Джон Карр - За красными ставнями

• Название: За красными ставнями
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3326-7, 5-9524-1962-3

Выездное дело сэра Генри. На этот раз он решил съездить в Танжер, отдохнуть от загадок и запертых комнат. Однако не суждено. Шеф полиции Дюрок обращается к Г.М. за помощью в поимке неуловимого грабителя, известного как Железный Сундук. Этот виртуоз посетил уже почти все столицы Старого Света и ограбил в каждой из них банк или ювелирный магазин, растворяясь после преступления в воздухе. И вот по всем данным следующей целью Железного Сундука будут алмазы султана в Танжере. Поломавшись ради приличия, сэр Генри конечно же соглашается помочь.

---

— Это объясняет квартиру и красные ставни, — согласилась Морин. — Но каким образом Колльер заставил исчезнуть сундук и алмазы?

— Объясню все, что пожелаете, девочка моя, — великодушно отозвался Г. М. — Вспомните рассказ Полы о том, как она ворвалась в квартиру к Колльеру в столь ранний час и была выставлена в коридор, где, к счастью, встретила Альвареса. Они оставались в коридоре не меньше двух минут, в течение которых Пола слышала звуки изнутри, но не могла их распознать. Скажите, утро было холодным?

— Очень холодным.

— В гостиной Колльера горел огонь?

— Да, в маленьком камине горели угли… — Глаза Морин внезапно расширились.

— Как выглядят необработанные алмазы? — осведомился Г. М. — Это маленькие серые комочки с шершавой поверхностью. Вот вам вся история. Положите алмазы в огонь, где они покроются серым пеплом или угольной пылью, и их нельзя будет отличить от кусочков несгоревшего угля. А картон, особенно с масляной краской, сгорит менее чем за минуту, как промасленная бумага. Что касается алмазов, спросите любого консультанта — они не пострадают и не расплавятся в огне, если только он не будет раз в десять жарче пламени в камине.

— Но разве от картона не должен был остаться пепел?

— Угу. Он и остался. Поговорите с Альваресом, который ходил по кускам пепла, когда его выгребли из камина. Вот почему на его вопросы было так трудно ответить буквально. Вы смотрели на пропавшие вещи, но не видели их.

Это применимо и к бросавшемуся в глаза ключу к тайне сундука. Альварес видел его, хотя был так смущен и сердит, что не осознал этого. Помните, на центральном столе в комнате была скатерть из очень мягкого бархата?

— Да, припоминаю.

— Именно на этом столе, когда в комнату ворвалась Пола, стоял якобы тяжелый железный сундук, весивший около сорока фунтов. Но на мягком бархате не было никаких отпечатков, которые должен был бы оставить такой сундук. Там даже не было следов от картона и деревянного каркаса. Поверхность выглядела нетронутой.

Конечно, вы понимаете, что произошло. Съемщик такой квартиры должен убирать пепел из камина, высыпать его в ведерко и ставить в служебный люк, откуда портье забирает его в погреб.

Меня, — Г. М. выпятил грудь и постучал по ней, — там не было, поэтому я не мог сказать вам, какие меры предосторожности следует принять. Но когда я позднее раскрыл полковнику загадку железного сундука, заставив его крушить мебель, он знал, что делать. Ведь в доме находился ни в чем не повинный, но все же задействованный в операции грек-портье.

— Да, — подтвердил полковник Дюрок. — Он отнес пепел и алмазы, выглядевшие как несгоревший уголь, в погреб. Я лично возглавил группу с целью поймать Железного Сундука, когда он придет туда за алмазами. Но Бентли не пришел — решил не рисковать.

Г. М. достал сигару, но не зажег ее.

— Это почти все, за исключением поведения Билла Бентли той кровавой ночью в Казбе, когда погиб Колльер. Впрочем, она была не такой уж кровавой. Правда, какой-то… э-э… субъект прирезал вора в переулке по дороге к дому Али, но к нам это не имеет отношения.

— Ха-ха-ха! — горько усмехнулся полковник. — Совсем о нем забыл. Но должен сказать вам, сэр Генри, что вы, который прибыли сюда для расследования, оказались не худшим головорезом из всех, каких я когда-либо встречал. Когда я вижу человека, которого таким образом схватили за волосы и которому так перерезали горло, я чую опытную руку!

— Ну… — смущенно пробормотал Г. М. — Может, мне приходилось проделывать нечто подобное в Марселе, Порт-Саиде или оккупированной Германии…

— Стоп! — рявкнул Дюрок. — Этот детектив порочнее любого преступника!

— Игра была честной, сынок. Эта гремучая змея могла меня опередить. Но я говорил о Бентли. Той ночью он решил разорвать дружбу с Колльером и ждал случая встретиться с ним лицом к лицу, не опасаясь, что тот его выдаст. Колльер толком не знал, кто такая Пола, хотя видел ее в аэропорту, но он угрожал перерезать ей горло, а в глазах Билла это был непростительный грех. Если этой малютке грозила хоть какая-то опасность…

— Вот почему вы организовали им побег, — сказала Морин. — Вам нравилась Пола. Поэтому вы и называли ее «куколка», а меня — только «девочка моя».

— Знаете, полковник, — заметил Г. М., — должен существовать закон против женщин с такой долгой памятью о разных мелочах личного порядка.

— Я тоже женат и хорошо вас понимаю, — согласился Дюрок.

— А я собираюсь замуж! — воскликнула Морин. Ее бледное лицо порозовело, а глаза сияли. — За Хуана, как только он выйдет из лечебницы.

Полковник вскочил на ноги и начал суетиться, как старая наседка. Его с трудом удалось удержать от приказа принести шампанское, и Г. М. смотрел на него с отвращением.

— У вас нет сердца, — упрекнул его Дюрок.

— Не знаю, что хуже, — отозвался Г. М., злобно имитируя акцент полковника, — американская или бельгийская сентиментальность. Ради бога, помолчите и дайте мне закончить!

Той ночью, когда Альварес отправился в Казбу за Колльером, Билл Бентли добровольно присоединился к нам. Он пытался остановить Полу, но ему это не удалось. И он, и Колльер были вооружены. Колльер, покинув квартиру на Маршан, проскользнул в отель «Рифф» и забрал свой «бэнкер» вместе с другими вещами.

Войдя в дом Али через парадную дверь, Билл. Пола и я спустились по лестнице и вошли в комнату с коврами гуськом, держась вдоль стены. Вас двоих там не было, но я был и могу ручаться за все, что вы услышите.

Если у меня и оставались сомнения в виновности Бентли, то они исчезли. Мы видели только плотную фигуру и черные волосы Колльера, стоявшего на штабеле ковров спиной к нам. Пола говорила, что не была уверена, Колльер ли это. Ведь о нем упоминали как о рыжеволосом — он перекрасился в черный цвет только во второй половине дня. Я сам не был полностью убежден, что это Колльер.

Но Бентли узнал его сразу, хотя вроде бы никогда не видел раньше. Даже ночью в переулке у магазина Бернштейна Билл, лежа на спине и пытаясь оглянуться, никак не мог рассмотреть Колльера. Но повторяю: он сразу его узнал. Билл вытащил из кармана револьвер «уэбли» и прошептал, что не будет стрелять человеку в спину.

И Бентли действительно не мог этого сделать, хотя это означало уничтожить того, кто был в состоянии его выдать. Он физически не в состоянии стрелять человеку в спину. Потом Билл прошептал, что у Колльера тоже есть оружие и, если он окликнет его и подождет, пока тот повернется, это будет честная дуэль. Предложение было вполне спортивным! Я бы свернул шею любой судейской мумии в красной мантии, которая заявила бы, что это не так.

Но нас прервали. Колльер услышал с другой стороны шаги Альвареса. Это случилось так быстро, что Биллу даже не хватило времени приготовиться. Будучи скверным стрелком, Колльер дважды выстрелил в Альвареса и промахнулся. Когда Альварес с презрением подошел ближе, он попал ему в грудь… Мне очень жаль, девочка моя. Я не хотел…

— С Хуаном уже все в порядке, — успокоила его Морин. — Но если бы я была там…

— Колльер подошел к нашей стороне штабеля, когда Билл приставил дуло револьвера к его затылку и отогнал к середине ковра. Только тогда я увидел лица обоих, повернутые друг к другу. Глаза Колльера широко открылись, потом прищурились и устремили на Билла многозначительный взгляд. «Чем это вы тут занимаетесь?» — осведомился он, так подчеркнув слово «вы», что их знакомство становилось очевидным. «Скоро узнаете», — ответил Бентли с таким же многозначительным взглядом. Это могло означать лишь предупреждение Колльеру не выдавать его — быть может, Бентли пришел ему на помощь. Поверил ли Колльер этому или нет, но он решил выждать. Тогда он еще считал, что его защищают люди Али и ему бояться нечего.

Бентли должен был принять решение. Альварес был серьезно ранен, но куда сильнее страдал от унижения, понимая, что бессилен против Колльера. Он отдал бы душу за то, чтобы увидеть его побежденным. Если вы считаете, что предложение Бентли не было спортивным, я больше не скажу ни слова.

Бентли предложил сразиться с Колльером, отнюдь не будучи уверенным в своей победе, по трем причинам: чтобы отомстить за друга, из-за того, что Колльер угрожал Поле, и наконец…

— Да? — поторопила Морин.

— Потому что он презирал Колльера за его коммунистические убеждения и фетиш в виде красных ставней. Во всем мире вы не нашли бы людей менее схожих по характеру, чем Бентли и Колльер. Они различались абсолютно во всем. Колльер ненавидел Бентли почти так же сильно, как Бентли — Колльера. Когда и где они познакомились, не имеет значения. Бентли нуждался в гранильщике алмазов, не отличающемся щепетильностью. Честный гранильщик стал бы задавать вопросы о происхождении необработанных камней. А нечестного найти нелегко, так как для этой профессии прибыльно быть честным.