Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы

• Название: Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы
• Автор: Сергей Демченко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

…Многие кубические мили воды превратились в пар, и дождевые тучи окутали всю Землю. В районе цепи Гималаев образовывались погодные фронты, несущие адский холод. Страшные грозы пронеслись над северо-восточной частью Индии, над севером Бирмы и китайскими провинциями. Плодородные долины Азии оказались залитыми водой, а по возвышенностям ударили ливни. Плотины не выдержали и рухнули, воды обрушились вниз, и понеслись дальше, затопляя всё вокруг… Дождевые ливни обрушились на планету, вулканы пробудились к жизни и выбрасывали многие миллиарды тонн дыма и пылевых частиц — и они поднимались в стратосферу.

Земля теперь походила издали на ярко светящуюся жемчужину, сверкающую мерцающим светом.

---

Не желая окончательно унижать и повергать в самобичевание своих, я всё-таки рискнул осторожно продолжить его мысль:

— Да, мой друг… А ещё наш доблестный балагур Хохол долго изгалялся в «мове» с тем «радиогением». Это была очередная, и можно сказать, самая последняя, самая свежая разведка в нашем стане. И наша самая свежая глупость. Мы щедро поделились с гадёнышем всеми своим радостями, бедами, и расхвастались перед ним всем, чем располагали. И не последнюю роль в этой феерии придурковатости занимал я. Если кто помнит, я тоже успел выделиться, и подробно и обстоятельно прощебетать в эфир несколько страниц из нашей биографии. Даю рупь за сто, — передача слушалась на нужных частотах…

При моих словах почерневший лицом Хохол чуть не свалился на пол со стула. Мужик не мог произнести ни слова. На его физиономии читался ужас от содеянного им по собственной глупости.

— Успокойся ты, красноречивый. Никто тебя одного не винит. В этом параде дурдомов принимали посильное участие все. Мы наследили и открыто обозначились везде, где только смогли. Как последние кретины, которым не терпится показать всем, что у них в карманах завалялись алмазы. Как собаки, что не прячась, обссыкают все встречные столбы; так и мы, — «пометились». И нас вычислили. Именно те, кто кое-что искал в этом мире…

Сконфуженные морды моих «близких» пылали костром понимания. Запоздалое прозрение — вещь настолько же бесполезная, как кружка без дна…

— …Но самое интересное для нас сейчас даже не в том, что мы вполне, как нам казалось, обоснованно не считали более нужным прятаться, и потому громко чихали о себе на каждом углу "комнаты страха"…

Я сделал небольшую паузу. То, что я собирался выдать сейчас, было основой, главной нитью всего дальнейшего разговора, всех последующих за ним действий и решений…

— Вспомните ещё порт. Убежище…

При этих моих словах все встрепенулись. История со странной «мясорубкой», в которую сдуру попали мы не так давно, — её знали практически все. Включая нашего кота. Торопливо пожирая вкусности, брошенные ему на нашей «кухне» женщинами, он не один десяток раз, должно быть, слышал их пересуды на эту тему. И из всех нас он один мог составить об этом наиболее пространный и подробный отчёт.

За суетою повседневности мы как-то подзабыли и об этом.

Нет, ну временами мы пару-тройку раз подкидывали друг другу эту тему для разговора.

Однако дальше курения, трёпа и озадаченного "да-аа, мля-ааа", с фантазиями на тему "а что ж у черепахи под панцирем?", уже почти не заходили. Хватало обыденных забот и проблем.

Ну, сидят какие-то уроды там. Ну, вроде наверх не вылазили. Хотя конкретно поручиться за это никто не мог. А повести туда людей с целью выковыривания забаррикадировавшихся незнакомцев мне совсем не улыбалось. Несмотря на лихость предложений некоторых смельчаков. Не та весовая категория у моих людей. Тупо вести их на смерть — значит, совершить преступление…

Как было знать наверняка, — что явится настоящим следствием такой вот «операции», — грудь в крестах или голова в кустах? Вместо фанфар с принудительным выводом на поверхность связанных и понукаемых стволами "пещерных жителей" вполне мог зазвучать минором похоронный мотив. Уж больно крепким и надёжным выглядело тамошнее нагромождение инженерии, спецбетона и стали. Оставить зубы большинства, если не всех мужчин Семьи, прямо в тех дверях — это как-то не льстило моему самолюбию. Тот, у кого имеются в арсенале ТАКИЕ возможности, может быть опаснее раненого тигра. Уж кому не знать таких вещей, как мне…

Факты — вещь упрямая. И даже тупице должно быть понятно, что становиться у них на пути не стоит.

— Так вот. Сопоставив уже все факты, трудно не сделать правильных выводов. Я хочу огорошить вас, сказав, что ноги растут именно оттуда. Шур, это же ты докладывал мне несколько раз, что по ночам со стороны порта слышал странные, устойчивые гул и шумы? Ты не ослышался, и это может значить только одно: находящиеся в бункере, кем бы они ни были, всё-таки нарушили обет заточения и вышли… Стреляли в нас, возвращающихся с охоты, именно они. И для меня потом уже не было секретом, что именно их звуки, отголоски их жизнедеятельности, ты слышал по ночам. Поднимать суматоху по этому поводу я не стал.

Потому как всё равно мы реально бессильны помешать тем людям выполнять то, что ими задумано…

Нам в любом случае выпала бы роль не более роли статистов, бессильных наблюдателей. И то не гарантия, что периметр тщательнейшим образом не охранялся. И тому, кто сунулся бы туда поглазеть на их перемещения, было попросту не сдобровать. В таких «заведениях» скромно, по десятку, не укрываются. Скорее всего, там от двух до пяти сотен одних только бойцов. Не стройбата, не штабистов и даже не ВДВ. Это специалисты самого высокого уровня. Им доверено охранять тех, кто наделён РЕАЛЬНОЙ, весомой и нешуточной, властью… Вам придётся мне поверить.

Поверить, что всё происходившее с нами за последнее время носило чей-то предумышленный и продуманный характер. Нас просто пасли. Как коз на выгуле. Не торопясь и тщательно. Тот факт, что мы до сих пор существуем, что наш тёплый и сытый огузок ещё тогда не попробовали на крепость калёными щипцами… не является чем-то значительным. Вроде свидетельства нашей неприступной прочности, нашей неуязвимости.

Он объясняется лишь одним простым фактором — занятостью и терпением наших оппонентов, давно и хорошо знающих нас. К нашему великому сожалению…

Я замолчал.

Давая время народу переварить и усвоить сказанное, можно и самому собраться с мыслями, и из кучи-малы заготовленной страстной и жаркой болтовни не по делу выделить, тщательно просеять то немногое, что по-настоящему имеет ценность и практический смысл.

— Жалею ли я о том, что не ринулся с вами на разборки с «портовиками»? Нет. Нам это не по силам. Не тот уровень. Пусть ни для кого здесь не будет секретом и обидным открытием, но среди нас, — я обвёл взглядом разом насупившихся мужчин, — да, среди нас ПОЧТИ нет тех, кому было бы по зубам напроситься на скоротечную драку с этими "ведьмами катакомб"… Да, мы сломали хребет Долдону, начистили рыло ещё паре группировок. И на фоне этого очень даже напрасно возгордились, решив, что нам теперь всё по плечу…

Хочу сказать вновь: нет, к моему великому сожалению, среди нас далеко не все обладают необходимыми навыками. Хотя бы их мизером, чтобы хотя бы на равных тягаться с элитным спецназом страны…

Шумный вздох оскорблённой гордости и разочарования был мне ответом. Правду знать о себе зачастую неловко, возмутительно. Но необходимо.

В это время тихонько приоткрылась дверь, и в образовавшуюся небольшую щель заглянул молоденький караульный. Перехватив мой взгляд, он радостно закивал мне и показал два пальца правой руки. Я едва заметно кивнул в ответ, — вижу, понял. Значит, вернулись ещё двое наших разведчиков. Слава Богу…

— …Чтобы окончательно расставить точки над всеми «i», я могу прямо сейчас назвать тех, кому ещё по плечу раздавать оплеухи подобным терминаторам. Прежде всего, это Иен.

Сотни глаз почти синхронно повернулись в сторону всё так же невозмутимо сидящего в уголке Лондона. Повышенное внимание масс, казалось, его абсолютно не трогали. Не вводили в розовую краску.

Но на меня… На меня он глянул с некоторым интересом. И я не стал тянуть с обоснованием:

— Да, Иен. Ты. Скажи нам ещё раз, — какой род войск воспитал в тебе такого отменного солдата?

— Сэр… — Мне показалось, что Иен слегка озадачен. Но всё ещё колеблется. — Мне казаться, я говорил этот факт. Королевская морская пехота Великобритания, сэр!

— Замечательно, спасибо. Так вот, — я обернулся к ничего не понимающей толпе, — разрешите представить вам, мои дорогие соотечественники, сёстры и братья! Весьма легендарная и уважаемая в мире личность, отважный солдат и превосходный стратег, тактик и командир… полковник Разведки военно-морских сил Её Величества Королевы Великобритании. Сэр Деррик Хоуп. Собственной персоной! Прошу любить и жаловать…

На миг мне показалось, что Лондона сейчас хватит апоплексический удар… Его челюсть непроизвольно клацнула от неожиданности, руки судорожно сжались в кулаки…но истинно английская кровь, истинно аристократическая выдержка помогла ему взять себя в руки.

Лишь едва уловимый блеск стальных глаз говорил мне о тщательно скрываемом волнении. Ещё бы, — не каждый день раскусывают, да так принародно и просто, одну из величайших фигур политических тайн почившего мира…

Что же касается присутствующих, то единственным выражением всеобщего переживаемого чувства в это момент был слабый звук. Полувсхлип — полустон нашего невоспитанного матершинника Переверзи:

—..б твою мякину, чтоб я сдох… на…, бля…!

Казалось, этой гениальной фразой, в которой издревле заложен весь спектр переживаний, потрясений и глубинных чувств русского народа, мужик выразил единодушное мнение всех. Ему порукой было всеобщее гробовое молчание. Что ещё можно было добавить, когда сказаны ТАКИЕ слова?!