Брэнт Йенсен - Вендия 2. Незримые нити

• Название: Вендия 2. Незримые нити
• Автор: Брэнт Йенсен
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040666-1, 978-5-93698-369-6

Воистину, Вендия страна интриг и секретов. И Конан убедился в этом на собственной шкуре, он все глубже погружается в дрязги коренного населения. Однако перед северянином возникают всё новые и новые вопросы и ни одного ясного ответа.

Теперь Конаном движет не только желание разобраться в таинственной смерти бывшего посла, но и личные мотивы. Одного из десятников Конана обвиняют в жестоких убийствах браминов с семьями, после чего казнят на главной площади. Конан считает, что его человек действовал не по собственной воле, а был околдован. И, несомненно, смерть бывшего посла каким-то образом связана с резней браминов. Конан не отступит, пока не разберется во всем этом бардаке.

«Северо-Запад Пресс», 2007, том 129 «Конан и Властители Шема»

Брэнт Йенсен. Незримые нити (роман), стр. 131-316

---

— Кром! — выругался северянин, внезапно осознав, что не видит очевидных вещей. — Один-то соглядатай у меня точно есть.

Тень упорно не желала оставлять киммерийца в покое и, вообще, постоянно напоминала, что именно она и есть главный враг и одновременно главная проблема северянина.

Конан решил, что лишь избавившись от тени раз и навсегда, он сможет оказаться со своими противниками в равных условиях.

Победить тень, по его мнению, можно было двумя способами: с помощью какого-нибудь сильно ядовитого отвара либо использовав магию. Травы свою эффективность уже доказали. Отвар Аямала не позволял тени приблизиться к киммерийцу. Можно было бы попытаться упросить алхимика изготовить смесь, способную прикончить тень. Но киммериец сомневался в разумности такого решения: без Сатти у него не было реальной возможности подействовать на Аямала. А других знакомых мастеров у киммерийца не было.

С магией дело обстояло еще хуже. С одной стороны, Сатти предупреждал Конана, что магическое разрушение тени может обернуться смертью всех присутствующих при обряде. С другой, даже если бы северянин решился рискнуть, обратиться за помощью опять же было не к кому.

Хотя был один вариант…

Но Конан решил пока с ним не торопиться. Тень наблюдала за ним, но можно было и ему попытаться повнимательнее понаблюдать за ней. Тем более что она решила не таиться. В первую очередь киммерийца интересовало, будет ли тень от него отлучаться или продолжит сопровождать его все время. Конану казалось, что Сатти ошибался, предполагая, что тень может общаться на расстоянии с человеком, пославшим ее. Еще тогда во время разговора в квартале Тринадцати Стен киммериец подумал, что идея эта весьма сомнительная, а за последнее время еще больше утвердился в этой своей мысли.

Тень слишком напоминала своим поведением обыкновенное живое существо. Она представлялась киммерийцу чем-то вроде хищника, но хищника думающего и наделенного сверхъестественными возможностями. Ему казалось, что имей она возможность обмениваться со своими хозяевами мыслями, то повадки у нее были бы иные. Конечно, предположение это основывалось скорее на интуиции, чем на фактах, но Конан своему предчувствию привык доверять.

Наконец, окончательно расставив приоритеты в своих ближайших действиях, киммериец направился к казармам. Визит к Телиде он решил отложить до вечера.

Сейчас предстояло разобраться с тем, что происходит в сотне. А в том, что что-то происходило, он не сомневался.

Сатти навел киммерийца на мысль, что среди его солдат есть те, кто знает намного больше, чем говорит. Возможно, кто-то из них был причастен непосредственно к раздвоению личности Хамара. Кроме этого, не стоило забывать и того, что Шеймасаи рассказал об Амьене. О его связях с фансигарами.

Конан злился на себя, что так долго не обращал внимания на ситуацию с Амьеном. Мало того, что новоиспеченный десятник встречался со слугами Кали, он встречался с ними в квартале Тринадцати Стен! В месте, которым, по словам Телиды, некоторое время назад интересовался покойный ныне Сатти, которого всерьез занимали только самые трудные головоломки. Одно это должно было подтолкнуть киммерийца к действиям. Даже если это было простое совпадение.

Теперь же Амьен исчез в неизвестном направлении. Вместе с ним могла исчезнуть и ниточка к фансигарам, в непричастность которых к ситуации с Хамаром, Конан не верил.

Пусть от проблем шла кругом голова, но можно же было выделить хотя бы четверть колокола на беседу с Амьеном! Тогда, может, и не пришлось бы сейчас думать над тем, с какой стороны лучше подступиться к поиску заговорщиков в сотне.

Хотя беда была не только с пропавшим Амьеном. В последние дни киммериец совершенно забыл о своей обязанности руководить сотней. Он не отдавал никаких новых приказов, не собирал десятников, не интересовался проблемами. Дела были просто пущены на самотек.

Сейчас было бы хорошо поговорить с кем-нибудь из десятников или простых солдат и узнать, что за настроения царят в сотне, о чем говорят люди. Вот только киммериец никому не доверял настолько, чтобы принять его слова на веру. А позволить ввести себя в заблуждение было бы смертельной ошибкой.

Поэтому Конан решил провести общее собрание десятников. Большинство из них, если не все, были преданы ему и Турану. Значит, скорее всего, ни слова лжи на собрании не прозвучит. Но и на особую откровенность киммериец не рассчитывал.

Но надо же было с чего-то начинать.

У ворот казарм, как и положено, стояло двое стражей. Сегодня за безопасность отвечали люди из десятка Джана.

Поприветствовав солдат, киммериец прошел внутрь. Он уже хотел попросить одного из воинов собрать вместе всех десятников, как к нему подошел, практически подбежал, Хасан. Следом за ним возник и Масул.

— Сотник, нам надо поговорить, — сказал Хасан.

Вот вам и надежда провести общее собрание и обойтись без тайн и лжи!

— Конечно, — кивнул Конан. — Пошли в трапезную. Нас там не побеспокоят.

Киммериец сам первым двинулся в направлении лестницы. Двое туранцев молча проследовали за ним. Встреченных перед входом в трапезую слуг, которых для удобства солдат отрядил в казармы раджа Нараин, он попросил покараулить снаружи и никого не впускать. Впрочем, и без того вряд ли кто-нибудь поднялся бы сюда.

— Устраивайтесь, — киммериец сам уселся в кресло во главе стола, указывая десятникам на скамью по правую руку от него. — О чем вы хотели со мной поговорить?

Одновременно Конан вскользь пробежал глазами по стенам. Но нет, тени в комнате не было. Помещение было не настолько большим, чтобы она могла находиться в нем, не подпадая под действие репилента.

— Мне кажется, что скоро у нас будут неприятности, — начал Хасан. После этих слов он взял небольшую паузу, ожидая реплики киммерийца, но тот промолчал, и туранец продолжил. — Солдаты говорят, что стражи на них как-то нехорошо смотрят. Кому-то даже кажется, что не только стражники, но и все вендийцы держатся с ними несколько иначе, чем раньше.

— Вы с ними согласны? — спросил Конан у своих десятников.

— Что-то чувствуется такое в воздухе, — сказал Хасан.

Услышь северянин эту фразу от кого другого, он бы немедля высмеял его. К словам же пожилого туранца он отнесся с уважением. Воин, доживший до лет Хасана, просто обязан был обладать хорошей интуицией и имел полное право на нее опираться.

— А ты что думаешь, Масул? — поторопил Конан султанапурца.

Тот не спешил с ответом.

— По-моему, поменялось не отношение стражи, – в итоге сказал он. – Они, скорее, получили какой-то нечеткий приказ. Вроде, обязанности повнимательнее приглядывать за нами. Словно мы не совершили что-то незаконное, а только собираемся это сделать.

— Просто замечательно, — выдохнул киммериец.

— И еще кое-что, — сказал Масул. — Мне очень не нравится, что подобное внимание к нам возникло не в тот момент, когда вендийцы узнали, что их браминов резал Хамар, а уже после его казни. Я не вижу повода, чтобы интересоваться нами. А вендийцы видят, и значит это то, что, скорее всего, он есть.

— Знать бы только какой, — грустно произнес Хасан.

Конан же отлично знал, какая причина была у этой заинтересованности. Еще вчера Сатти предположил, что власти могут очень скоро прознать про встречу Амьена с фансигарами. Похоже, что его опасения подтвердились. Оставалось лишь дождаться того момента, когда власти Вендии дадут делу ход.

— Желаете угадать, что у вендийцев в голове? — печально улыбнулся Конан. — Пустое занятие. Даже если вы правы, и у властей есть реальный повод подозревать нас в чем-то, то повода для обвинений у них нет точно. В столице за последнее время не произошло ничего существенного.

— Они, скорее всего, думают не о том, что случилось, — сделал вывод Хасан, — а о том, что только может случиться.

— А вот это предотвратить уже в наших силах, — заверил его Конан. — Вы говорите, что стражи нас в чем-то подозревают. Я вам верю. У меня нет никаких оснований не доверять вашему опыту. Еще я уверен в том, что каждому из десятников под силу проследить, чтобы никто из его людей не делал глупостей.

Самым плохим вариантом киммерийцу виделся тот, при котором Амьен попал в руки стражей. Им не составило бы никакого труда выведать все про его отношения с фансигарами. Это известие нанесло бы серьезнейший удар по репутации Турана. Единственное, что можно было сделать – проследить за тем, чтобы больше ни один солдат Илдиза не касался вендийских интриг.

— Вся сотня в казарме? — спросил у десятников Конан.

Хасан традиционно оставался старшим в его отсутствие и должен был знать все о перемещениях солдат по городу.

— Да, я собрал всех здесь, — ответил Хасан. — После того, как пошли разговоры о странном поведении вендийцев… После того, как я сам убедился, что это не выдумки! Я отдал приказ никому не покидать пределов нашего дома.