Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада

• Название: Одиссея капитана Блада
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Жанр: Исторические приключения

Рафаэль Сабатини

Одиссея капитана Блада.

---

– Питер Блад! – удивленно воскликнул Бишоп. – Значит, это ты…

– Вы не ошиблись. А вот это мои и ваши друзья. – И Блад, небрежным

жестом откинув манжету из тонких кружев, указал рукой на застывшую шеренгу.
Полковник вгляделся внимательно.

– Черт меня побери! – с идиотским ликованием закричал он. – И с

этими ребятами ты захватил испанский корабль и поменялся ролями с испанцами!
Это изумительно! Это героизм!

– Героизм? Нет, скорее это эпический подвиг. Вы, кажется, начинаете

признавать мои таланты, полковник?
Бишоп сел на крышку люка, снял свою широкополую шляпу и вытер пот со
лба.

– Ты меня удивляешь! – все еще не оправившись от изумления, продолжал

он. – Клянусь спасением души, это поразительно! Вернуть все деньги,
захватить такой прекрасный корабль со всеми находящимися на нем богатствами!
Это хотя бы частично возместит другие наши потери. Черт меня побери, но ты
заслуживаешь хорошей награды за это.

– Полностью разделяю ваше мнение, полковник.

– Будь я проклят! Вы все заслуживаете хорошей награды и моей

признательности.

– Разумеется, – заметил Блад. – Вопрос заключается в том, какую

награду мы, по-вашему, заслужили и в чем будет заключаться ваша
признательность.
Полковник Бишоп удивленно взглянул на него:

– Но это же ясно. Его превосходительство губернатор Стид сообщит в

Англию о вашем подвиге, и, возможно, вам снизят сроки заключения.

– О, великодушие короля нам хорошо известно! – насмешливо заметил

Натаниэль Хагторп, стоявший рядом, а в шеренге ссыльных повстанцев раздался
смех.
Полковник Бишоп слегка поежился, впервые ощутив некоторое беспокойство.
Ему пришло в голову, что дело может повернуться совсем не так гладко.

– Кроме того, есть еще один вопрос, – продолжал Блад. – Это вопрос о

вашем обещании меня выпороть. В этих делах, полковник, вы держите свое
слово, чего нельзя сказать о других. Насколько я помню, вы заявили, что не
оставите и дюйма целой кожи на моей спине.
Плантатор слабо махнул рукой с таким видом, будто слова Блада обидели
его:

– Ну как можно вспоминать о таких пустяках после того, что вы

совершили, дорогой доктор!

– Рад, что вы настроены так миролюбиво. Но я думаю, мне очень повезло.

Ведь если бы испанцы появились не вчера, а сегодня, то сейчас я находился бы
в таком же состоянии, как бедный Джереми Питт…

– Ну, к чему об этом сейчас говорить?

– Приходится, дорогой полковник. Вы причинили людям столько зла и

столько жестокостей, что ради тех, кто может здесь оказаться после нас, я
хочу, чтобы вы получили хороший урок, который остался бы у вас в памяти. В
кормовой рубке лежит сейчас Джереми, чью спину вы разукрасили во все цвета
радуги. Бедняга проболеет не меньше месяца. И если бы не испанцы, то сейчас
он, может быть" был бы уже на том свете, и там же мог бы оказаться и я…
Но тут выступил вперед Хагторп, высокий, энергичный человек с резкими
чертами привлекательного лица.

– Зачем вы тратите время на эту жирную свинью? – удивленно спросил

бывший офицер королевского военно-морского флота. – Выбросите его за борт,
и дело с концом.
Глаза полковника вылезли из орбит.

– Что за чушь вы мелете?! – заревел он.

– Должен вам сказать, полковник, – перебил его Питер Блад, – что вы

очень счастливый человек, хотя даже и не догадываетесь, чему вы обязаны
своим счастьем.
Вмешался еще один человек – загорелый, одноглазый Волверстон,
настроенный более воинственно, нежели его товарищ.

– Повесить его на нок-рее! note 32 – сердито крикнул он, и несколько

бывших невольников, стоявших в шеренге, охотно поддержали его предложение.
Полковник Бишоп задрожал. Блад повернулся. Лицо его было совершенно
невозмутимо.

– Позволь, Волверстон, но командуешь судном все-таки не ты, а я, и я

поступлю так, как найду нужным. Так мы договаривались, и прошу об этом не
забывать, – сказал он громко, как бы обращаясь ко всей команде. – Я хочу,
чтобы полковнику Бишопу была сохранена жизнь. Он нужен нам как заложник.
Если же вы будете настаивать на том, чтобы его повесить, то вам придется
повесить вместе с ним и меня.
Никто ему не ответил. Хагторп пожал плечами и криво улыбнулся. Блад
продолжал:

– Помните, друзья, что на борту корабля может быть только один

капитан. – И, обернувшись к полковнику, он сказал: – Хотя вам обещано
сохранить жизнь, но я должен впредь до нашего выхода в открытое море
задержать вас на борту как заложника, который обеспечит порядочное поведение
со стороны губернатора Стида и тех, кто остался в форте.

– Впредь до вашего выхо… – Ужас, охвативший полковника, помешал ему

закончить свою речь.

– Совершенно верно, – сказал Блад и повернулся к офицерам,

сопровождавшим Бишопа: – Господа, вы слышали, что я сказал. Прошу передать
это его превосходительству вместе с моими наилучшими пожеланиями.

– Но сэр… – начал было один из них.

– Больше говорить не о чем, господа. Моя фамилия Блад, я – капитан

"Синко Льягас", захваченного мною у дона Диего де Эспиноса-и-Вальдес,
который находится здесь же на борту в роли пленника. Вот трап, господа
офицеры. Я полагаю, что вам удобнее воспользоваться им, нежели быть
вышвырнутыми за борт, как это и произойдет, если вы задержитесь.
Невзирая на истошные вопли полковника Бишопа, офицеры сочли за лучшее
ретироваться – правда, после того, как их слегка подтолкнули мушкетами.
Однако бешенство полковника усилилось, после того как он остался один на
милость своих бывших рабов, которые имели все основания смертельно его
ненавидеть.
Только человек шесть повстанцев обладали коекакими скудными познаниями
в морском деле. К ним, разумеется, относился и Джереми Питт. Однако сейчас
он был ни к чему не пригоден.
Хагторп немало времени провел в прошлом на кораблях, но искусства
навигации никогда не изучал. Все же он имел некоторое представление, как
управлять судном, и под его командой вчерашние невольники начали готовиться
к отплытию.

Убрав якорь и подняв парус на грот-мачте, они при легком бризе

направились к выходу в открытое море. Форт молчал. Поведение губернатора не
вызывало нареканий.
Корабль проходил уже неподалеку от мыса в восточной части бухты, когда
Питер Блад подошел к полковнику, уныло сидевшему на крышке главного люка.

– Скажите, полковник, вы умеете плавать?

Бишоп испуганно взглянул на Блада. Его большое лицо пожелтело, а
маленькие глазки стали еще меньше, чем обычно.

– Как врач, я прописываю вам купание, чтобы вы остыли, – с любезной

улыбкой произнес Блад и, не получив ответа, продолжал: – Вам повезло, что я
по натуре не такой кровожадный человек, как вы или некоторые из моих друзей.
Мне дьявольски трудно было уговорить их забыть о мести, впрочем, совершенно
законной. И я склонен сомневаться, что ваша шкура стоит тех усилий, которые
я на вас затратил.
Никаких сомнений у Блада не было. Ему приходилось сейчас лгать, ибо
если бы он поступил так, как ему подсказывали ум и инстинкт, то полковник
давно уж болтался бы на рее, и Блад считал бы это справедливым возмездием.
Но мысль об Арабелле Бишоп заставила его сжалиться над палачом,
вынудила его выступить не только против своей совести, но и против
естественной жажды мести его друзей-невольников. Только потому, что
полковник был дядей Арабеллы, хотя сам Бишоп и не подозревал этого, к нему
была проявлена такая снисходительность.

– Вам придется немножко поплавать, – продолжал Блад. – До мыса не

больше четверти мили, и, если в пути ничего не произойдет, вы легко туда
доберетесь. К тому же у вас такая солидная комплекция, что вам нетрудно
будет держаться на воде. Живей! Не медлите! Иначе вы уйдете с нами в дальнее
плавание, и только дьяволу известно, что с вами может случиться завтра или
послезавтра. Вас любят здесь не больше, чем вы этого заслуживаете.
Полковник Бишоп овладел собой и встал. Беспощадный тиран, который
никогда и ни в чем себя не сдерживал, сейчас вел себя, как смирная овечка.
Питер Блад отдал распоряжение, и поперек планшира note 33 привязали
длинную доску.

– Прошу вас, полковник, – сказал Блад, изящным жестом руки указывая