Василий Коростелев - Год 50-й: Расти из пепла

• Название: Год 50-й: Расти из пепла
• Автор: Василий Коростелев
• Жанр: Современная проза

На земле прошла очередная «чистка». Выживших после катастрофы – единицы. Мегаполисы уничтожены, обычная для начала 21 века техника не может служить людям. Но через 50 лет после катаклизма природа восстанавливается, и ничтожно малые для этого свободного пространства сообщества людей постепенно создают новый мир. Создают трудно и кроваво, борясь со страшными проявлениями постапокалиптического времени.

---

– Могу, – старый сделал серьезное лицо, – смогу, если научусь жить под водой.

И весело повернувшись, велел подошедшему Толику нести дополнительный стол и лавки для нашей компании. Сам сел рядом со мной и веселье пошло…

В процессе, из довольно бессвязных речей Изи я узнал, что система наша заработала. Крестьяне, приехавшие покупать товары, излишки своей продукции с охотой обменяли на золотые и серебряные монеты, особенно когда узнали, что на них они могут приобрести такие же товары и получить дополнительные услуги (например, сходить в бордель или пропить их в трактире, вдали от своих жен).

– Это что, – хвалился старый – мы еще игорный дом откроем! Все деньги наши будут, ты думаешь, кто так быстро все эти сооружения построил? Так это пропившиеся должники появились, вот и строят, пока долг не отработают. А зимой им вообще делать нехрена будет, пришлю к тебе в Степаново, пускай за соль или монеты город тебе построят, глядишь, многие от хорошей жизни к тебе и переселятся, будешь ты сам как царь-государь жить, налоги стричь. Да и с Полиса, думаю скоро народ к нам потянется, возчики хоть и невольно, по кабакам в городе разное про нашу жизнь болтают, а кстати, возчики завтра должны приехать, попрошу одного из них, поопытней, чтоб послужил тебе проводником на Волгу к степнякам, заплатим ему мешком соли, он и будет рад до усрачки, – произнеся столь длинный монолог, старик, выдохнувшись, уткнулся лицом в миску с овощами и тут же захрапел… На следующий день Изя показал нам все постройки, особенно меня впечатлило денежное хранилище, находящееся на глубине нескольких метров под массивной железной дверью. Сверху этот бункер был прикрыт толстой каменной плитой для веса обложенный каменными глыбами, у двери постоянно стоял охранник. «Это что, вот раньше банки были…» – мечтательно говорил Изя. Мы договорились, что запас золотых слитков и различных обломков из драгметаллов Изя пришлет с первым же обозом в Степаново, там, у Юры уже почти налаженный пресс стоял для чеканки монет. Наконец, после полудня мы выехали, с возницей-проводником приехавшим ночью, без труда уговорились за мешок соли и наш изрядно потяжелевший обоз из пяти телег тронулся в сторону Волги…

Первым серьезным поселением на тракте после Ярмарки было крупное село Родники, там Юрина сестра была замужем за местным старостой, и мы вполне рассчитывали на дружеский прием, но до него нужно еще было добраться… И точно сглазил, проехали-прошли всего верст тридцать, а тут вот пожалуйте бриться, посреди дороги рожи, на которых написана альтернатива – жизнь или кошелек? И ухмыляются еще, падлы, их раза в три больше чем нас, иначе не лыбились бы, между прочим, темнело, и начинать боевые действия с незнакомым противником вот так без разведки, очень не хотелось. Я мельком увидел, что Митька и Щербатый слаженно скатились в кювет по обеим сторонам дороги, разбойники еще рта раскрыть не успели, а в глаз переговорщику с передней телеги глядел заряженный гранатомет, впереди замешкались, а ко мне подскочил наш проводник, и горячо глотая слова, зашептал:

– Это банда Ваньки Черного, у нас возчиков с ним договоренность, на обратном пути двадцатую часть товара отдаем, он и доволен, поэтому сразу стрелять не начали, думали возчики.

– Эй, кто из вас главный, – раздался спереди слегка дрожащий голос.

– Ну, я, – спокойно выхожу вперед, а мои ребята уже успели расчехлить заправленный крупнокалиберный пулемет, и направили в сторону придорожного леса.

– Так ты не возчик, ну плати тогда сразу, – вон с той телеги все снимай и пулеметик с той образиной (он явно имел в виду гранатомет), отдать придется.

Ну не наглый ли тип?

– Ладно, отдадим, но на обратном пути, тем более к возчикам я как раз и отношусь. Привет вам от старшого нашего Мефодия Ильича, а то, что мы новые, так это действия боевые в городе были, часть возчиков побило, вот и наняли нас, небось Серегу (это я о проводнике) знаете…

Широкомордый бандит почесал репу, взглянул на наше вооружение и нерешительно произнес:

– Это, дело, так… нада у начальства спросить…

– Спрашивай милай, гони гонца. Соберемся, обсудим, – а сам смотрю, Митька ужом в кусты, да и Щербатый не сплоховал, и сумерки уже наступали. Интересно, «на понт берут», или правда вся банда здесь, хотя вряд ли, широкомордый явно за подмогой послал. Я ждал сигнала, и сместился, вроде невзначай, ближе к кювету, чтоб дать возможность для работы пулеметчику. В кустах раздалась короткая очередь, я мгновением позже положил из карманного пистолета широкомордого пулей, прям в переносицу. Справа застрекотал еще один автомат. Раздался ответный выстрел из дробовика, и один из наших закричал. В кустах еще несколько раз пророкотал автомат и тут крупнокалиберный снес последних трех бандитов, стоящих, вернее, уже пытавшихся удрать в лес… Все смолкло, только раненый Костя Рябой держась двумя руками за задницу, выл, катаясь по пыльной дороге. Бой окончен, Митька вылез из кустов, держа два ствола в правой руке, а справа от дороги вылез Щербатый… В общем, положили мы всего семерых, да один вроде убежал с докладом, по словам проводника в банде Ваньки Черного было около тридцати человек, а это так, дежурный дозор мы положили, сейчас когда совсем стемнело, я не видел смысла уезжать далеко, все равно к утру догонят, поэтому мы выбрали подходящую позицию в лесу у дороги, и не разводя костра, по очереди спали до самого утра…

Костя всю ночь стонал, хотя Петрович и перевязал его, и дал какой-то успокаивающий отвар.

– Жопа, есть жопа, и ранения в нее могут быть даже более болезненные, чем в некоторые другие части тела, – авторитетно заявлял фельдшер. Нам повезло, что под утро Костя все же успокоился, а может сознание потерял, поэтому разбойники прохлеснули мимо замаскированного лагеря, не заметив нас. Двигались они по обеим сторонам дороги, и посредине шел следопыт. Но мы тоже не пальцем деланные, прежде чем войти в лес на облюбованную позицию, мы прошли еще метров двести, лишь потом свернули, а эти недоумки показали нам тыл, двигаясь параллельно следопыту. Их было примерно столько же, сколько отметил наш проводник, и я не задумываясь нажал на гашетку крупнокалиберного пулемета, когда они скопились в лишенном серьезных деревьев овраге, десять секунд, пятнадцать… Лента закончилась, и только тут я услышал грохот автоматов моей команды, сильная штука этот пулемет, хотя и оглушает до невозможности, все же вон травку и кустарник в овраги как побрил, да и никто не шевелится. И тут я случайно, боковым зрением, заметил какое-то движение. Ветка орешника дрогнула, я откатился в сторону, пытаясь достать пистолет, а в то месте где я только что лежал, в землю вонзилась автоматная очередь… И все же я успел автоматчика подбить из пистоля, – навскидку пальнул два раза и еще откатился, замер, оттуда никого не слышно, смотрю, Митька ползет в кусты, осмотреть решил видно, я на него шикнул, а сам еще раз переместился, вдруг противник хитрит, да и сколько еще их там живых сзади? Оказалось, что больше никого не было, наши добили в овраге последних, а тот, который в меня стрелял явно главарь был, шел последним, и пытался снять самого опасного – пулеметчика, а то, что я в него сходу попал – чистая случайность. Оружие мы собрали, хоть и плохенькое, но степнякам на продажу пойдет. А трупы прикапывать не стали, зверье подъест.

Через два дня мы без проблем в дальнейшем достигли Родников. Село, или почти город, славилось своими ткачами, и место было удобное – рядом с берегом Волги. Так что людей проживало в Родниках раза в два больше чем в моем селе. Староста принял нас хорошо и дело даже не в том, что сестра Юрия была замужем за старостой, просто он увидел в нас потенциально выгодных покупателей. Обоз расположился на постоялом дворе, а меня пригласили в дом старосты, где после обильного обеда мы долго беседовали о перспективах дальнейшего сотрудничества. Потом обсуждали пути и возможности торговли со степняками, хотя Фролу (так звали старосту) и хотелось бы поучаствовать в обменной торговле посредником, все же видимо он прикинул и степень риска данного мероприятия (степняки непредсказуемы) и начал объяснять нам тонкости обмена с кочевниками:

– Лучше всего торговать с ними прямо у нас. Кочевники три-четыре раза в год приезжают к нам за товарами, лошадей, скот и кожаные изделия привозят на обмен.

– У вас что, безопасней?

– Ну да, им где-то обменивать свой товар нужно, и вообще выбрали вы не лучшее время для путешествия в степь. Сейчас сезон смерчей начинается, до нас-то они не доходят – лесная полоса с юга прикрывает, а вот дальше… Мы сами в это время и не ездим в степь, да и ваши друзья возчики то же должны были вас предупредить.

– Да, на что-то такое намекали, – нехотя признался я, – но у нас положение безвыходное, лошадей совсем не осталось, а проводник…

– А проводник у вас совсем безбашенный, наверно посулили с хренову гору, вот он и согласился. Все понятно, положение безвыходное, поэтому я промолчал, да и о чем здесь говорить? После обеда вышли прогуляться на берег Волги. Река несла свои светло-желтые воды широко (примерно на полверсты) раскинувшись вдоль глинистых берегов.