Уильям Дитрих - Пирамиды Наполеона

• Название: Пирамиды Наполеона
• Автор: Уильям Дитрих
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-25724-9

Франция, начало XIX века. Американец Итан Гейдж, приехавший в Париж по делам, выигрывает за карточным столом старинный медальон, якобы сделанный в Египте и принадлежавший некогда царице Клеопатре. Этот золотой диск, покрытый непонятными символами, несомненно, хранит какие-то секреты. Но Гейдж не успевает это выяснить: той же ночью он ложно обвинен в убийстве и вынужден бежать из Франции. Ему удается примкнуть к группе ученых, отправляющихся вместе с Наполеоном в египетскую экспедицию. Прибыв в эту экзотическую страну, Гейдж начинает подозревать, что медальон поможет разрешить одну из величайших загадок в мире — тайну Великой пирамиды.

---

— Вы несправедливы по отношению к нашим ученым, генерал, — внес поправку Бонапарт. — В недавнем речном сражении именно Монж и Бертолле, произведя точные расчеты, потопили вражеский флагман, благодаря чему мы выиграли всю битву. Наши ученые сражались в каре вместе с пехотинцами. Им предстоит построить ветряные мельницы, оросительные каналы, фабрики и литейные цеха. Конте запустит один из его воздушных шаров! Мы, солдаты, начинаем процесс освобождения, но только людям науки под силу завершить его. Мы выигрываем сражения, а они завоевывают и освобождают людские умы.

— В таком случае давайте оставим их здесь, а сами отправимся по домам.

Дюма приступил к обгладыванию очередной куриной ножки.

— Древние жрецы приносили не меньше пользы, — небрежно заметил Силано. — Они были целителями и законодателями. Египтяне знали заговоры, способные исцелять больных, привораживать сердца любимых, охранять от зла и приносить богатство. На собраниях ложи египетского обряда мы убедились, что заговоры действенно влияют на погоду, оберегают от превратностей судьбы и исцеляют даже умирающих. И теперь, когда мы завладели этой колыбелью цивилизации, я надеюсь, мы сможем узнать гораздо больше.

— Вы тут поощряете черную магию, — предупредил Дюма. — Не пора ли вам позаботиться о своей душе?

— Знания не относятся к черной магии. Они вкладывают мощное оружие в руки солдат.

— До сих пор сабли и пистолеты служили нам вполне успешно.

— А где бы вы взяли черный порох, если бы его не изобрели ученые алхимики?

Дюма ответил громкой отрыжкой. Этот могучий и вспыльчивый генерал уже слегка опьянел. Может, он избавит меня от общества Силано?

— Я поощряю открытие и применение незримых сил типа электрических, — невозмутимо продолжил Силано, кивнув мне. — Стоит просто потереть янтарь, и вы увидите действие неких таинственных сил. Возможно, именно они оживляют наш мир. Можем ли мы превратить простые элементы в более сложные и ценные вещи? Ответы на подобные вопросы искали наши наставники — Калиостро, Кольмер и Сен-Жермен. Месье Гейдж может представить нам откровения великого Франклина о…

— Ха! — прервал его красноречивые излияния Дюма. — Калиостро объявили шарлатаном в полудюжине стран! Что вы там твердили о превратностях судьбы? — Он схватился за эфес своей тяжелой кавалерийской сабли и начал вытаскивать ее из ножен. — Испробуйте-ка действие вашего оберегающего заговора против моей сабли.

Однако прежде чем он успел вытащить ее, Силано молниеносным движением выхватил свою рапиру и приставил ее к руке генерала. Клинок пролетел стремительно, оставив за собой свистящий дуговой след.

— Мне не нужна магия, чтобы выиграть в простом поединке, — с тихой угрозой сказал граф.

Все погрузились в молчание, ошеломленные такой скоростью реакции.

— Вложите свои мечи в ножны, вы оба, — приказал наконец Наполеон.

— С удовольствием. — Силано убрал свой тонкий клинок почти так же быстро, как вытащил его.

Дюма нахмурился, но тоже оставил в покое рукоятку сабли.

— Значит, вы, как все мы, полагаетесь на силу стали, — проворчал он.

— Вы сомневаетесь, что я владею и иными силами?

— Хотелось бы увидеть воочию.

— Неотъемлемым свойством науки является убеждение скептика, — поддержал его химик Бертолле. — Одно дело заявлять о магии, граф Силано, а другое — показать ее наделе. Меня восхищает ваш исследовательский настрой, но экстраординарные претензии требуют экстраординарных доказательств.

— Что же мне сделать — вознестись над пирамидами?

— Я уверен, это впечатлило бы всех нас.

— Безусловно, но к научному открытию приводит постепенный процесс убедительных опытов и экспериментов, — продолжил Силано. — То же самое можно сказать о магических и древних силах. И я также надеюсь, что смогу воспарить над пирамидами, стать неуязвимым для пуль или достичь бессмертия, хотя в данный момент мне, как всем ученым, доступен лишь путь простого исследователя. Именно поэтому после изучения древних текстов в Риме, Стамбуле и Иерусалиме я предпринял это долгое путешествие в Египет. Вот у вашего американца есть медальон, который может подтвердить пользу моих исследований, если мне будет позволено изучить его.

Все взоры обратились в мою сторону. Я с сомнением покачал головой.

— Это чистая археология, и она никак не связана с магическими или алхимическими опытами.

— Я же сказал, для изучения.

— Изучение проводится настоящими учеными. Их методы заслуживают доверия. А египетский обряд — нет.

Граф выглядел как учитель, разочарованный учеником.

— Неужели вы, месье, считаете меня обманщиком?

— Не знаю, как он, а я действительно причисляю вас, — вновь вмешался Дюма, отбрасывая обглоданную кость, — к мошенникам, лицемерам и шарлатанам. От всех этих магов, алхимиков, теоретиков, цыган и священников или жрецов нет никакой пользы. Вы специально заявились сюда, разодевшись в восточные одежды и напялив тюрбан, будто заезжий марсельский клоун, и талдычите нам о магии, но я заметил, что мясо-то вы едите на европейский манер. Всякий горазд лихо взмахнуть изысканно украшенной шпажкой, но ее стоит проверить в настоящем сражении против настоящих сабель. Я уважаю настоящих бойцов и строителей, а не тех, кто проводит жизнь в пустых разговорах и фантазиях.

В глазах Силано сверкнул опасный огонек.

— Вы ставите под сомнение мои честь и достоинство, генерал. Мне ничего не остается, кроме как вызвать вас на поединок.

Над столами повисло тревожное ожидание. Силано имел репутацию заядлого и беспощадного дуэлянта, и на его счету в Париже числилась смерть по меньшей мере двух противников. Однако Дюма был под стать Голиафу.

— А мне ничего не остается, кроме как принять ваш вызов, — прогремел генерал.

— Дуэли запрещены, — отрезал Наполеон. — И обоим вам это известно. Если кто-то из вас нарушит этот приказ, то я прикажу расстрелять обоих.

— Значит, пока вы в безопасности, — сказал Дюма графу. — Но вам лучше поскорее найти тот оберегающий заговор, поскольку по возвращении во Францию…

— Зачем же так долго ждать? — перебил его Силано. — Я могу предложить другое состязание. Наш уважаемый химик говорил о необходимости подтверждающего опыта, так позвольте мне предложить один. Я прикажу доставить к завтрашнему обеду привезенного из Франции молочного поросенка. Как вы понимаете, мусульмане не желают иметь ничего общего с этими нечистыми животными, и мне самому приходится ухаживать за ними. Вы намекнули, что я преувеличиваю свои способности. Позвольте тогда за два часа до обеда презентовать вам этого поросенка, чтобы вы приказали приготовить его любым способом: тушеным, вареным, запеченным или зажаренным. Я и близко к нему не подойду во время готовки. Вы разрежете его на четыре равные части и дадите мне какую пожелаете. А себе положите любую другую часть.

— Какой же смысл во всей этой чепухе? — спросил Дюма.

— На следующий день после этого обеда произойдет одно из четырех событий: либо мы оба умрем, либо никто не умрет; либо я умру, а вы нет; либо вы умрете, а я выживу. Три из этих четырех вероятных исходов относятся к вам, но готов поспорить на пять тысяч франков, что на следующий день после этой трапезы вы умрете, а я буду жив и здоров.

За столом воцарилась тишина. Дюма выглядел встревоженным.

— Это же один из любимых трюков Калиостро, он частенько предлагал подобные пари.

— Верно, только никто из его противников так и не решился их принять. У вас есть шанс стать первым, генерал. Достаточно ли вы сомневаетесь в моих способностях, чтобы отобедать со мной завтра?

— Чтобы вы опробовали на мне один из шарлатанских трюков или магических заговоров!

— Но ведь согласно вашим словам я ни на что не способен. Проверьте же меня.

Дюма перевел задумчивый взгляд с него на меня. В сражении он всегда чувствовал себя уверенным, но стоило ли рисковать своей жизнью за столом?

— Дуэли запрещены, но в этом пари я готов участвовать, — заявил Бонапарт. Он порадовался мучениям генерала, осуждавшего в походе его действия.

— Да я не сомневаюсь, что он отравит меня с ловкостью шарлатана.

Силано развел руки, предчувствуя победу.

— Вы сможете обыскать меня с ног до головы, до того как мы сядем за стол, генерал.

Дюма отказался.

— Много чести. Я не стал бы обедать с вами, даже если бы вы были самим Христом, дьяволом или последним человеком на земле. — Он вскочил, оттолкнув ногой стул. — Потворствуйте его исследованиям, если считаете нужным, — бросил он, обращаясь ко всем собравшимся, — но я клянусь, что вы не найдете в здешней пустыне ничего, кроме груды никчемных развалин. Вы еще пожалеете, что слушали этих прихлебателей, будь то шарлатан граф или присосавшийся к нам, как пиявка, американец, — возмущенно произнес он и стремительно покинул комнату.