Рудоль Итс - Искатель. 1988. Выпуск №1

• Название: Искатель. 1988. Выпуск №1
• Автор: Рудоль Итс
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1988

СОДЕРЖАНИЕ

Рудольф Итс — Амазонка из Дагомеи

Виктор Шендерович — Страдания мэнээса Потапова

Джеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни

---

— Всё?

— Ну в общем, всё, остальное так, по мелочам: чаевых меньше трёшки решили не брать, в такси оплату за два конца плюс ночные, в кино обрывы ленты и самое интересное вырезать, у продавщиц чтоб меди не было…

— Понятно. Новенькие есть?

— Превращаются помаленьку. — Мужчина глухо хохотнул. — Сергачёв-терапевт совсем наш стал, Люська из отдела снабжения, кажись, пухнуть начала. Превращается… За этим следим. Среди подростков работу ведём. Старшеклассниц из английской спецшколы на практике в столовой учат не доливать компот. Есть способные девочки. Худенькие ещё, но глаза наши.

Потапов, вытянувшись на постели, глядел в чёрный потолок. Его знобило.

— Как с другими городами? — спросила женщина.

— Готовим симпозиум. Пускай опыт перенимают… Наступило молчание, и несчастный мэнээс понял вдруг, что молчание это имеет к нему прямое отношение.

— Да, — вспомнила наконец женщина за переборкой, — приезжий. Не нравится он мне. Нервный какой-то. Внимание привлекает.

— Видел его, — сказал мужчина. — Доходяга очкастый. В машину ко мне лез утром, потом в кафе пялился. К паучкам бы его…

— Ты тихо у меня, — сказала женщина.

— Ладно. — За стенкой чиркнула спичка, и Потапову, давно уже бросившему курить, вдруг очень захотелось затянуться. — Надолго он?

— Завтра уезжает. — Кто такой?

— Инженеришка из Москвы.

— Не из этих?

— Говорю ж тебе — инженеришка, — ответила женщина.

— У, шляпа, в машину ко мне лез…

Тут, наконец, Потапова проняло. Вскочив, он схватил брюки и принялся совать ногу в штанину. Один тапок залетел под кровать, но лезть за ним Потапов не стал — махая руками во тьме, добрался до выключателя, щёлкнул, увидел прямо над собой жирного, с пол-ладони, паука и заорал. Следует признать, что крик у мэнээса получился на славу. Смертельно напуганный паук упал на потаповское плечо, Потапов взвизгнул и смахнул его на пол, оторвав пауку одну ногу, после чего животное захромало к щели у плинтуса, а человек начал кругами носиться по комнате.

Побросать вещи в чемодан было минутным делом. Зубная щётка, мыло и тапок так и остались в проклятом номере, а их владелец, слетев, спотыкаясь, по тёмной лестнице, уже тряс входную дверь. Мозаичные молодые люди с одинаковыми лицами радушно смотрели ему в спину, мозаичное солнце чернело на стене, расставив лапки-лучи. Дверь не поддавалась.

— Куда это вы? — услышал Потапов нежное контральто и, обернувшись, прижался к стеклу. — Вы разве уезжаете?

Перед ним в полутьме пустынного холла стояла администраторша. На жакете её сидел паук-брошка без одной ноги.

— Пустите меня! Откройте дверь! — закричал Потапов. Голос эхом вернулся к нему. Только тут бедолага понял, что гостиница совершенно пуста.

— То тебе окно закрой, то тебе дверь открой… — Проводница-уборщица брезгливо усмехнулась. — Людей зря беспокоишь. Паучка обидел. Что он тебе сделал, паучок? Ну ладно, как тебя там…

Чудовище протянуло руку.

— Ключик-то от номера…

Боясь коснуться пухлой ладони, Потапов судорожно протянул ключ с биркой и через несколько секунд очутился на свободе.

У входа в гостиницу чернело пустое, насквозь проржавленное такси без лампочки.

* * *

До вокзала Потапов дошёл пешком, и путь этот не показался ему дальним. Несколько раз мимо, грохоча, проносились машины, но Потапов не голосовал, а, наоборот, прибавлял шагу и весь съёживался. Утро застало его сидящим в углу зала ожидания в обнимку с чемоданом. Ждали там утра и другие — было их совсем немного, зато все обыкновенные, такие родные глазу: женщина с девочкой, спящей у неё на коленях, другая, помоложе, — с мужем; старик в пиджаке на свитер и в сапогах, курящий на краешке скамьи зажатую в заскорузлых пальцах «беломорину»…

Скоро Потапова сморило, он уронил бедовую голову на грудь и провалился в топкую трясину дрёмы. Так, в смутных видениях, то уходя в их тёмную глубь, то почти выныривая на поверхность, он провёл несколько часов.

И привиделось ему, что не спит он, а встаёт и идёт завтракать в вокзальный буфет, и берёт там яйцо вкрутую, хлеб, стакан горячего кофе и мягкий, тёплый ещё марципан — нет, два марципана! И кофе требует долить, как полагается, чтобы это был кофе, и марципан заменить на целый, и сдачу просит не швырять, а давать вежливенько, и под визг жирной буфетчицы с лицом проводницы спокойно пересчитывает монетки и громко вопрошает:

— Как же вам не стыдно, гражданка?

Тут буфетчица начинает шипеть и пятиться, у неё вдруг отрастают ещё две пары ручек-ножек, вся она чернеет, быстро залезает на потолок и начинает качаться на паутине. Ужас овладевает залом, и только Потапов не теряет самообладания. В руках у него, откуда ни возьмись, оказывается огромный, похожий на огнетушитель, баллон отличного инсектицидного препарата «Прима-71»; он поднимает руку…

— Не надо! — скулит буфетчица в форме МПС с лицом администраторши. — Прости меня, Потапов, я больше не буду!

— Народ тебя не прощает! — сурово отвечает Потапов и нажимает на распылитель. Потом поворачивается к народу и укоризненно говорит ему: — Э-эх вы-ы, что ж вы всё это терпели-то, а?

Народ, как ему полагается, безмолвствует, а он подхватывает чемодан и выходит на улицу, неотразимый, как артист Бельмондо, а там уже солнце, и Потапов садится в такси и спокойно говорит, глядя в испуганные глаза на костлявом, ненавистном, вытянутом лице:

— В Бибирёво. Плачу по счётчику!

И вот уже он пьёт чай на уютной кухоньке в родном Бибирёве, а рядом, подперев щёку, сидит его милая жена Катя, и рассказывает ей Потапов, как ликвидировал в Козявинске банду, попиравшую человеческое достоинство людей — ведь человеческое достоинство, что ни говори, — это самое главное. И Катя целует его и гладит прохладной ладошкой по щеке.

— Любимый мой, — говорит Катя, — поезд номер четырнадцать Энск — Москва прибывает на первый путь. Стоянка поезда восемь минут. Повторяю…

Потапов сглотнул пересохшим ото сна ртом, поднялся, вялой рукой взял чемодан и, нашаривая на ходу билет, обречённо поплёлся навстречу действительности.

* * *

Вот, собственно, и вся история.

Кое-какие важные детали в ней, впрочем, вызывают недоумение. Так и не удалось установить, например, в какой именно журнал писал о козявинском феномене Степан Афанасьевич и писал ли вообще. Не смог вспомнить Потапов и в каком номере жил — то говорил: «двести девятый», то вдруг «двести девятнадцатый»; опять-таки кажется невероятным, чтобы в гостинице «Заря», даже осенью, совсем не было постояльцев…

Странно всё это.

Однако одно совершенно достоверно: Потапов по-прежнему живёт в Москве, работает там же и тем же. По возвращении получил выговор за то, что, уезжая из Козявинска, не отметил командировочное удостоверение, но выговор этот принял на удивление спокойно.

Достоверно известно также, что Потапов теперь очень боится пауков и время от времени пытается рассказывать сослуживцам всякие страшные истории из своей козявинской жизни, но успеха не имеет: сослуживцы Потапова — люди современные, меньше чем Бермудским треугольником их не возьмёшь.

Особенно хохочет над потаповскими рассказами новый сотрудник, тоже мэнээс, Окуньков — тот самый, которого, как наиболее перспективного, уже наметили на длительную командировку в Козявинск в феврале — марте.

Джеймс Хедли Чейз КАПКАН ДЛЯ ДЖОННИ

Повесть [1]

В Пелотту мы прибыли в девять тридцать вечера, проведя в дороге около четырёх часов. Пелотта — небольшой городок на побережье Флориды, похожий своими магазинами, лавками сувениров и кабачками на многие другие города.

Проезжая по главной улице, водитель грузовика Сэм Вильямс называл мне все заслуживающие внимания местные достопримечательности.

— Вот отель «Океан», — сказал он, ткнув пальцем в сторону импозантного здания на улице, ведущей к морю.

Гостиница сверкала неоновыми огнями и хромированным металлом. У входа высился большой зелёный зонт.

— Собственность Петелли, — уточнил Сэм. — Все здания до последнего кирпича. И город тоже весь его. Или почти весь. И стадион там, наверху.

На вершине холма стояло круглое бетонное здание. Крыша была возведена только над трибунами, расположенными амфитеатром; сверху на стальных пилонах крепились гроздья мощных прожекторов.

— Наверное, этот Петелли загребает бешеные деньги, — предположил Сэм. Он вытер тыльной стороной кисти распаренное лицо и, сплюнув в окно, пояснил: — Каждую субботу Петелли организует тут матч по боксу.

Машина свернула в узкую улочку, застроенную деревянными домами. В конце улочки виднелся пляж.

— Кабачок Тома Роше в конце улицы, — около самого моря, — сказал Сэм, притормаживая. — Я здорово опаздываю, дружище, выбился из расписания. А то бы, конечно, проводил. Но ты скажи ему, что от меня. Том подберёт попутку до Майами. Если он не поможет, обратись к его жене Алис.