Николай Шапкин - Они воевали в разведке

• Название: Они воевали в разведке
• Автор: Николай Шапкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

Автор книги — полковник в отставке Николай Иванович Шапкин прошел нелегкий путь Великой Отечественной войны. Командовал ротой, батальоном, полком, был ранен. Книга документальна. В ней рассказывается о ратном труде, о боевых буднях разведывательных групп, взводов, рядовых разведчиков, воевавших на Карельском фронте.

---

По ледяному панцирю

Карельская зима вошла в силу. Почти ежедневно шел снег. Он покрывал лесные поляны, озера, болота белым покрывалом. Порой не верилось, что идет война. Но артобстрелы нет-нет да и напоминали об этом.

В один из таких зимних дней 1942 года сидели мы, разведчики 186-й дивизии, в землянке, подкладывали в железную бочку, служившую печкой, дрова. Сержант Михаил Васильченко, шевеля в бочке угли, вдруг обнаружил большой осколок от мины и зло сказал:

— Смотрите, в сухостое, который мы пустили на дрова, кусок смерти! Вот, даже деревья страдают от войны. А сколько осколков и пуль сидит в нашем брате!

Говорил он об этом не случайно. Два осколка от гранаты носил в себе разведчик. В госпитале не дал вырезать. «Сейчас не время, — заявил военврачу. — После войны сам приду, если жив останусь». Поступил он так не рисуясь, а по глубокому и искреннему убеждению. Я могу утверждать это, потому что хорошо знал сержанта Васильченко.

Родился и вырос он в Сибири. Огромного роста, плечистый, с полным, красивым лицом, он сразу обратил на себя внимание. До войны служил пограничником в Белоруссии. Был рассудителен, предусмотрителен, смел, вынослив.

Командир взвода разведки лейтенант Сукин, когда впервые увидел сержанта, подивился его могучему телосложению и сразу же захотел взять его к себе.

— Товарищ начальник штаба, — обратился он ко мне, — прошу вас, переведите сержанта Васильченко в мой взвод. У него все данные за то, чтобы быть командиром отделения у меня.

Я согласился. Через сутки Михаил принял отделение разведчиков. Учиться вести разведку ему было не нужно: три года службы в погранвойсках дали хорошую практику. Солдаты полюбили его. Васильченко показывал приемы обезоруживания врага, учил, как поймать и отбросить в сторону кинутую в тебя врагом гранату. Разведчики охотно прислушивались к наставлениям сержанта. Вскоре все это им пригодилось.

Командир 290-го стрелкового полка подполковник Азаров приказал достать языка, уточнить позиции группировки противника, расположившейся за Сегозером.

Февральской ночью разведгруппа вышла на ледяной панцирь Сегозера. Бойцы шли со всей осторожностью, зная, что вражеская разведка не раз бывала в этом районе. Когда достигли середины озера, подул сильный ветер. Башлыки маскировочных халатов то и дело слетали с головы. По льду неслась поземка, хлестала по лицам, морозный ветер пробирал до слез.

К утру, не доходя пятисот метров до противоположного берега, разведчики залегли за высокий наносный сугроб. Место для дневного наблюдения было подходящее. Каждый сделал для себя снежный окоп, замаскировался.

Наступивший рассвет высветил окрестность. Четко обозначился берег озера, возвышенность, покрытая лесом, за ней — шоссе, по которому вскоре засновали автомашины к линии фронта.

Васильченко поднял к глазам бинокль. Увеличительные стекла окуляров притянули ближе деревянный домик, из трубы которого тянулся дымок. Вскоре на склоне сопки разведчики увидели лошадь с санями. У проруби она остановилась. Финский солдат спрыгнул с саней, взял ведро, стал черпать им из полыньи воду и наполнять бочку, установленную на санях. Оставалось предположить, что деревянное строение служило либо кухней, либо баней, а значит, ночью будет пустовать. Днем же подняться с ледяного панциря Сегозера разведчики не могли. Поэтому Васильченко с друзьями пролежали на льду до самого вечера. Разведчики, переворачиваясь с боку на бок, похлопывали себя рукавицами. Но мороз жег нещадно.

В 22.30, оставив в стороне баньку, перебрались к шоссе, по которому, освещая фарами лес, одна за другой прошли две машины. Решили брать языка здесь. Для засады выбрали участок, где дорога, взбежав вверх, метров через тридцать спускалась по склону и резко поворачивала влево. Поперек дороги положили три сухостоины, которые с трудом разыскали в лесу. Стали ждать. Но больше машин, как назло, не было слышно.

За Лисьей Губой темное небо вдруг прорезали осветительные ракеты, оставив за собой дымные хвосты. Потом северо-запад озарился красным заревом. Васильченко сказал Попову, лежавшему рядом:

— Наши. Зажигательными снарядами обстреляли Лисью Губу. Решили потревожить фашистов…

Пожар вдали еще долго полыхал, но постепенно его зарево стало спадать.

Попов повернулся к Васильченко:

— Товарищ сержант, наверно, до утра придется лежать. Финны боятся ездить ночью.

— Слушай и принюхивайся. В разведке не спеши, но и не зевай. За врагом наблюдай. Терпение и труд языка дадут, — солдатской поговоркой ответил ему полушутливо сержант.

Небо опять стало темным. Но ракеты по всей линии обороны время от времени продолжали взлетать в темноту.

— Встревожились, — проговорил кто-то из бойцов, — крепко их артиллеристы пощекотали!

Вдруг на дороге послышался шум мотора. Васильченко и Попов одновременно увидели машину. Лучи ее фар, слабые и рассеивающиеся, упали на шоссе. На подъеме водитель прибавил газу, и автомашина с ревом вскарабкалась в гору. Но, спускаясь вниз, она подскочила от сильного толчка, ударившись о бревно, затем, напоровшись на второе, съехала в сторону и, кренясь влево, повалилась в кювет. Из кузова с грохотом полетели термоса, ящики, ведра.

Разведчики мигом оцепили машину. Из кабины донеслись стоны, обрывки ругательств.

Боец Ситников, подойдя к кабине, по-фински спросил:

— Что случилось? Негодующий голос ответил:

— Помогите же открыть дверь, мы разбились!

— Да-да, пожалуйста, господин фельдфебель! — Ситников дернул дверцу кабины, а Воронов и Белоусов выволокли из нее финна. Он был пьян.

— Мы русские разведчики! Ни звука! — грозно приказал на языке врага Ситников.

Тяжело раненного шофера не трогали. Только тщательно осмотрели кабину, взяли валявшуюся сумку и сверток бумаг.

Васильченко скомандовал: «Отходим!» — и разведчики, волоча по снегу связанного фельдфебеля, стали спускаться к озеру…

Сорвали рыбалку

В конце мая 1942 года разведгруппа 67-й отдельной морской бригады возвращалась с очередного задания и случайно наткнулась на немцев, которые занимались необычной рыбалкой — глушили рыбу. Разведчики не стали пугать рыбаков, обошли их стороной. А по возвращении доложили своему командованию об увиденном.

В штабе бригады заинтересовались этим и попросили показать на карте, где немцы организовали рыбалку. Разведчики показали и кратко охарактеризовали местность: длина озера до 500 метров, ширина до 200, берега преимущественно каменистые, вокруг лес, от нашего переднего края обороны 12 километров.

Было решено проучить браконьеров, захватить языка и документы, установить часть.

Через два дня взвод разведки в количестве пятнадцати человек под командованием старшины 1-й статьи Павла Панюкова незаметно перешел нейтральную зону и, обойдя противника с фланга, вышел к противоположному берегу озера. Здесь разведчики стали ждать рыбаков. В первые сутки им не удалось обнаружить противника, и только к утру следующего дня они услышали разговор и отдельные выкрики на немецком языке. Вскоре у озера показались два вражеских солдата. Они подошли к берегу, столкнули в воду лодку и сами прыгнули в нее. Плавали немцы на лодке около 40 минут, потом причалили к берегу и скрылись в лесу в направлении своего гарнизона. Было непонятно: то ли они решили просто покататься, то ли проверяли установленные ловушки. А может, фашисты заметили их?

В бинокль Павел Панюков разглядел, где проходит линия боевого охранения противника. Фланги его прикрывались неширокими, но бурными в весеннюю пору речушками. Панюков решил остаться на месте и не прекращать наблюдения за позициями врага. Целый день и следующую ночь разведчикам пришлось лежать тихо, разговаривали только шепотом, нельзя было курить и развести костер. А комары! Сколько их в этих краях! Они не давали покоя.

Опять ранним утром на это же место, где была причалена лодка, вышли те же двое солдат, уселись в лодку и начали потихоньку грести вдоль берега. Лодка шла очень медленно.

Старшина П. Панюков передал приказ: приготовиться к захвату рыбаков.

После недолгой прогулки вдоль берега, немцы повернули на середину озера, затем остановились, переговариваясь между собой. Но о чем говорили — понять было невозможно из-за расстояния. Знавший неплохо немецкий язык Сережа Костылев не смог уловить ни единого слова. Потом один из фашистов вдруг встал в лодке во весь рост, упер в живот автомат и дал четыре коротких очереди в сторону берега, где лежали разведчики. Огонь был неприцельный, хотя пули и просвистели над головами разведчиков, которые укрылись за валунами. Панюков подумал: «Неужели обнаружены?» Посмотрел на Костылева. Тот недоуменно пожал плечами. Никто из разведчиков так и не понял, зачем немцам взбрело в голову стрелять по кустам? Решили не отвечать огнем.