Чарльз Ливингстон - Путешествия и исследования в Африке

• Название: Путешествия и исследования в Африке
• Автор: Чарльз Ливингстон
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-358-05991-7

Объединенные в один том две книги (вторая написана совместно с братом Чарльзом) всемирно известного путешественника и исследователя, великого гуманиста Давида Ливингстона дадут возможность современному читателю реально представить, как, в каких условиях проходила научная, исследовательская деятельность одного из первых европейцев, решивших более 150 лет назад проникнуть в таинственный мир Африки, как этому человеку удалось завоевать любовь коренного населения.

---

Переправившись через Лонадже, мы подъехали к красивым деревням, окруженным, как все негритянские деревни, бананами, кустарником и маниоком. Мы расположились лагерем на берегу Леебы в месте, где было змеиное гнездо. Одного из наших людей укусила змея, но укус оказался совершенно безвредным.

К северо-востоку от города вождя Шинте находился город вождя Казембе, принадлежавшего тоже к племени балонда; туда шли люди из всей этой области покупать себе медные кольца для ног. Эти кольца изготовлялись в городе Казембе. До него, как говорили, было пять дней пути. Подданные вождя Казембе принадлежат к племени балонда, или балои, а его страну португальцы называют Лонда, Лунда или Луи.

31 января мы переправились через Леебу. Переправа заняла четыре часа. Лееба здесь значительно уже, чем в том месте, где мы оставили ее, здесь она имеет в ширину всего только 100 ярдов [около 90 м]. Вода ее имеет темно-мшистый цвет. Жители деревни одолжили нам для переправы свои челноки. Когда мы дошли до одной деревни, находившейся за рекой, в двух милях от нее, я с чувством удовлетворения произвел определение долготы и широты, для первой по расстоянию между планетой Сатурн и Луной, а для второй – по высоте меридиана Canopus'a: восточная долгота 22°57, южная широта 12°06 06».

Это был единственный удобный случай в этой части Лунды для точного определения места, где мы находились. Еще в пути я много раз вынимал свои приборы, но, как только наладишь все, звезды скрываются за облаками. Находясь на юге, я нигде не наблюдал такой сильной облачности, как здесь, а что касается дождя, то годы моей жизни на Колобенге не заставили бы мою палатку так изветшать и поредеть, как один месяц пути в Лунде. На юге я никогда не видел в ночное время и ранним утром таких проливных дождей, как в этой стране. Они часто продолжаются всю ночь и приблизительно за час до рассвета становятся еще сильнее. А когда вся ночь бывает ясной, то, как только должен наступить день, внезапно начинается бесшумный проливной дождь. Каждые пять дней из шести на рассвете обязательно начинался проливной дождь, и так было по целым месяцам. Дождь так изрешетил всю мою палатку, что мне на лицо падали мелкие брызги и в палатке все делалось мокрым. По временам, но не всегда дожди сопровождались сильными раскатами грома.

1 февраля. На той стороне реки, которую мы оставили, перед нашими взорами в этот день открылось красивое зрелище двух возвышенностей, называемых Пири, что значит «две». Страна, находящаяся там, называется Мокванква.

Мы с удивлением услышали, что английские хлопчатобумажные ткани здесь в большем спросе, чем бусы и украшения. Люди здесь больше нуждаются в одежде, чем бечуанские племена, живущие около пустыни Калахари, у которых для этой цели есть много шкур. Животные встречаются очень редко, и небольшой кусок миткаля ценится поэтому очень дорого.

2-го числа мы вышли на большую равнину, лежащую за Ле-ебой. Равнина имела в ширину по меньшей мере двадцать миль. Она была вся покрыта водой, доходившей в самых мелких местах до щиколоток. Для того чтобы не идти по равнинам Лабале (Лувал?), расположенным к западу и залитым водой гораздо больше, чем эта равнина, мы несколько отклонились от взятого нами северо-западного направления и большую часть этого дня шли, имея возвышенности Пири почти вправо от себя.

По словам проводников, равнины Лабале в настоящее время совершенно непроходимы, потому что вода на них доходит до пояса. Поверхность равнин, по которым теперь шел наш путь, была такой ровной, что вода выпавших дождей стояла на них по целым месяцам. Они были затоплены не разливом р. Леебы, потому что река еще не вышла из берегов. Там и сям поверхность залитых водой равнин была усеяна маленькими островками, на которых росли низкорослые финиковые пальмы и хилые деревья. Сами равнины покрыты густым травяным ковром, который скрывал от глаз воду; трава придает равнинам вид, напоминающий вид больших степей с их бледно-желтой окраской и открытым горизонтом, лишь кое-где скрывающимся за деревьями. Прозрачная дождевая вода, наверное, уже стояла некоторое время в траве, потому что было видно много лотосов в полном цвету; видны были также водяные черепахи, крабы и другие животные, которые питаются рыбой, находящей себе дорогу к этим равнинам.

Благодаря постоянным брызгам из-под ног вола, ноги у ездока, который сидит на нем, всегда были мокрые. Мои люди жаловались на то, что ороговевшие подошвы их ног от постоянного действия на них влаги стали мягкими. Вода покрывала все тропинки, по которым мы шли в Лунде. Единственным источником наших сведений об этой местности был проводник Интемесе, которого нам дал Шинте. Он все время называл нам различные места, по которым мы следовали, и между ними «Мокала а Мама», местожительство его матери. Очень интересно было слышать, как этот высокий седовласый человек вспоминал свое детство.

Дети племени макалака в разлуке со своей матерью или при переезде в другое место всегда сохраняют привязанность к ней. Это вовсе не говорит за их высокую нравственность в других отношениях. Интемесе, например, часто бесстыдно лгал и обманывал. Но уважение, с которым он говорил о матери, является отличительной чертой его племени. Бечуаны, наоборот, совершенно не заботятся о своих матерях, но привязаны к отцам, особенно если они имеют виды на получение от них по наследству скота. Один из наших проводников, баквейн Рачози, говорил мне, что его мать живет в стране Себитуане; несмотря на то что он был хорошим и примерным человеком среди бечуанов, мысль о том, чтобы предпринять путешествие от оз. Нгами на р. Чобе с единственной целью увидеться со своей матерью, вызывала у него только смех. Если бы на его месте был какой-нибудь макалака, то он никогда бы не расстался с ней.

Мы расположились на ночлег на одном из островков, но не могли достать на нем хорошего топлива для костра. Шалаши, сделанные моими спутниками, служили очень плохой защитой от дождя, который лил ручьями без перерыва до самого полудня. На этих равнинах нет никакого стока для такой массы воды, за исключением медленного просачивания ее в разные притоки Леебы и в самое Леебу. Благодаря густой растительности, вода не может избороздить равнины ручьями или «нуллаг'ами». Если бы поверхность не была такой ровной, то, несмотря на буйную и спутавшуюся растительность, потоки воды вызывали бы образование стока.

На этих обширных равнинах растет одна трава, и только на небольших островках попадаются чахлые деревья. В этой стране, где застаивается вода, деревья вообще не могут существовать. Отсутствие быстрого стока воды гибельно действует на них и препятствует росту тех деревьев, которые успели пустить корни на островках, потому что в почве здесь нет ни одного места, которое не было бы подвержено заболачиванию от застоявшейся воды. Как рассказывают, равнины Лабале, находящиеся к западу, гораздо обширнее тех равнин, которые мы видели, и растительность на них отличается теми же особенностями.

Когда стоячая дождевая вода впитывается землей, что должно происходить во время бездождных месяцев, то путешественники испытывают затруднения от недостатка воды. Так говорят туземцы, и я вполне могу верить им. Совершенно плоские равнины, на которых нигде не встречается ни скважин, ни оврагов, могут после сухого сезона представлять собой полную противоположность тому, что мы здесь видели. Копая землю, можно, конечно, всегда добыть воду, доказательство чему мы получили на обратном пути, когда лихорадка заставила нас остановиться на этих же самых равнинах. Копая землю в двенадцати милях от р. Касаи, мои люди достали вдоволь воды на глубине нескольких футов. На одном из островков мы видели огород, разбитый здесь каким-то человеком, который во время сухого сезона таким же образом доставал себе воду из вырытого им колодца. Пока существует принятая всюду у туземцев система обработки земли, на этих равнинах не будет жить никто. Население здесь вообще не настолько велико, чтобы испытывать нужду в земле. Для своих огородов люди находят достаточно земли на пологих берегах небольших рек. У них нет скота, который поедал бы миллионы акров прекрасной травы, сквозь которую мы теперь с трудом продирались.

Здесь я прошу у читателя особого внимания к факту периодического затопления водой этих равнин, потому что он оказывает очень сильное влияние на физическую географию огромной части этой страны. Равнины Лабале, лежащие к западу от описанных, дают начало множеству потоков, которые, соединяясь вместе, образуют глубокую непересыхающую р. Чобе. Такие же обширные равнины дают начало рекам Лоэти и Касаи, и, как мы увидим дальше, вообще все реки этой области обязаны своим происхождением не источникам, а медленному просачиванию воды из болот.

Покинув наш остров с прекращением дождя, мы продолжали свой путь, пока не дошли до какого-то гребня с сухой, но незаселенной землей на северо-запад. Местные жители, как и всюду, где мы были, одолжили нам несколько крыш от своих хижин, чтобы избавить людей от необходимости делать себе шалаши. Уходя из деревни, мы предоставляли самим жителям поставить на досуге эти крыши на прежнее их место. За пользование крышами они не требовали никакой платы. Ночью шел такой сильный дождь, что наши постели промокли снизу. С этого времени мы стали делать вокруг палатки или шалаша канаву, а из выкопанной земли делать холмик, чтобы поднять свои постели выше уровня поверхности земли. В сырую погоду мои люди работали очень охотно.