Наоми Уэмура - Один на один с Севером

• Название: Один на один с Севером
• Автор: Наоми Уэмура
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Книга об одиночных экспедициях на собачьих упряжках профессионального японского путешественника Наоми Уэмура к Северному полюсу и через Гренландию.

---

С начала зимы — 4 сентября — они возобновили движение к полюсу. Но уже через четыре дня Аллан Джилл при падении серьезно повредил спину.

— Сильное растяжение связок, смещение диска в позвоночнике, — поставил диагноз врач.

Казалось, больного нужно немедленно эвакуировать, на этом настаивал и лондонский комитет экспедиции. Но против этого возражал сам Джилл. Он мечтал о полюсе и не хотел расставаться с товарищами.

«Джилл готов скорее рискнуть своим здоровьем, чем согласиться на эвакуацию, вероятно совершенно ненужную. Он готов заниматься зимой той частью нашей научной программы, которую можно выполнить сидя… Он, несомненно, будет здесь более счастлив, чем в любом другом месте, и принесет экспедиции значительную пользу, поддерживая своим примером ее моральный дух и помогая в выполнении научной программы».

Херберт взял на себя немалую ответственность, решительно воспротивившись эвакуации Джилла. Двигаться больной не мог, и Херберт решил разбить теперь уже зимний лагерь. Самолеты сбросили сюда около 28 тонн различных грузов, в том числе сборный домик с керосиновой печкой, большое количество горючего, продовольствия и корма для собак.

В зимнем лагере вновь проводились метеорологические и гляциологические наблюдения, гравитационные и магнитные измерения и другие работы. В частности, проводились испытания различных видов одежды, во время которых регистрировались показания многочисленных датчиков, укрепленных на теле.

В общей сложности в летнем и зимнем лагерях они провели семь с половиной месяцев. Льдина за это время приблизилась к полюсу на 420 километров. Джилл вполне поправился, и 24 февраля 1969 года они вновь уложили нарты и запрягли собак. 5 апреля они достигли полюса, а 10 июля — берегов Шпицбергена.

Экспедиция Уолли Херберта впервые пересекла Северный Ледовитый океан, причем по длинной его оси — более трех тысяч километров…

Уже после путешествия Наоми Уэмуры вершину планеты покорила советская научно-спортивная экспедиция, организованная газетой «Комсомольская правда». Она впервые достигла Северного полюса от берегов нашей Родины, от берегов Евразийского материка, впервые — без мотонарт, без собачьих упряжек.

На лыжах, с рюкзаками за спиной! Когда подготовка экспедиции только начиналась, специалисты единодушно считали, что двигаться день за днем с рюкзаками по 60 килограммов совершенно невозможно. Это противоречило всем специально разработанным нормам. Но именно с таким весом проходили тренировки. Правда, во время похода к полюсу вес рюкзаков был несколько меньше — помогла авиация, которая четыре раза сбрасывала продукты. Впрочем, и три пуда, согласитесь, немало.

Экспедиция «Комсомольской правды», которую возглавлял Дмитрий Шпаро, готовилась к покорению полюса семь лет. Спортивные тренировки включали в себя занятия со штангой, изнуряющие кроссовые пробеги, специальные лыжные тренировки с рюкзаками. Можно сказать уверенно, что каждый из участников экспедиции пробежал за время подготовки не менее восьми-десяти тысяч километров.

В 1972 году Дмитрий Шпаро и его товарищи пересекли на лыжах пролив Лонга, отделяющий остров Врангеля от материка, а в 1976 году прошли от острова Врангеля до дрейфующей станции «СП-23». Все это позволило накопить необходимый опыт передвижения по дрейфующим льдам.

В полюсной экспедиции участвовало семь человек: Дмитрий Шпаро — начальник, Юрий Хмелевский — научный руководитель, штурман, Владимир Леденев — завхоз, Владимир Рахманов — штурман, Вадим Давыдов — врач, и два радиста — Анатолий Мельников и Василий Шишкарев.

Наверное, как и Уолли Херберт, Дмитрий Шпаро, если бы его спросили о задачах экспедиции, мог бы ответить:

— Приключение? Да! Но приключение ради науки!

Главным экспериментом экспедиции был переход — изучение влияния на человеческий организм экстремальных климатических условий и экстремальных физических нагрузок.

Конечно, в лабораторных условиях можно смоделировать любой климат. Конечно, можно предложить испытуемым любые физические нагрузки. Но все-таки лабораторный эксперимент никогда не даст ответа на многие вопросы, которые волнуют медиков и психологов.

Реальную опасность, реальный риск, которые самым существенным образом влияют на самочувствие и поведение человека, смоделировать нельзя.

Вспомните слова Бомбара: «… вас убил не голод, вас убила не жажда!.. вы умерли от страха».

Эта проблема — специалисты называют ее «проблемой выживания» — в наше время стала как нельзя более актуальной.

В 1976 году в издательстве «Наука» (серия «Проблемы космической биологии») была опубликована книга В. Г. Воловича «Жизнеобеспечение экипажей летательных аппаратов после вынужденного приземления или приводнения». В приложенный список литературы Волович включил около 1200 (!) книг и статей. Уже одно это свидетельствует об огромном внимании к проблеме выживания.

«Опыт подсказывает, — пишет Волович, — что люди способны переносить самые суровые природные условия в течение длительного времени. Однако человек, непривычный к этим условиям, попадающий в них впервые, случайно, в результате сложившихся обстоятельств (авария самолета, гибель корабля и т. п.), оказывается в значительно меньшей степени приспособленным к жизни в незнакомой среде… Поэтому чем жестче условия внешней среды, тем короче оказываются сроки автономного существования, тем большего напряжения требует борьба с природой, тем строже должны выполняться правила поведения, тем дороже цена, которой оплачивается каждая ошибка».

Можно сказать, что все пройденные маршруты (и, в первую очередь, полюсный переход) были своеобразными экспериментами по проблеме выживания. Экспериментами, которые проводились в экстремально сложных условиях, в условиях реального риска…

Вот только один из эпизодов, о котором рассказывает Дмитрий Шпаро:

«Шишкарев… был впереди. Я шел за ним, и то и дело мы переговаривались, выбирая дорогу… Передо мной было разводье, забитое смерзшейся кашею, и я размышлял, как сделать очередной шаг. Василий Шишкарев впереди, Леденев слева, рядом. Неожиданно на окружающей нас мрачной картине я почувствовал какой-то новый, почти неуловимый мазок. Тревожно сосредотачиваясь, я понял: нет Василия, и тут увидел его голову над серой гущей воды. Больших обломков рядом с ним не было — только взвесь из снега и льда.

— Василий в воде! — крикнул я Леденеву, скинул рюкзак и бросил на него перчатки.

Василий плыл саженками. Что за саженки! Вынуть руку из этого месива и погрузить ее снова было очень трудно. «Вот где нужна сила рук», — подумал я на бегу.

Василий подплыл к краю льдины. Его пальцы распухли, но он как-то ухватился за ледяной скол. Вот он подтягивается и… срывается. Снова скрюченные пальцы тянутся вверх, с рукавов анорака течет вода, ногти от напряжения белеют. Он снова срывается.

Я упал на живот и схватил Василия за руку. Подскочил Леденев, и мы вместе вытащили его…

— Лыжи утонули, — выдавил из себя Василий… Кругом плыл лед. Шишкарев стоял насквозь мокрый, мороз был тридцать.

— Надо пройти. Сможешь? — спросил я Василия, костюм которого превратился в белый жестяной панцирь.

— Мне не холодно, — последовал ответ…

Прошло не более трех минут, и снова путь преградила чуть смерзшаяся каша — разводье шириной 10 метров. Быстро наметили путь. С полуметрового обрыва надо было спуститься на небольшой кусок льда. Под Леденевым эта ровная площадка «поехала». Следующим шел Хмелевский. Мельников крикнул:

— Юра, осторожно, лед шевелится!

Я стоял впереди. Наблюдая за переправой, я думал, что теперь нас сковывает излишняя осторожность, которая может стоить жизни насквозь мокрому Шишкареву. Перестраховка нам не нужна. Мы продвигались так хорошо, и надо идти по-прежнему: быстро, смело.

— Давай, Юра, тут крепко, — не удержался я.

На Юре ушанка, и, наверное, он не слышал ни Мельникова, ни меня. Он наступил на льдину, она перевернулась, он ухнул в воду.

Хмелевский не нес лыж и лыжных палок, и, возможно, поэтому он успел схватиться рукой за край льдины. Мельников навалился всей тяжестью на руку Хмелевского, прижав ее ко льду… С помощью Рахманова Юра освободился от лямок рюкзака. На льдину вытащили рюкзак, потом Юру…»

Всё, о чем рассказано выше, случилось в самый первый день, в самые первые часы полюсного маршрута — вблизи острова Генриетты.

Надо сказать, что этот маленький островок в архипелаге Де-Лонга был выбран местом старта отнюдь не случайно. Остров Рудольфа (самый северный в архипелаге Земли Франца-Иосифа) и мыс Арктический на Северной Земле лежат почти на 500 километров ближе к полюсу, чем остров Генриетты. Но к северу от Земли Франца-Иосифа, от Северной Земли иногда образуется незамерзающая заприпайная полынья, ширина которой может достигать десятков километров. Черная, парящая на морозе вода, снежура, мелкобитый лед… Трудно, опасно идти на лыжах, и трудно, опасно плыть на резиновой лодке… Полынья у острова Генриетты значительно уже, однако и здесь, как видел читатель, участникам экспедиции пришлось нелегко.