Хулио Кортасар - Добрые услуги

• Название: Добрые услуги
• Автор: Хулио Кортасар
• Издательство: АСТ-МОСКВА
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-403-02111-1

---

Алиса подождала, пока я сниму фартук, а мсье Родолос вручил мне шестьсот франков. На улице падал снег, метро было уже давно закрыто. Мне пришлось больше часа добираться домой пешком, но меня согревало виски и воспоминание о стольких вещах, и то, как чудесно посидела я на кухне под конец праздника.

Время летит, как любит повторять Гюстав. Кажется, еще понедельник — ан, глядишь, уж пятница. Едва кончилась осень — не успеешь обернуться, как лето в разгаре. Всякий раз, как Робер появляется у меня и спрашивает, не надо ли почистить камин (Робер такой добрый, берет с меня только половину того, что получает от других жильцов), мне вдруг как стукнет в голову — да ведь зима уже, как говорится, на пороге. Поэтому я и не помню как следует, сколько времени прошло, пока я снова не увидела мсье Розэ. Пришел он в сумерках, почти в тот же час, что и мадам Розэ когда-то давно. И он тоже начал с того, что сказал, будто пришел потому, что мадам Бошамп меня порекомендовала, и уселся на стул в каком-то смущении. В моем доме никто не чувствует себя в своей тарелке — даже я сама, когда приходят посторонние. Начинаю тереть себе руки, будто они грязные, а потом вдруг мне приходит в голову, что гости-то, поди, и впрямь подумают, будто руки у меня грязные, — и тут уж я не знаю, куда и девать себя. Хорошо еще, мсье Розэ был так же смущен, как и я, только притворялся получше. Мерно стучал палкой в пол, от чего Минуш до смерти перепугалась, и смотрел во все стороны, только чтобы не глянуть мне в глаза. Я уж не знала, какому святому молиться, потому что это в первый раз важный господин так смущался передо мной, а я не знала, что в таких случаях полагается делать, — может, предложить чашечку чаю.

— Нет, нет, спасибо, — отмахнулся он нетерпеливо. — Я пришел по просьбе моей жены... Вы, конечно, помните меня.

— Еще бы, мсье Розэ. Тот праздник в вашем доме... столько гостей...

— Да. Тот праздник. Вот именно... То есть, я хочу сказать, мой визит никак не связан с тем праздником, но в прошлый раз вы очень помогли нам, мадам...

— Франсинэ, к вашим услугам.

— Мадам Франсинэ, вот именно. Моя жена подумала... Видите ли, вопрос деликатный. Прежде всего хочу успокоить вас. То, что я собираюсь вам предложить, вовсе не является... как это сказать... противозаконным.

— Противозаконным, мсье Розэ?

— Ах, знаете ли, в нынешние времена... Но повторяю вам: вопрос очень деликатный, однако в конечном счете в этом нет ничего дурного. Моя жена обо всем знает и дала свое согласие. Я упоминаю об этом, чтобы успокоить вас.

— Если мадам Розэ согласна, мне это будто елей на душу, — поддакнула я, чтобы он перестал смущаться, хотя я не очень-то много знала о мадам Розэ, да и скорее недолюбливала ее.

— Короче говоря, дело вот в чем, мадам... Франсинэ, да-да, именно так: мадам Франсинэ. Один из наших друзей... лучше сказать, знакомых погиб недавно при весьма специфических обстоятельствах.

— Ах, мсье Розэ! Мои искренние соболезнования.

— Благодарю вас, — кивнул мсье Розэ, и тут его как-то странно перекосило: будто он сейчас закричит от ярости или расплачется. Просто безумный какой-то оскал — я даже перепугалась. К счастью, дверь была полуоткрыта, а рядом со мной мастерская Фреснэ.

— Этот господин... речь идет об очень известном модельере... жил один, то есть вдали от родных, понимаете? У него не было никого, кроме друзей, потому что клиенты, знаете ли, в подобных случаях не в счет. И вот, по целому ряду причин, которые долго объяснять, мы, его друзья, подумали, что во время погребальной церемонии...

Как красно он говорил! Взвешивал каждое слово, мерно постукивая по полу своей палкой, и ни разу не взглянул на меня. Будто слушаешь новости по радио, только мсье Розэ говорил медленнее, да и видно было, что он не по бумажке читает. Значит, и умения у него больше. Я пришла в такой восторг, что осмелела и придвинула поближе стул. Будто бы тепло разлилось у меня внутри от одной мысли о том, что такой важный господин пришел просить меня об услуге, в чем бы она ни заключалась. И я помирала от страха и терла себе руки, не зная, куда их девать.

— Нам показалось, — продолжал мсье Розэ, — что погребальная церемония, которую почтят своим присутствием только его друзья, к тому же малочисленные... скажем, не будет достаточно представительной для такого лица... и не выразит в достаточной мере той скорби (именно скорби), какую вызвала его кончина... Вы меня понимаете? Нам показалось, что если бы вы смогли присутствовать на поминках и, естественно, на похоронах... скажем, в качестве близкой родственницы покойного... понимаете, о чем я? Очень близкой родственницы... скажем, тети... я бы даже осмелился предложить...

— Да, мсье Розэ? — вставила я, изумленная до предела.

— Ну ладно, все зависит от вас, разумеется... Но если за соответствующее вознаграждение... естественно, речь не идет о том, чтобы вы утруждали себя даром... В таком случае, не правда ли, мадам Франсинэ, если возмещение устроит вас, о чем мы прямо сейчас и условимся... мы подумали, что вы могли бы присутствовать в качестве... вы понимаете меня... скажем, в качестве матери усопшего... Позвольте, я все вам как следует объясню... Матери, которая только что прибыла из Нормандии, узнав о смерти сына, и провожает его до могилы... Нет, нет, не отвечайте пока ничего... Моя жена подумала, что вы, возможно, согласитесь помочь нам из дружбы... со своей стороны, я и мои друзья, мы решили предложить вам десять тысяч... — этого будет довольно, мадам Франсинэ? — десять тысяч франков за вашу помощь... Три тысячи незамедлительно, остальное — после погребения, если...

Я открыла рот только потому, что он сам по себе у меня открылся, но мсье Розэ не дал мне произнести ни слова. Он был весь красный и говорил быстро-быстро, словно хотел как можно скорее закончить.

— Если вы согласитесь, мадам Франсинэ... на что мы имеем все причины надеяться, ибо уверены в вашем добром расположении и не просим у вас ничего... противозаконного, так сказать... в этом случае через полчаса сюда прибудут моя жена и ее горничная с приличествующей случаю одеждой... на автомобиле, разумеется, чтобы отвезти вас в дом... Разумеется, вам необходимо... как это сказать... привыкнуть к мысли, что вы мать покойного... Моя жена вам предоставит все необходимые сведения, а вы, прибыв в дом, должны, разумеется, произвести определенное впечатление... Вы понимаете... Скорбь, отчаяние... В первую очередь ради клиентов, — добавил он. — В нашем присутствии вы можете просто хранить молчание, этого будет достаточно.

Уж не знаю, откуда у него в руке появилась пачка новеньких банкнот, и пропасть мне на этом месте, если я знаю, каким образом банкноты оказались у меня в кулаке, а мсье Розэ встал и вышел, бормоча что-то себе под нос, и забыл закрыть за собой дверь, как и все, кто выходит из моего дома.

Бог простит мне это, как и многое другое, я знаю. Неладное было дело, но мсье Розэ меня уверил, будто нет тут ничего противозаконного, а я таким образом окажу неоценимую помощь (думаю, он выразился точно такими словами). Неладно было то, что мне предстояло выдать себя за мать того покойного господина, который к тому же был модельер: такие вещи не делаются, нельзя обманывать людей. Но следует подумать о клиентах: если на похоронах не будет матери или хотя бы тети либо сестры, церемония не получится такой торжественной, никто по-настоящему не ощутит скорби от понесенной утраты. Такими именно словами втолковал мне это мсье Розэ, а он человек ученый. Нехорошо, что я взялась за такое, но Богу ведомо, что я едва зарабатываю три тысячи франков в месяц, ломая спину в доме мадам Бошамп и в других домах, а тут мне заплатят десять тысяч всего лишь за то, что я поплачу немного, погорюю о смерти этого господина, который станет моим сыном до тех пор, пока его не зароют в землю.

Дом стоял неподалеку от Сен-Клу, и меня отвезли туда на машине — такие я видела раньше только издалека. Мадам Розэ с горничной одели меня, и я теперь знала, что покойный — мсье Динар, имя его — Октав, он — единственный сын у своей матушки, которая живет в Нормандии и только что приехала в столицу на пятичасовом поезде. Старая матушка была я, но я совсем растерялась и переполошилась, так что слышала очень мало из того, что втолковывала мне мадам Розэ. Помню только, что в машине она не уставала меня упрашивать (да, упрашивать, я нисколечки не вру: она очень изменилась с того праздника), чтобы я не слишком-то убивалась: пусть лучше все подумают, будто я смертельно устала и вот-вот свалюсь.

— К несчастью, я не смогу быть рядом с вами, — сказала она, когда мы приехали. — Но делайте то, что я указала вам, — остальным займется мой муж. И пожалуйста, пожалуйста, мадам Франсинэ, прежде всего, когда вы увидите журналистов и дам... особенно журналистов...

— Разве вас там не будет, мадам Розэ? — ужасно удивилась я.

— Нет. Вам этого не понять, а объяснять долго. Будет мой супруг, его связывали с мсье Линаром коммерческие интересы... Разумеется, он будет там из чувства приличия... вопрос деловых и человеческих отношений... Но я туда не войду, мне не следует... Пусть вас это не смущает.