства Тит Майореску, как и целый ряд других выдающихся консервативных деятелей (Карп, Т. Россети и др.), вышел из литературного общества «Юнимеа» («Юность»), выполнявшего здесь ту работу, какая у нас падала на деятелей эпохи, начинающейся Ломоносовым и увенчивающейся Пушкиным, Гоголем и Белинским, – работу формирования литературного языка, установления основных национально-культурных и эстетических понятий, выработки форм и приемов литературного творчества. Процесс, который на Западе тянулся века, который в России заполнил собою столетие, здесь совершился крайне сокращенно – в течение одного поколения.

Опираясь на творчество больших национальных поэтов, Александри и Эминеску, «Юнимеа» успешно боролась за права народного языка против французского влияния, исходившего от Расина и Корнеля, а не из разговорной речи валахского крестьянина, и против карикатурного «римского» направления, которое историю румын выводило по прямой линии от волчицы, вскормившей Ромула и Рема. «Юнимеа», выполнявшая свою работу в консервативно-национальном духе, встретила решительную оппозицию со стороны радикально-просветительного направления, которое по своей культурно-исторической роли соответствовало европейскому «XVIII столетию» или русским «60-м годам». Но так как просветительство явилось в Румынии поздно, то оно с самого начала стало на почву теоретических положений марксизма. А в то время румынским просветителям, так далеко забежавшим вперед, приходилось для новых идей, которые они вносили в общественный обиход, создавать новые термины, строить новые слова, словом, участвовать в выработке литературного румынского языка. Руководящая роль в румынском просветительстве принадлежала Доброджану-Гереа. Здесь уместно будет хоть в беглых чертах познакомить русского читателя с биографией этого выдающегося человека.

Константин Доброджану-Гереа родился в 1855 году в Славянке, Екатеринославской губернии, в еврейской семье Кац. Вынужденный покинуть Екатеринославскую гимназию, он готовится в Харькове на аттестат зрелости, поступает на естественный факультет и тогда же семнадцатилетним юношей вступает в революционный кружок Ковалика, Боголюбова и Говорухи.[119] Когда начинается движение в народ, Гереа вместе со своими друзьями, Аптекманом и Куляшко, умершим впоследствии в Плоештах, направляются в Славянку, где открывают кузницу. Позже к ним присоединяется еще несколько пропагандистов. Организация, еще не успевшая проникнуть в крестьянскую среду, обращает на себя внимание полиции. «Кузнецы» возвращаются временно в Харьков. Укрываясь от полиции, Гереа направляется в Таврическую губернию, где уже работал в это время в одной из немецких колоний учитель Бранднер, повешенный позже вместе с Осинским{54} в Киеве.

Но уже через три месяца Гереа приходится спасаться бегством. Он переходит с контрабандистами в марте 1875 года границу Румынии, далекий от мысли, что эта страна станет для него вторым отечеством. Без гроша в кармане, он проводит несколько дней с бродягами. В Яссах находит своего друга Куляшко и при его содействии поступает в сапожную мастерскую. Получив помощь из России, Гереа направляется в Швейцарию, работает короткое время в Берне в кузнечной мастерской, переселяется в Женеву и вступает там в русский социалистический кружок. В мае 1875 года он возвращается в Румынию, в Яссы, чтобы организовать транспорт заграничной русской литературы в Россию. С этой целью он впервые завязывает связи с румынской радикальной молодежью. Осенью появляются в Яссах новые эмигранты: Чубаров, повешенный позже в Одессе под именем «Капитана», и братья Аркадатские. Нужда в этой группе царила чрезвычайная. Эмигранты копали одно время землю для постройки. Гереа снова поступил в мастерскую. В это время он женится на румынке. Через некоторое время Гереа собирается пропагандистом в Малую Азию, к некрасовцам; однако, поездка это не состоялась, и Гереа, по совету своих бухарестских друзей, переселяется в столицу Румынии. Здесь Гереа совместно с русским эмигрантом Жебуневым открывает слесарную мастерскую. Бухарест в это время был центром болгарских революционеров: здесь проживали знаменитый македонский деятель и болгарский поэт Ботев и будущий диктатор Болгарии Стамбулов. Благодаря Гереа и Русселю возникает в Бухаресте румынский социалистический кружок, откуда вышли видные деятели, как Стаучеану, Истрати (впоследствии министр) и др. Дела мастерской шли плохо, Гереа переселился в Плоешты и принялся за работу в качестве слесаря. Здесь собрался вскоре новый кружок русских эмигрантов.