Владимир Рыбин - Искатель. 1987. Выпуск №1

• Название: Искатель. 1987. Выпуск №1
• Автор: Владимир Рыбин
• Жанр: Прочие приключения

На I и IV страницах обложки рисунки Виталия ЛУКЬЯНЦА к повести «ЗАБЫТАЯ ВЫСОТА».

На II странице обложки рисунок Геннадия ФИЛАТОВА к фантастической повести «РАЗНЫЕ СРЕДИ РАЗНЫХ».

На III странице обложки рисунок Вячеслава ЛОСЕВА к повести «СТЕРЕГУЩИЕ ЗОЛОТО ГРИФЫ».

---

На соседнем листе виднелись вмятины — следы пометок карандашом или ручкой, — мелкие крестики.

— У вас есть второй такой экземпляр? — спросил Кунцев.

— Мы их семь получили. — Заведующая подошла к полке, сняла другой атлас. — Вот, пожалуйста.

Шатохин нетерпеливо раскрыл. На листе, которого не доставало в симакинском экземпляре, была карта центральной части Горного Алтая.

— С вашего позволения мы заберем пока оба экземпляра, — сказал Шатохин, захлопывая атлас.

Из заключения экспертов следовало: судя по оттискам, на вырванном из атласа Сибири листе было поставлено восемь крестиков, проведено пять волнистых линий, которые скорее всего означают мелкие речушки или ручьи. Буквенных записей никаких. Определить, чьей конкретно рукой сделаны пометки, невозможно.

После полудня Шатохин и Кунцев с атласом, еле поместившимся в довольно вместительный «дипломат», ехали в университет, предварительно созвонившись с заведующей кафедрой археологии.

Профессор Елена Васильевна Наумова пригласила их сесть, затем сказала:

— Показывайте, с чем пожаловали.

Кунцев вынул из «дипломата» атлас, раскрыл на нужной странице.

— Не взялись бы вы объяснить, что могут означать эти пометки?

— Может быть, они имеют отношение к археологии? — спросил Шатохин.

— К археологии, — повторила профессор, всматриваясь. Лицо ее посерьезнело. — Горный Алтай… Пазырыкские курганы. Вот, — она взяла в руку карандаш, — третий курган отмечен. Эти крестики — второй и пятый. Здесь не вся пазырыкская группа отражена.

— Что это за пазырыкская группа? — спросил Кунцев.

— Всемирно знаменитые курганы. Две с половиной тысячи лет назад на этой территории, — Наумова кивнула на карту, — жили племена. Их называли стерегущими золото грифами.

— Как? — переспросил Кунцев.

— Стерегущими золото грифами, — охотно повторила заведующая кафедрой. — Правда, звучно? В науке они известны больше как аримаспы, так их окрестили древние греки. Греки во многом пополняли свои запасы из Южной Сибири, с Алтая, и, естественно, считали, что драгоценных металлов здесь бездна. А охраняют, мешают взять золото грифоны. У вас только три кургана обозначено, а всех пазырыкских — пять. Если нужно, я укажу остальные.

— Пожалуйста.

— Вот. Прямо около села Улаган в двух километрах. — Кончик карандаша потянулся над картой к кружочку с курсивной надписью «Улаган», готов был уже опуститься, но замер в воздухе. Заведующая кафедрой вопросительно посмотрела на Шатохина, на Кунцева: — Да, но если вы от меня первой услышали про Пазырык, кто расставил крестики? И зачем?

Шатохин с Кунцевым молчали. Наумова опять повернулась к карте.

— А это? — Карандаш в ее руке перевернулся острием вверх. Она пробежала карандашом остальные пометки, прикасаясь к ним. — Эти обозначения тоже курганы? Здесь не копали, нет! О таких могильниках не знаю. Вот по Караколу, по Урсулу раскопки были, а здесь — нет.

Она недоуменно посмотрела на Шатохина.

— Елена Васильевна, — спросил он, — к вам никто из любителей не приходил на кафедру? Просто поговорить, консультацию получить? Весной или летом.

— Летом мы все в экспедиции были. А на консультацию… Приходят иногда. Чаще в музей, но и к нам тоже. Сотрудники консультируют. Я сама мало касаюсь этого. Вас ведь любая консультация не интересует, а именно по курганам?

— Да, — сказал Кунцев.

— Телевизор у меня сломался, — кивнула в угол Наумова. — Вызывала мастера. Вот он спрашивал.

— Подробно расспрашивал?

— Да нет, сам больше рассказывал. Я еще подумала: какой эрудированный молодой человек.

— Фамилию мастера не помните?

— Нет, я не спрашивала. Сам он сразу не представился, а потом уж, когда поговорили, неудобно же… Но если вам нужно, давайте спросим Галину Борисовну. По крайней мере она хорошо знакома с другом этого мастера.

— Кто эта Галина Борисовна?

— Зинько. Сотрудница наша, преподаватель. Мы с нею не так давно шли по городу, и на противоположной стороне улицы я увидела того мастера. Редко, знаете, кто из неспециалистов так толково знает предмет. Вы бы слышали, как он говорил о тиарах, о гривнах. Мне он этим и запомнился. И еще исключительной интеллигентностью. Я обратила внимание Галины Борисовны. Мастер был не один. Вот с его спутником Галина Борисовна вместе заканчивала университет.

— Не припомните, когда эта встреча была?

— Точно не скажу. По крайней мере не раньше двадцать первого. Я вечером двадцатого из командировки прилетела.

Шатохин с Кунцевым невольно переглянулись.

Не исключено, что профессор Наумова видела Симакина всего за несколько часов до его смерти. И не одного, а в обществе неизвестного пока человека, который заканчивал археологическое отделение Ленинградского университета вместе с Галиной Борисовной Зинько!

Наумова сняла трубку, набрала номер, попросила:

— Галина Борисовна, зайдите ко мне, пожалуйста.

Кунцев и Шатохин разом обернулись, когда дверь открылась.

— Помните, — сразу спросила вошедшую Наумова, — мы встретили на проспекте вашего однокурсника? С желтым портфелем. Он не один был, а с приятелем. Я вам рассказывала еще об этом приятеле. Помните?

— С которым вы вместе учились в университете, — уточнил Шатохин.

— Ровиков?

— Вы часто его видите?

— Первый раз за двенадцать лет встретила, — Галина Борисовна выразительно посмотрела на Наумову, как бы прося объяснить, что за гости у нее и почему на их вопросы нужно отвечать.

— Молодые люди из милиции, — сказала та.

— Да, — подтвердил Шатохин. — И просим вас рассказать о Ровикове.

— Но я действительно первый раз за двенадцать лет его увидела, и то издали. Учились в одной группе, не дружили, не ссорились. Я по распределению сюда попала, он — в Новосибирск.

— Еще один вопрос, — сказал Шатохин, — Ровиков вас заметил, узнал? Как вам кажется?

— Трудно сказать. В нашу сторону поглядел вроде, а узнал ли… Нет, скорее всего. Проспект широкий.

— А вы его увидели, что же поленились перейти на другую сторону? Все-таки сокурсники, давно не виделись.

— Я хотела. Но в четыре в конференц-зале начиналось чествование профессора Петрунина. Сорок лет научной деятельности. Времени не было. Я и передумала.

— Чествование какого числа было?

— Двадцать второго сентября.

В этот день успели еще по записи в диспетчерской книге установить, что по заявке на ремонт цветного телевизора на кафедру археологии второго июня выезжал А.Симакин. Пришли ответы на кунцевские запросы: из городов, с которыми установлена автоматическая связь, в том числе и из Новосибирска, номер телефона телеателье не набирали. Значит, если звонок был, он оплачивался сразу пятнадцатикопеечными монетами.

— Что ж, — сказал полковник Пушных, — выезжайте в Новосибирск. Поезд отходит в девять вечера, в восемь утра будете там. Чайку попьете вволю в купе, в шахматы сыграете. И выспаться успеете как следует.

Шатохин невольно улыбнулся. В голосе полковника проскальзывало сожаление, что не он будет пассажиром поезда.

Они действительно провели хорошую ночь в поезде. Проснулись отдохнувшие за полчаса до прибытия, успели умыться и побриться, пока в окнах не подплыла громада здания железнодорожного вокзала Новосибирск-Главный.

К началу рабочего дня были в местном управлений. Начальник управления принял их сразу.

— Виктор Петрович звонил мне, — сказал он. — Значит, вас интересует Михаил Ровиков?

— Да.

— Поторопились выехать. Надо было прежде связаться. Я говорил Пушных.

— А в чем дело? — спросил Шатохин.

— Вот, ознакомьтесь, поймете. — Полковник взял со стола папку, протянул.

Это был телеграфный запрос из прокуратуры Горно-Алтайской автономной области. Шатохин с Кунцевым прочитали:

«С 7 по 9 октября текущего года на территории *** района Горно-Алтайской автономной области Алтайского края гр. Ровиковым Михаилом Андреевичем и гр. Потаповым Анатолием Федоровичем, постоянно проживающими в Новосибирске, совершено преступление. Находясь в горах около отдаленной брошенной чабанской стоянки Бельтир, названные лица раскопали древнее захоронение, где имелись золотые и серебряные украшения и некоторые вещи. Преступники ночевали в чабанской избе. Спрятав вещи и драгоценности на месте ночевки, 8 октября они продолжали раскопку могилы. Охотившиеся в это время в горах подсобные рабочие ДРСУ № 4 допризывники Антон Головин и Александр Десятов вышли к избушке, где обнаружили спрятанные ценности. Копатели кургана возвращались на стоянку со своего промысла. Завидев их, парни забрали ценности и бросились убегать. Вооруженные карабином и малокалиберной винтовкой Ровиков и Потапов кинулись в погоню. Преследование, в ходе которого Александр Десятов был ранен из карабина, длилось около суток. А.Десятов и А.Головин проявили смекалку, во многом благодаря которой преступники были задержаны…»