Далия Трускиновская - Аметистовый блин

• Название: Аметистовый блин
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-93556-006-2

Что может объединить столь разных людей, как культурист, артист разговорного жанра, православный священник и ведьма? Пожалуй, только мистика…

---

– Что за мужичок? – сразу вспомнив про грабителей, заинтересовался Сережа. – Откуда взялся?

– Да такой же безумец, как и дед, – тоже весь дом антиквариатом загромоздил. Он года через два после деда помер.

– Жаль…

– Слушай, а может, сгоняем в круглосуточный? – в голосе Маркиза-Убоища было подлинное отчаяние. – Я же говорил – всухую не пойдет!

– Обойдешься! – Сережа аккуратно, чтобы не побить стаканы о потолок, треснул кулаком по столу. – Вот тебе чай, пей и рассказывай.

– Там же все перепуталось… – пожаловался Маркиз-Убоище. – Я у себя в голове все понимаю, а до тебя донести не могу! Ты чуть что – про грабителей, а сперва нужно про камни!

– Валяй про камни. Только без ответвлений! Как они к деду попали?

– Да под Берлином же! Разведка напоролась на разбитые грузовики. А знаешь, что это были за грузовики?

Сережа понял, что придется позволить Маркиза-Убоищу наговорить лишнего.

– Не знаю.

– Когда Гитлер понял, что дело плохо, он знаешь что сказал? «Я хочу оставить богатое наследство для будущего великого рейха, который придет к власти», – вот что он сказал. А наследство было – тысяча грузовиков с сокровищами. Там тебе и золото, и бриллианты, и всякие редкости. Эти самые грузовики из Берлина пошли на юг – в Австрию, в горы. Немцы, собственно, туда и отступили, а Берлин охраняли гитлерюгенд и тибетские трупы. А грузовики должны были прибыть в Аусзее, где для всего этого богатства уже срочно готовили тайники. И все это было в самом конце апреля – то есть, наши наступали бешено…

– С грузовиками ясно, – прервал исторический экскурс Сережа. – Но ведь все сокровища тогда сразу куда-то сдавали, или нет?

– Так полагалось. Но дед дружил с одним майором разведки. Я теперь так понимаю, что он майора прикармливал. Тогда-то он нам с Валькой рассказывал – прямо тебе «Три мушкетера» в постановке студии «Бордери-фильм»! Майор соблюдал осторожность, а дед имел свой транспорт и свои маленькие секреты. В общем, кое-что из разбитого грузовика ему привезли. И более того – он послал к майору своего ординарца чуть ли не с дырявым мешком из-под картошки. Или не ординарца – не помню, кто там ему по должности полагался. Тот – парень молодой, велено – действует. Загрузил все добро в мешок и преспокойно притащил в дедово расположение. Дед стал разбираться – отделять, так сказать, зерна от плевел.

Маркиз-Убоище сделал красивую паузу. Сережа грешным делом подумал сперва, что артист ждет от качка вопроса: «Блин, а это что за хренотень такая – пле-ве-лы?» Но оказалось, что таким образом он готовил собеседника к появлению на свет шкатулки с камнями.

– И достал дед из этого грязного мешка два золотых подсвечника, кожаный мешочек с золотыми гладкими кольцами, по виду – обручальными, какие-то серебряные штучки, осколки старого фарфора и деревянную шкатулку.

– Ту самую – уточнил Сережа.

– Ес-тест-вен-но!..

Где-то атлет уже слышал это словечко с такой же интонацией… Он задумался на миг, вспоминая, и проворонил какую-то малозначитльную фразу.

– … но дед-то больше по солидным ценностям, а тут шкатулка, и в ней какие-то булыжки неграненые… Он того ординарца возьми и спроси – мол, неужели так оно и было? Может, там что другое лежало? Высыпалось, когда грузовик накрылся, а потом сунули, что попало? Ординарец стал камни разглядывать. Да нет, говорит, мне эту шкатулку закрытой отдали, на маленький замочек, вот этот самый. Так вышло, что ординарец камни увидел. А дед к нему привязался. Парень был простой и исполнительный. Опять же – если бы он проболтался, что дед на освобожденной территории золотые подсвечники коллекционировал, был бы деду трибунал и восемь, что ли, пуль в брюхо… Ну, дед и решил его повязать. Ты, говорит, про геологов рассказывал, помнишь? А ординарец перед самой войной с геологической партией рабочим ходил и очень ему это дело понравилось.

– А ты откуда знаешь? – удивился Сережа.

– Так я же встречал его потом у деда! Ты слушай дальше. Дед ему эту шкатулку вручил и говорит что-то вроде того – мол, изучай, а как война кончится – будешь знатным геологом! У парня глаза сразу загорелись. Он и без того к деду привязался, а тут – такой судьбоносный подарок! Своего добра у него было – один заплечный мешок, ну, шкатулка вместе с дедовым барахлом по Германии и ехала. А потом парень помог деду все это дело домой доставить, а сам к себе поехал, в деревню на Урале, а в какую – уже не у кого спрашивать. И шкатулку увез.

Маркиз-Убоище, услышав свист вскипевшего чайника, вскочил, достал из дорожной сумки банку с чаем и сам приготовил крутую заварку.

– Если не водка, так хоть чифирь, – объяснил он Сереже, с недоумением воззрившемуся на черный деготь в заварочнике. – Ты попробуй. Зэки были не дураки, когда сочинили чифирь.

– Тибетские трупы у нас уже были, дедушкины подсвечники были, – перечисли Сережа. – Зэков еще не было.

– Погоди, сейчас доберемся до трупов, – мрачно пообещал Маркиз-Убоище, обиженный, что его напиток не оценили. – Так вот, ординарец проболтался сколько-то у себя в деревне и действительно поехал учиться на геолога. Со шкатулкой подмышкой… Не поступил в институт, пошел работать, но не сдавался, летом ездил с партиями рабочим и от этой геологии расхворался. И какие-то несчастья у него начались – погорел, что ли. Денег взять негде. Он – к деду. А тогда дед был на взлете, и очень ему не хотелось, чтобы в городе пронюхали про его мародерство. Он этого бедного геолога подкормил чуток. Через несколько лет тот снова приезжает – тогда я его и видел, а было это… Ну, пятнадцать лет назад – уж точно! Опять у него полный вылет в трубу. Но приехал не с пустыми руками – привез камушки. Тут я, правда, не понял. То ли сам догадался привезти, то ли дед попросил – дед-то на старости лет ювелирным делом увлекся и Вальку заразил. Ну, уехал геолог с деньгами, а потом уж позвонила его вдова.

– Печально, – заметил Сережа.

– Печально, – согласился Маркиз-Убоище. – Но ты еще главного не знаешь. Пока эти камушки были у геолога, к деду приезжали их торговать. Мол, слыхали, что вывез в свое время интересную коллекцию полудрагоценных камней. А дед про ту шкатулку забыл напрочь! Показал свое каменное имущество, поклялся, что больше ни осколочка, и покупатель уехал не солоно хлебавши. А откуда он взялся – не скажу. Не знаю! И Валька, скорее всего, не знает. Года два назад у Вальки узнавали – не осталась ли после деда такая-то шкатулочка? Он не признался, почему – потом поймешь. А теперь подумай – что бы это значило?

– Кто-то шел по следу шкатулки? – предположил Сережа и снова обидел Маркиза-Убоище, полагавшего, видимо, что качку до этого ввек не додуматься.

– Вернемся теперь к тибетским трупам, – предложил артист, прихлебывая чифирь. – Как ты полагаешь, откуда они в Берлине взялись?

– Прибыли с Тибета.

– И прибыли еще в двадцатые годы. Каким-то образом в Берлине оказался тибетский монах, который вдруг полюбил нацистов. Он точно предсказал количество мест, которое национал-социалисты получили на выборах в рейхстаг. И туда стали перебираться другие монахи. Как ты думаешь, чем они там занимались?

– Молились своему тибетскому богу, – буркнул Сережа. В таких вещах он был не силен.

– Обучали нацистов оккультизму! – провозгласил Маркиз-Убоище. – Теперь понял? Обучали их тибетской йоге! И вообще всякой мистике! Ведь нацисты были помешаны на мистике! И на всякой древней символике! Вот возьмем свастику…

– Не надо брать свастику, – попросил Сережа. – Давай вернемся к шкатулке с камнями.

Попросил причем очень миролюбиво.

– Да ведь в этой шкатулке были какие-то мистические камни! – завопил Маркиз-Убоище. – Все еще не понимаешь? Если их вывозили в Австрию вместе с сокровищами – значит, это были особенные камни! Ты подумай – вот лежат в этих отделениях кусочек сердолика, кусочек оникса, кусочек аметиста, кусочек яшмы – это же по нашим временам дешевка! Их теперь из Индии пудами везут! Все – в виде кабошона…

– В виде чего?

– Кабошон – слово такое французское.

– Может, капюшон? – усомнился Сережа.

Маркиз-Убоище так на него глянул, как если бы атлет при всем честном народе сделал на паркете лужу…

– Ка-бо-шон! – произнес он внятно, да так, что соседи через два этажа услыхали. И изобразил руками сферу, словно футбольный мяч огладил.

– Вот так, только меньше, – объяснил он. – Если хочешь знать, как гранят камни, спроси Вальку, он тебе про все огранки растолкует, и про «Мазарини», и про «Перуцци», и про «голландскую розу», и про «антверпенскую розу», и про ступенчатую огранку, и про огранку клиньями. Дед хотел, чтобы он стал ювелиром, а у Вальки руки из задницы растут, он все больше почитать да полялякать… В общем, раньше почти все камни делали кабошонами, а с пятнадцатого, чтоб не соврать, века их стали гранить по-настоящему. Когда умудрились получить алмазный порошок для шлифовки. И те камни, что были в шкатулке – или очень старые, или их зачем-то сделали на старый лад. Понял, нет?