Джеймс Баллард - Фабрика грез Unlimited

• Название: Фабрика грез Unlimited
• Автор: Джеймс Баллард
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05010-8

Хронический неудачник и латентный психопат Блейк падает в Темзу на краденом легкомоторном самолете – и командовать парадом начинает фабрика грез: сонный городок Шеппертон преображается в апокалиптическое царство необузданных желаний и воспаленного воображения, в залитую буйным тропическим светом арену оргиастических празднеств.

Энтони Берджесс назвал «Фабрику Грез Unlimited» лучшим романом одного из самых талантливых авторов Британии. И ведь, наверное, не ошибся.

---

– Вижу, Мириам, вижу. – Священник не изъявлял намерения подойти ко мне поближе, он словно остерегался меня, моего странного возвращения к жизни. – Ну что ж, слава богу. Но теперь ему нужен покой.

Мир потускнел, а затем неожиданно стал ярким и звонким. Лицо священника плыло, его резкие, спартанские черты струились в воздухе яростной гримасой. Вконец изнеможённый, я тяжело прислонился к доктору Мириам и положил голову на ее теплые колени.

Я ощущал на своих губах отпечаток чьего-то чужого рта, они распухли и поранились изнутри о мои же собственные зубы. Чьи-то сильные руки болезненно измяли мою грудь. Судя по всему, кто-то делал мне искусственное дыхание, но как-то странно. С совершенно излишней силой. Жесткие пальцы впивались мне между ребрами, словно намереваясь меня убить. В неистовом сверкании реки, превратившейся теперь в почти лунный, лишенный теней пейзаж, я заметил, что священник смотрит прямо на меня – пристально и даже с некоторым вызовом. Так как же все-таки, что пытался сделать этот человек? Оживить меня? Или убить?

В то же время я твердо знал, что ни на секунду не терял сознания. Я помнил, как шагнул с фюзеляжа в воду и энергично поплыл к берегу; в самом конце, где ноги уже достигали дна, мне кто-то помог. Я смотрел в небо, сохранившее еще остатки тревожного сияния, которое я видел из кабины «Сессны». Голова моя все так же лежала на коленях у доктора Мириам, я чувствовал на висках ее озабоченные пальцы и еще острее хотел предупредить ее о грядущей беде.

Внезапно небо прояснилось. Доктор Мириам скользила по мне задумчивым взглядом, так, словно мы с ней любовники, досконально знакомые с телами друг друга. Я чувствовал запах ее сильных бедер, видел неожиданно грязные, в кожаных сандалиях ступни. Ее плохо причесанные волосы были стянуты на затылке вылинявшей ленточкой. Вторая сверху пуговица на блузке отсутствовала, и я видел на ее левой груди оставленные ребенком царапины. Мне хотелось обнять ее, прямо здесь, на этой лужайке, на глазах у агрессивного священника. Я был уверен, что драматическая внезапность моего появления возбудила ее, и разочарованно сожалел, что не ее губы привели мой рот в такое состояние.

Доктор Мириам словно опомнилась, достала надушенный носовой платок и начала стирать с моего лица тавот. Сотни людей, скопившихся на противоположном берегу, за холодной гладью воды, молча смотрели на меня. Такое не может пройти мимо внимания местных полицейских, они будут здесь с секунды на секунду.

Я встал и прислонился к качелям; трое детей пожирали меня глазами со своего насеста. Когда я стряхнул с ног обгоревшие ботинки, дети истерически захохотали. Комбинезон клочьями свисал с моей талии. Правый рукав и правая штанина отсутствовали, оторвались, когда я покидал кабину «Сессны».

– Мне нужно уехать, – сказал я, повернувшись к священнику. – Я инструктор летной школы, нужно сообщить им об аварии.

– Мне казалось, что вы пилот-каскадер.

– Так оно и есть, в некотором роде. Я действительно пилот-каскадер. – Чтобы погасить вспыхнувший в ее глазах интерес, я спросил: – Что такое с вашей матерью? Она вне себя…

– Ваше появление ее потрясло, мягко говоря. А теперь помолчите минуту.

Встав напротив меня, она ощупала мой живот и измочаленную грудь, как это делает учительница, осматривающая травмированного на уроке физкультуры школьника. На ее руках осталась кровь с моих ободранных пальцев. Я снова почувствовал к ней сильное сексуальное влечение, тем более понятное, что все мое тело ликующе кричало: «Я жив! Я жив!». На ее верхней губе была небольшая припухлость. След поцелуя?

– Прежде чем вас отпустить, я хотела бы сделать вам рентген головы. Пять минут назад мы были уверены, что вы…

Она оставила фразу неоконченной, щадя не столько меня, сколько священника. Священник приблизился к нам на несколько шагов, но все равно стоял подчеркнуто отдельно. Судя по тяжелому, испытующему взгляду, он сильно сомневался в моей летной квалификации.

Доктор Мириам закончила осмотр, теперь она выжимала из моего комбинезона воду.

– Отец Уингейт, а вы не знаете, какой святой покровительствует пилотам-каскадерам и инструкторам летных школ? Должен же быть такой.

– Конечно же должен. Послушайте, Мириам, оставили бы вы несчастного парня в покое. А вы уж нас простите, – добавил он, взглянув на меня. – Не каждый же день нам на голову валятся молодые люди.

– А жаль. – Она повернулась, чтобы утихомирить троих детей, носившихся теперь вокруг качелей Мальчик с протезами оглашал воздух хриплыми воплями, явно пародируя мой голос – Джейми ну как же можно быть таким бессердечным?

Мальчишка вполне заслуживал подзатыльника, но меня сдержала рука священника, тронувшая мое плечо. Он наконец подошел и смотрел мне в лицо, словно изучая структуру какой-нибудь своей брекчии.

– Пока вы не ушли. Вы же вполне оправились, верно? У вас огромная воля к жизни, ведь вы в самом буквальном смысле вернулись из мертвых здесь, у нас на руках.

Все это было сказано крайне благостным тоном, однако я знал, что ему и в голову не придет предложить мне соединить с ним голоса в благодарственной молитве. Не приходилось сомневаться, что мое возвращение из мертвых серьезно нарушило законы и свойства его вселенной. Возможно, он пытался меня оживить, и теперь, после стольких лет служения Богу, был совершенно огорошен тем; что сумел сотворить чудо.

Глядя на его крепкое сложение, на плечи, чуть подрагивающие от сдерживаемых эмоций, я легко представлял себе, как он принимает решение выдавить из меня остатки жизни, вернуть меня за последнюю черту, пока не поздно, пока привычный порядок вещей не пошел псу под хвост. На лице священника явно читалось подозрение, он выставлял его напоказ, пытаясь меня спровоцировать. И не без успеха – меня подмывало схватиться с ним, сойтись грудь на грудь, швырнуть его на оскверненную тавотом траву.

Я машинально тронул губы, раздумывая, не он ли оживил меня этим актом орального насилия. Меня пытался раздавить кто-то сильный – человек не меньше моих габаритов, судя по отпечаткам губ и рук. Священник годился мне в отцы, однако под его рясой угадывалась мощная, агрессивная мускулатура регбиста.

Я вскинул глаза на людей, облепивших тот берег реки. Если не священник, то кто же тогда из семи очевидцев? Доктор Мириам? Ее тронутая мамаша? Миссис Сент-Клауд снова показалась из особняка, на ее шее замасленной цепью болталось испачканное об меня ожерелье. Она все еще остерегалась подойти ко мне, словно ожидая, что я внезапно взорвусь и вконец уничтожу мною же испоганенную лужайку.

Последний из очевидцев, блондин, красивший чертово колесо, спустился со ржавеющего причала и шлепал босиком по мелководью, картинно демонстрируя мне свое почти обнаженное тело. Это непринужденное шлепанье преследовало весьма серьезную цель – восстановить суверенные права на воду, которую я временно узурпировал.

Босой блондин махнул доктору Мириам рукой – легкий, заговорщицкий жест бывшего любовника, – явно надеясь, что она подзовет его к себе. Не дождавшись реакции, он небрежно, но с почти не скрываемым ехидством указал через наши головы на верхушки засохших вязов.

Взглянув вверх, я увидел обломок самолетного хвоста, повисший на одном из толстых сучьев. Распятый на фоне неба, он покачивался из стороны в сторону – флаг, сигналящий поднятой на ноги полиции о моем присутствии.

– Старк… у него всегда были острые глаза. – Доктор Мириам взяла меня за руку; мать, защищающая своего ребенка. – Пошли, Блейк, больше здесь делать нечего. Там, в больнице, я постараюсь найти для вас какую-нибудь одежду.

Следуя за ней, я физически ощущал на себе взгляды безмолвных людей с обоих берегов реки, теннисистов, сидевших на траве, положив рядом с собою ракетки. Их лица казались почти враждебными. В этом странном, нездешнем свете мирный городок, куда меня угораздило свалиться, обретал тревожную, почти зловещую окраску; можно было подумать, что вокруг меня не беспечные, неторопливые жители спального пригорода, а артисты, разыгрывающие порученные им роли в каком-то сложном, запутанном заговоре.

Мы обогнули дом и подошли к красному спортивному автомобилю, стоявшему на подъездной дорожке. Миссис Сент-Клауд перегнулась через перила крыльца и передала дочери врачебный саквояж.

– Мириам?…

– Господи, мама, да оставь ты свои страхи. Ничего со мной не случится. – Доктор Мириам сокрушенно покачала головой и открыла передо мной дверцу машины.

Стоя там, в грязных лохмотьях некогда белого комбинезона и босой, я неожиданно понял, что миссис Сент-Клауд не бросится к телефону, как только машина исчезнет из виду. Средних лет вдова, она никогда еще не видела человека, вернувшегося из мертвых, и теперь испуганно вглядывалась в меня, как во внезапно явившегося сына, о чьем существовании она по рассеянности сумела запамятовать.