Далия Трускиновская - Аметистовый блин

• Название: Аметистовый блин
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-93556-006-2

Что может объединить столь разных людей, как культурист, артист разговорного жанра, православный священник и ведьма? Пожалуй, только мистика…

---

– Ничего я не понимаю, – отрубил Сережа. – Как тебя найти?

– Я звоню тебе, чтобы ты меня больше не искал! – твердо отвечала Майка. – Правда – не надо! Ты просто еще не знаешь, как это замечательно – занять наконец свое место среди равных. И как прекрасно – узнать наконец свое истинное имя! Сереженька, я много в жизни веселилась, но только теперь я поняла, что такое веселье духа… Прощай!

Долго Сережа слушал короткие гудки, пока в голову не пришла спасительная реалистическая мысль – Майку накачали наркотиками. Отродясь у нее не было ни слуха, ни голоса, и она даже после второй бутылки шампанского избегала вокальных экзерсисов. А теперь вдруг запела в трубку!

Вот сидит атлет, краса и гордость тренажерных залов, в глубоком раздумье. Пропала женщина – маленькая, хорошенькая, сумасбродная, иногда деловая до невозможности, иногда раскованная до безобразия, но и в том и в другом случае очень похожая на пушистого котенка, который шкодит с уморительно серьезной рожицей.

И что же теперь делать? Звонить в милицию?

А насчет камня, который – дверь, Майка, между прочим, сказала чистую правду. Она и вообще-то не врунишка, женщина редко врет из любви к искусству, как правило – от страха или от ею самой не осознаваемой комбинации страхов. Майка же никогда и ничего не боялась, а неугомонно и радостно двигалась вперед, уверенная, что уж такому-то обаятельному котенку все дорогу уступят. Другой вопрос – что за спиной у нее довольно долго маячила широкоплечая фигура ростом под метр девяносто. С таким тылом чего ж не попроказничать?

Так что же делать атлету, куда податься? Сидеть сложа руки он не может – это для мужчины неприлично.

Глава пятая, историческая

Легче верблюду пройти в игольное ушко, нежели атлету уверовать в мистику.

Сережа решительно не понимал, что происходит. Но если за Данку он волновался умеренно – все-таки вооружена и кучность у нее приличная, – то из-за Майки он чуть не спятил.

Ситуация осложнялась тем, что Сережа был наемной рабочей силой.

Он приходил в тренажерный зал к девяти утра не потому, что этого требовал культуризм, а потому, что за это деньги платили. Небольшие, правда, но все-таки…

Тем не менее денек вышел суматошный. После странного Майкиного звонка Сережа принялся трезвонить ей домой и в салон. В салоне ничего не понимали, а дома трубку, понятное дело, никто не брал. Тогда он, рассвирепев, оделся, выскочил на улицу и из автомата позвонил в подозрительную фирму на шестнадцатом этаже. У него хватило ума сообразить, что АОН зафиксирует номер тренажерного зала – и жди тогда визита мстителей за побоище в магазине.

Фирма молчала.

Сережа вернулся домой, сел на диван в позе роденовского мыслителя и стал вспоминать, куда можно в поисках Майки позвонить в такое время суток безнаказанно. И заснул одетый.

Проснулся он, что называется, впритык. Умчался из дому, не позавтракав, что было равносильно стихийному бедствию. Открыл зал, принял первых безумцев, которые прямиком из постели ложатся под штангу, и побежал к зданию из стекла и бетона. Поблизости в переулке остался «гольфик» – и Сережа не хотел, чтобы кто-то польстился на бесхозную машину.

Майка в компании не отказывалась от шампанского – и поэтому у Сережи всегда были запасные ключи от машины.

Он пригнал «гольфик» к залу, нашел ему пустое местечко во дворе и забрался в тренерскую. Плевать и начхать ему было на то, что безмозглый фанатик спорта Вася явился и выворачивает с корнем закрепленный аршинными болтами блочный тренажер. Сережа сел на телефон.

Когда он познакомился с Майкой, у нее, кроме Данки, были еще две подружки. Но они исхитрились выйти замуж более удачно, почему и пропали с Сережиного горизонта. В поисках Данки Майка их уже тормошила. Теперь принялся названивать Сережа в поисках Майки.

Позвонил он также в салон красоты «Майя». Салон в трепете ждал хозяйку – без нее ничего не делалось.

Затем Сережа для очистки совести обзвонил больницы. Там ее тоже не было.

Оставались любовники.

За два года после развода их набралось какое-то разумное количество. Но Майка этих дел не афишировала – разве что для каких-то скрытых целей предъявляла Сережу во всеоружии мощных бицепсов.

Было у него записано два телефонных номера, насчет которых он не был уверен… Однако позвонил. Первый оказался квартирным – и хозяйка сказала, что въехала сюда полгода назад, кто жил раньше – хрен его знает. Второй молчал весь день до вечера. Вечером удалось выяснить, что хозяин последний раз видел Майку полтора года назад.

– Блин-н-н… – пробормотал Сережа вместо «спасибо».

Как только электронные часы выдали «20.45», он выставил из зала последних ошалевших фанатиков, запер все двери и сел в «гольфик». Оставалась последняя надежда – на кабаки. Майка заимела вредную привычку ужинать не дома, а в разнообразных заведениях.

Объездив шесть известных ему кабаков, притонов и вертепов, Сережа обнаружил, что бензина в баке почитай что не осталось. Он поехал на заправку и увидел там то, что презирал всей душой, – очередь.

До торчания в очередях он не унижался никогда.

Поэтому Сережу занесло леший знает куда – и он нашел-таки Богом забытую заправку без всякой очереди, а потом сообразил, что оказался в трех шагах от Данкиной квартиры. Она жила на восьмом этаже. Сережа задрал голову в надежде увидеть свет в ее окне и ничего не понял.

Час был поздний, окон светилось немного, и они так раскидались по стене стоящей боком к Сереже многоэтажки, что вычислить восьмой этаж он не сумел, хоть тресни.

Если бы Сережа не был так взбудоражен поисками Майки, вполне возможно, что он, заправившись, поехал бы домой. А тут ему вдруг втемяшилось заскочить на восьмой этаж. Ведь может же случиться такое, что две подружки пьют чай на кухне и перемывают кости всем бывшим и будущим избранникам?

Возможно, Сережино состояние в эту минуту следовало бы назвать безнадежной надеждой…

Площадки для лифта располагались между этажами. Сережа вышел – и сразу же услышал голос.

– Открой, Дануся! Я же знаю, что ты дома!

Голос был мужской и приятный.

Сережа затаился у двери лифта.

– Да открой же! – едва не стонал голос. – Я все понимаю, я – скотина, я – свинья! Говорят же тебе – я все понимаю!

И снова – пауза. Сережа понял, что страдалец жмет на кнопку звонка.

Вдруг его осенило! Он понял, кто причитает под Данкиной дверью!

Сережа выглянул – и, хотя на площадке было темно, опознал человеческий силуэт в широком плаще и даже еще один силуэт – большой дорожной сумки.

Маркиз-Убоище вернулся с гастролей и, не имея времени и средств на эротические маневры вокруг Данки, попросту приперся к ней на ночь глядя.

– Вот ты-то мне и нужен… – пробормотал Сережа и неторопливо взошел по ступенькам.

Маркиз-Убоище повернулся к нему и, естественно, не узнал. Зато обрадовался.

– Вы тоже сюда? – спросил он. – Она дома! Позвоните, будьте любезны, и окликните ее! Вам она откроет!

Эта грубая и примитивная военная хитрость Сереже не понравилась.

– А что же она вас не впускает? – осведомился он.

– А ваша жена никогда не выставляла ваши вещи за дверь? – горестно спросил Маркиз-Убоище. – Из-за сущей ерунды!

– Жена? – уточнил Сережа.

– Жена, жена! – подтвердил Маркиз-Убоище. – Пять лет как женаты! Говорят, четыре года – кризисный срок для брака…

Сережино терпение лопнуло.

И вранья-то вроде было немного – ну, не была пока Данка женой Маркиза-Убоища, он лишь собирался осчастливить ее этим званием, честно собирался! Однако Сережа взял артиста за грудки.

– Жена, говоришь? – с тихой яростью переспросил он.

– Да жена же! – взвыл перепуганный Маркиз-Убоище. – Затаилась – и молчит! Данка, Дануся!..

Вопль был тем более отчаянный, что Маркиз-Убоище взмыл в воздух.

Без особого труда Сережа приподнял его, проехав артистической спиной по стенке, и испытал жгучее желание размазать жертву по низкому потолку.

– Вы чего это? Вы чего? – заголосил артист, вцепившись атлету в плечи и пытаясь его брыкнуть.

– Я тебе покажу Данусю! – негромко, но впечатляюще произнес Сережа. – Я тебя сейчас убивать буду, но не сразу, а понемногу.

И Маркиз-Убоище поверил.

Поскольку странновато допрашивать человека, которого держишь на весу, и адресовать ему вопросы снизу вверх, Сережа поставил артиста на пол – и напрасно. Не врубившись, с кем имеет дело, Маркиз-Убоище заехал ему кулаком в бок, норовя скинуть с лестницы.

Поступок был мужской, но идиотский.

Не такой требовался кулак, чтобы сдвинуть с места красу и гордость тренажерных залов.

Сережа пропустил этот жалкий удар, но как пропустил? В ту долю секунды, когда кулачишко артиста коснулся его бока и проскользнул в пустоту, Сережа качнулся вперед, вынося почти одновременно оба кулака, и левая рука нанесла резкий хук, а правая, чуть опоздав, приняла летящее тело артиста снизу и впечаталась в подреберье…