Michael A. de Budyon - ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА

• Название: ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА
• Автор: Michael A. de Budyon
• Жанр: Философия

---

Чистота, в отличии от силы, красоты и интеллекта, — категория строго детерминированная. Сейчас, когда отсутствует евгеническая практика характерная как для древних арийцев, так и для некоторых доктрин XIX–XX века, никто точно не скажет кем будет только что родившийся ребенок, пусть и абсолютно здоровый, даже при наличии родителей соответствующих всем главным параметрам отличающим полноценного человека от развившегося в псевдоживое существо генетического мусора. Как пошло выразился Энгельс: "жизнь — это способ существования белковых тел" и весь юмор состоял в том, что таким "белковым телом" был и сам Энгельс. Точность любого правила выводимого для человека определяется его симметричностью. Допустим, можно сказать "знание — сила", но можно и "сила — знание", или "мыслю — значит существую" и "существую — значит мыслю". В данном же случае, вариантом обратным энгельсовскому будет: "белковое тело — есть способ существования жизни". Каково? Впрочем, выйдем на улицу, оглянемся вокруг, и увидим белковые тела, считающие что они якобы «живут». Энгельс, к счастью, не дожил до времени когда была принята "Всеобщая декларация прав белковых тел", более известная как "декларация прав человека", по сути уравнявшая в правах людей и белковые тела, заявив, что и те, и другие, оказывается, рождаются равными. Что касается ребенка, то все прогнозы будут характеризоваться низкой вероятностью, потому что для такого прогноза мало видеть его номинальных биологических родителей. Шопенгауэр предлагал исчислять начало жизни индивида в тот день, когда его мать впервые увидела его отца. Шопенгауэр ошибался редко, но здесь он дал грубую промашку, ибо в это же время произошли события научно подтвердившие то, что древние усвоили под воздействием внешних обстоятельств.

Эволюция живых существ распорядилась так, что сложный организм воспроизводится посредством двух организмов, а потому степень его чистоты будет определяться степенью чистоты обоих родителей. Смешайте сто литров вина и один литр содержимого клоаки. Что получится? Правильно: сто один литр содержимого клоаки. И что вы потом с «вином» не делайте, качество его не улучшится. Можно отлить от смеси один литр и опять смешать, допустим, уже с тысячей литров чистого вина, после чего запустить эту бурду в продажу. Понятно, что практически никто ничего не заметит и не почувствует; слабая восприимчивость к вкусовым оттенкам — один из симптомов загрязнения, но истинный ценитель моментально распознает посторонний запах и вкус и употреблять «напиток» не будет, в лучшем случае — отдаст его своему грязному соседу или подвернувшемуся случайному прохожему (тоже грязному). Собственно, все это — мелочи жизни. Ежегодно на постсоветском пространстве от употребления алкоголя сомнительного качества, умирает в несколько раз больше людей чем было потеряно Советским Союзом во всех локальных конфликтах произошедших после Второй Мировой войны вместе взятых [Только по России называлась цифра в 70 000 чел.]. И содержимое клоаки здесь выглядит просто-таки эликсиром жизни. Наиболее показательным является то, что вкушающие дешевый алкоголь знают об опасностях которые он несет, но это никак не сказывается на выборе "пить или не пить?" Ответ всегда однозначен: пить! Руссо со своей раскладкой человеческих потребностей по убывающим градациям просто отдыхает. Действительно, здесь мы имеем дело с казалось бы непонятным явлением, когда желание выпить пересиливает инстинкт самосохранения. Все стандартные теории объясняющие тягу масс к алкоголю разного рода "жизненными неудачами", «безысходностью», "стрессами", не могут считаться убедительными т. к. не применимы в одинаковой мере ко всем алкоголикам или поддавальщикам. Именно поэтому все имеющиеся в арсенале современного государства методы борьбы с химической зависимостью подконтрольных ему биомасс обречены на заведомый провал. Не имея надлежащего знания истинных причин толкающих отдельного индивида к бутылке или шприцу бороться с явлением невозможно.

3.

Когда изучаешь открытия сделанные после освобождения науки от тяжелых цепей связавшего ее мазохического культа, постоянно ловишь себя на мысли, что по сути мы просто открываем заново то, что для древних было само собой разумеющимся.

Примерно в 40-х годах XIX века, английские коннозаводчики, сами того не подозревая, провели исключительно важный эксперимент: скрестили чистокровную английскую кобылу с самцом квагги. Мотивировался такой эксперимент во-первых тем что в природе оставалось всего лишь несколько экземпляров квагг, а во-вторых — квагги не боялись укусов мух це-це и легко переносили жаркий африканский климат. Эксперимент по выведению новой породы так и не удался, зачатья не произошло и вскоре он забылся. Квагги вымерли, спасти вид не удалось. Через несколько лет эта же кобыла родила жеребят от чистокровного английского скакуна. И селекционеры вздрогнули. Жеребята были в полоску! Поначалу столь сенсационное явление никто не мог внятно прокомментировать. Во всяком случае, ни в одну из существовавших тогда теорий эволюции животного мира (Дарвин еще не закончил свой главный труд) оно не вписывалось. Как и принято в подобных ситуациях, эксперимент повторили причем неоднократно и результат почти всегда был неизменным. Более того, у некоторых кобыл после вязки с самцом-зеброй через некоторое время на спине появлялись полоски. Подобный феномен был назван телегонией (telegonia — рождение на расстоянии).[55] Чуть позже профессор Феликс Ледантек выпустил монографию "Индивид, эволюция, наследственность и неодарвинисты" [М., 1889. С тех пор столь полезная книга не переиздавалась], где в главе "Телегония, или влияние первого самца", описал все известные подобные эксперименты. Однако это были только цветочки. Вскоре появились и ягодки. Времена были для науки оптимальные. Белые интеллектуалы по-настоящему расправили крылья. Можно было заниматься наукой без оглядки на химеры выделяемые гниющей американской псевдоцивилизацией, а в конец разложившееся христианство было занято только одним: стремлением удержать паству — основу ее финансового благополучия. Возник резонный вопрос: свойственна ли телегония человеку? Представьте себе что кто-то решил бы открыто заняться опытами по телегонии сейчас, когда сотни миллионов оболтусов в наиболее богатых странах мира ежедневно и ежечасно вкушают телепрограммы, где в видеоклипах назойливо обнимаются белые красотки и негры, фильмы, где непременно присутствует "положительный черный" и стабильный набор "белых гадов" или передач о "злодеяниях белых" перед всеми окружавшими их цветными. Не завидую я подобным экспериментаторам! На них поставили бы клеймо и отношение к ним было бы такое же как к зачумленным или прокаженным в средневековой Европе. В XIX столетии дело обстояло совсем по-другому. Ослепительное самосознание белой расы росло, хотя сила стремительно уменьшалась, но сохраненные исключительные ее качества получали реальное научное обоснование. Был введен в оборот термин «ариец», европейцы познакомились с культурой родственных им индоарийских и индоиранских народов, что же касается опытов по телегонии, то они были всего лишь научным экспериментом без всякого подтекста. Я всем интересующимся проблемами эволюции и истории белых, всегда советую делать акцент на изучение научных трудов XIX — начала ХХ века. Там все изложено просто, ясно и открытым текстом. Сейчас на Западе вы не найдете нигде самого упоминания телегонии. Тема просто закрыта. Как кто-то сказал: "Телегония — это засекреченная наука".

4.

Итак, телегония и человек. Известно какое неприязненное отношение существовало у древних по отношению к женщинам вступившим в половую связь до брака. По сути, шансов вступить в брак у нее уже не было. Здесь не следует, однако, путать два явления имеющих в своей основе совершенного различный психологический мотив.

Система всех взаимоотношений на Востоке всегда была организована по системе «раб-господин». Причем в отличии от белого социума, эти понятия были акциденцией, а не субстанцией (т. е. носили условный и временный характер). Вчерашний господин мог превратиться в раба и никто никак не признавал бы в нем бывшего господина. С другой стороны, раб прорвавшийся в господа вел бы себя как вчерашний господин и отношение к нему было бы как к господину; его бы боялись, а значит — уважали. На Востоке никогда не было и никогда не будет морали господ и морали рабов с позиции европейского культурного миросозерцания, там есть только рабы, определенному числу которых иногда выпадает роль господина в ролевой игре под названием "восточная деспотия". У рабов, как мы знаем, нет души. Белые отличались от всех других тем, что во всяком случае в каждом белом они изначально видели человека, вне зависимости от набора чувств которые при этом испытывались. Половая принадлежность не играла никакой роли и женщина воспринималось как равноценный субъект. За женщин воевали, ради них совершали подвиги, им посвящали поэмы и с них рисовали картины. И подобно тому как при общеизвестном факте отсутствия гениев среди женщин, они обладают исключительной ролью как в формировании гениев-мужчин, так и в воздействии на ситуацию могущую существенно повлиять на исторический процесс. Вспомним причины троянской войны, дельфийскую пифию, весталок в Риме, кельтских друидесс, вспомним женщин в скандинавских, древнегерманских и славянских сагах, и увидим, что женщина всегда имеет самостоятельную инициативу, на Востоке это выглядит полным нонсенсом. Там она товар и ничего, ничего более. Именно поэтому рабы его населяющие ставили женщину так низко, что априорно лишали ее души, превращая в рабыню рабов. Но рабы исключительно жадны, жадность — своеобразное кредо, как раба, так и грязного (собственно, рабы всегда грязные, а жадность — подсознательное желание не расставаться с грязью). Человек с моралью господина может разрешить рабу доесть объедки с его стола, раб рабу, — никогда! В Риме, во время сатурналий, рабы менялись местами с господами и в этом никто не видел ничего предосудительного, ведь во времена Сатурна рабства не было хотя бы потому, что весь социум был чистым. Женщина при таких общественных отношениях что существовали на Востоке превращалась не просто в главную собственность, но и в некий символ «достоинства» раба, который сводится всего лишь к тому, чтобы показать и доказать что другой — еще больший раб. Вот почему одним из главных показателей богатства было количество жен. И вот еще одно убедительное доказательство отсутствия всякого представления о любви у рабов; вот главная причина того что на Востоке не было создано ничего в культурной сфере, хоть в минимальной степени способного соперничать с западными достижениями. Культуру создают свободные. Поэтому покушение на честь своей жены или целомудрие дочери, рабы рассматривали так, как голодная собака видит человека выдирающего у нее из пасти кость. Т. е. ей не жаль кость, ее озлобляет что у нее эту кость выдирают.