Владимир Рыбин - Искатель. 1987. Выпуск №1

• Название: Искатель. 1987. Выпуск №1
• Автор: Владимир Рыбин
• Жанр: Прочие приключения

На I и IV страницах обложки рисунки Виталия ЛУКЬЯНЦА к повести «ЗАБЫТАЯ ВЫСОТА».

На II странице обложки рисунок Геннадия ФИЛАТОВА к фантастической повести «РАЗНЫЕ СРЕДИ РАЗНЫХ».

На III странице обложки рисунок Вячеслава ЛОСЕВА к повести «СТЕРЕГУЩИЕ ЗОЛОТО ГРИФЫ».

---

— И кто этот пройдоха?

— Симакин Василий Ерофеевич! По материнской линии родной дядя погибшего на даче Симакина!

— Дядя где живет?

— Умер. В этом году, в марте, в шахтерском городке Анжеро-Судженске. На семьдесят втором году. Племянник ездил на похороны.

В кабинете воцарилась тишина.

— Выходит, — первым нарушил молчание Кунцев, — дядюшка с племянником вели тайную книготорговлю. Наверняка были постоянные клиенты. Племянник остался один с наследством и не поладил с компаньонами. — Голос у старшего лейтенанта от слова к слову звучал все увереннее. — Будем изучать знакомства Симакина-старшего?

Шатохин несогласно покачал головой.

— Не то. Вряд ли вообще Симакин-младший причастен к торговле книгами. Времени сколько прошло. К Симакину перешло от всей фуксовской библиотеки томов четыреста—четыреста пятьдесят. Едва ли из любви к книгам продавец околпачил уборщицу. Если что-то и уцелело до последнего времени, то крохи.

Раздался звонок по телефону внутренней связи. Кунцев снял трубку. Звонил полковник Пушных. Он вернулся с совещания и обоих приглашал к себе.

Полковник выслушал доклад Шатохина, прочитал справку с фармацевтического предприятия и объяснение экспедитора, спросил:

— Уголовное дело не возбудили еще?

— Нет пока, — ответил Шатохин.

— Пора! Будем ставить в известность прокуратуру. Значит, фуксовская библиотека?

Шатохин кивнул.

— Интересно. — Начальник отдела уголовного розыска перевел взгляд на Кунцева. — Ну что же, старший лейтенант, пусть Шатохин прорабатывает свой вариант, не будем мешать. Но на работе у Симакина побывать все-таки нужно.

Лузин при описании вещей в квартире Симакина скрупулезно перенес на бумагу названия всех оставшихся после хозяина книг и имена авторов. Даже тонкие брошюры и журналы счел нужным включить в список. Достаточно было пяти минут, чтобы убедиться: книг, о которых вспоминали муж и жена Рогожины, в квартире не было.

Из этого трудно было сделать какие-то выводы. Симакин мог продать, подарить, обменять их на другие. Последнее особенно вероятно. Он радиолюбитель, постоянно что-либо конструировал, а такие люди склонны к самым неожиданным обменам.

Да, книгами Симакин мог распорядиться как угодно, расстаться с ними вполне добровольно, и все-таки Шатохин склонен был думать: пропажа книг и смерть Симакина — звенья одной цепи. Дядя завладевает книгами, через тридцать лет они выныривают у племянника — случайность. И вполне объяснимая. Но дальше между обнаружившимися вдруг и вновь пропавшими книгами и смертью Симакина-младшего должно лежать то, что переводит набор случайностей в закономерность. Вот только что?

Без толку было глядеть в список вещей и пытаться сделать какие-то неожиданные выводы. На сегодня достаточно, пора отдыхать. Шатохин положил в сейф папку, закрыл сейф. Кинул в карман ключ, потянулся до хруста в костях и пошел из кабинета.

Включенное на программу «Маяк» радио проиграло половину одиннадцатого, когда он оказался дома. Прежде чем отправиться принимать ванну, подошел к телефону. Поколебался: удобно ли звонить сейчас Цишкевичу. Все-таки набрал номер.

— Шатохин, — назвался он. — Извините, что поздно, Михаил Абрамович.

— Пустяки, у нас за полночь ложатся. Узнали что-нибудь о библиотеке?

— Да. Я вам позднее расскажу, не сейчас. А пока подскажите, нет ли где списка этой библиотеки.

— Списка, списка, — повторил на другом конце провода Цишкевич. — А вы не пробовали обращаться к Волохонскому?

— К Волохонскому? Кто это?

— Одно время он у Фукса служил секретарем.

— У Фукса? Вы же говорили, что Фукс в гражданскую убит.

— Я и не отрицаю. Но это было до гражданской. — Цишкевич сделал ударение на слове «до». — Его телефон, записывайте…

Волохонский на свидание согласился охотно. Его голос в трубке звучал бодро. Адрес? Это лишнее. По адресу его, пожалуй, не вдруг отыщешь, его дом не на самом проспекте. Лучше так. Он как раз сейчас отправляется на прогулку. Молодой человек знает, где находится магазин «Фарфор. Фаянс. Хрусталь»? Прекрасно! Ровно в полдень они встретятся у центрального входа в магазин. А пока — всего доброго, он отправляется гулять. В трубке поплыли гудки отбоя.

Шатохин улыбнулся, кладя трубку. Вступление предполагало интересную встречу. Хорошо бы в придачу и полезную.

К магазину Шатохин подошел за четверть часа до условленного времени. Волохонский, оказалось, уже поджидал. Одетый в легкую куртку защитного цвета с откинутым капюшоном, в трико и спортивные туфли, прохаживался вдоль витрины с заложенными за спину руками. Был он среднего роста; фигура сухая, верткая. Если бы Шатохин не знал истинного возраста, он бы дал Волохонскому семьдесят пять — столько было на вид. Седые волосы очень коротко подстрижены и зачесаны вниз, на высокий лоб, лицо в неглубоких морщинах и довольно свежее для столь преклонных лет.

Двухэтажный, послевоенной постройки дом, в котором жил Волохонский, стоял сразу за магазином.

— Садитесь за столик, — предложил Шатохину хозяин. — У меня раньше были кожаные кресла, очень удобные. Но протерлись. Искал такую же кожу, и кто бы мог обить, не нашлось. Выставил в подвал.

Волохонский вышел из комнаты, вернулся вскоре с двумя термосами и пластмассовыми белыми стаканчиками. Открыл один термос, налил.

— Кофе. Для вас заранее приготовил. — Волохонский налил полстаканчика, потом себе из другого термоса, сел. — Мне утром Михаил Абрамович звонил. Симпатичный молодой человек, говорит, интересуется библиотекой Фукса.

— Да, Никита Аристархович, — сказал Шатохин. — Вы ведь одно время перед революцией работали у Фукса секретарем…

— Никогда я не был секретарем у Фукса! — недовольным голосом сказал Волохонский. — В тринадцатом году я, будучи студентом технологического института, прочел в газете объявление. Фукс за хорошую плату приглашал толкового студента подрабатывать — разыскивать для него в газетах и журналах материалы по определенной тематике. Я пришел первым, и мы договорились. Но только разыскивать материалы, не более того.

— Но в доме у Фукса вам приходилось бывать? Домашнюю библиотеку видели?

— Конечно.

— Были в ней исключительные ценности?

— Вы про выдающиеся книги? За которыми охотятся и год, и два, не считаясь со временем и средствами, лишь бы заполучить? Пожалуй, нет. — Волохонский прикрыл глаза. Он как будто припоминал расположение книг в библиотеке. — Толстой… Куприн… Чехов… — то, что теперь давно русская классика. Более ранние — Гоголь, Достоевский. Пушкин, конечно. Западноевропейская классика. Все собрания, какие выпущены. Что там еще? По естественным наукам самые свежие издания. География. История… Приключенческие романы Леблана, Леру, Террайля. Морис Леблан вам знаком?

— Не знаком.

— Леблан знаменит тем, что главным героем сделал преступника. Благородною преступника. «Арсен Люпен, вор-джентльмен», «Признания Арсена Люпена», «Хрустальная пробка», — медленно, припоминая названия, перечислял их Волохонский.

— Кроме Фукса, ни у кого не было таких книг?

— Отчего же не быть. В начале века подобным чтением, новинками, магазины были завалены. Другое дело, Фукс весьма дорожил приключенческими книгами. Я вам, кажется, не говорил, какого рода материалы он приглашал собирать студента.

— Не говорили.

— Он ударился в археологию. Студент понадобился для выборки статей из старых газет и журналов, сборников об археологических экспедициях, о находках. Фукс делал вид, будто его интересуют все археологические изыски. На самом деле предметом его увлечения были курганы. Однажды явился я к нему с заметкой из «Сибирской газеты» тридцатилетней давности. В ней говорилось о случайном открытии богатого захоронения в Чиликтинской долине в районе Засайского приставства. Это в бывшей Семипалатинской губернии. За то, что я отыскал эту заметку, Фукс выдал мне вознаграждение — четвертной билет. Справедливости ради, не только за эту. Несколько раньше мне удалось в «Губернских ведомостях» за шестидесятые годы натолкнуться еще на одну. Там тоже речь шла о Зайсане, о Чиликтинской долине, только говорилось о бессмысленности дальнейших поисков: древние богатые захоронения сплошь разрыты и разграблены еще в прошлом столетии. И вот более поздняя заметка из «Сибирской газеты» вселяла надежду, что время чудесных находок не прошло. Фукс радовался как ребенок.

— Выходит, он занимался кладоискательством? — спросил Шатохин.

— Вот об этом сказать с определенностью не могу. По крайней мере мне известно, что следующим летом он ездил в Чиликтинскую долину, и очень надолго.

— А про находки вы слышали?

— Нет. Хотя, по логике вещей, окажись поездка удачной, он бы не потерял интереса к долине. А он переключил внимание на Алтайские предгорья. Осенью попросил меня собрать для него все отчеты об археологических экспедициях на Алтае.