Александр Иванов - Тени острова Дронов

• Название: Тени острова Дронов
• Автор: Александр Иванов
• Жанр: Научная Фантастика

Затерянный в бескрайнем море Остров, напичканный действующими оружейными системами, является игровой площадкой для сообщества дроннеров - рядовых пользователей Интернет, управляющих дронами - небольшими шустрыми роботами с обратной связью на уровне биотоков мозга человека, позволяющей получить максимальный эффект присутствия в увлекательной игре. Однако все ли игроки играют по установленным правилам? Все ли ставят перед собой только игровые цели? И так ли это безопасно - играть в такие азартные игры?

---

Давай, говорю ему, займёмся, а то я тут напортачил малость — завалился землёй, когда раскоп производил. И всё ему, как есть, рассказываю. Ну, он ничего, посмеялся только. Особенно хохотал, когда я ему идею свою, про то, как пулемёт в расход ввести, изложил.

Ой, говорит, не могу! Как представлю себе, говорит, как ты ныряешь-выныриваешь из оврага, а пулемёт по тебе бабахает, и как ты его до измора этим доводишь, так удержаться от смеха не получается. Ну, не расстроился, и то ладно.

И тут, значит, люк сбоку у башни танка, открывается, и Стеклярус из него с недовольным видом высовывается. Морда заспанная даже в дроне, глаза сквозь окуляры мутные, недовольно смотрят:

— «Чего это вы тут разорались, гады, честным людям отдыхать мешаете. Не будет вам сейчас никакой заправки, даже и не ждите — у меня сегодня прохождение через апогей и мне сегодня не до вас».

Сам ты, думаю, офигел уже от своих афигеев, раз друзей старых признавать не хочешь. В слух, конечно, не сказал, пожалел его, ничего думаю, прорюхается — узнает. А он потом и, правда, присмотрелся и кажет:

— «А, это вы. Ну, что подломили пулемёт уже или нет?».

— «Нет, — говорим, — пока думаем как».

— «Фигли думать, — говорит, — вон Мэт, как трактор землю роет. Подкоп вам нужен. Подкопать, заминировать, а потом, рвануть. Башню ему, как есть, напрочь снесёт. Пулемёту».

— «А что, — говорит Валетчик, и на меня с усмешкой смотрит, — вполне даже трезвая мысль».

А я подумал тогда — на фиг мне эти их припарки с подкопом? Не дай бог, завалит вдруг, опять метров на пять, и там меня и похоронят, ибо у Валетчика сил не будет оттуда меня достать, а тяжелых дронов этот экономист-редкострел и на версту не подпустит. Лучше уж его в расход ввести. Но вслух ничего им не сказал. Из скромности характера.

Они потом базарить принялись промеж собой, что-то там про туманности с конской головой, да про тёмную материю и коричневые звёзды какие-то. Валетчик на этой теме со Стеклярусом и сошелся в своё время, а я уж потом, за ним прицепом. Потому, как я в этой астрономии ни ухом, ни рылом не валялся. Просто ничего не понимаю. Я же не астрономист, какой-то. В смысле, не астроном.

Так, случается иногда, ночью… Смотришь в звёздное небо, и наплывает на тебя нега какая-то непонятная. Звёзды перед тобой как искорки драгоценные сияют. Кажется — протяни руку недалеко, любую взять можно. Посмотреть, погладить, обласкать, и на место вернуть — свети и дальше всем людям, что на тебя любуются.

Весь звёздный объём Вселенной виден отчётливо, до последней мелочи. Облака всякие, туманы, реки материи и потоки излучений. И волны, волны гравитации от разных объектов. Расходятся и сходятся, пересекаются и перекрещиваются. И ты в этих волнах плещешься-нежишься, а они тебя баюкают и уносят. И дальше, и дальше. И ещё дальше.

А звёзд вокруг… не меряно и не считано. Но точно известно сколько. И каждое движение, каждой звезды понятно, и почему она тут, а не тут, и куда она путь свой держит, и с кем встретится, а с кем и разминётся. И видно простым глазом, какая из них ближе, а какая дальше, какая больше, а какая совсем крошка. И все расстояния ощущаются так ясно и точно, что прямо тут же, сейчас же, взял бы и улетел в этот простор планетный на веки вечные. Всё бы увидел, везде бы побывал, со всеми бы повстречался. И поют эти звёздочки, так красиво и ладно, каждая по-своему, словно выделиться хочет — вот я какая!

И так чётко мне всё это представилось, что аж дух перехватило. А перед глазами вся звёздная россыпь так и сияет, так и переливается. Да так ясно и ярко, что я даже глаза открыл от удивления. Глядь на часы, мама моя! Чуть не опоздал. Вскочил, простыня сухая вся, горячая, швырнул её на кровать, и бегом рванул к компьютеру — на Остров выходить.

****

Предрассветное небо Острова залито перламутром — от светло-алого на востоке, до сумрачно-синего на западе. Тёмные громады сопок контрастно выделяются на фоне алеющего востока. У их подножия и над ручьём разлит прохладный ночной сумрак, пропитанный запахом сырой земли и недалёкого моря. Ночной бриз утих, и воздух замер в ожидании утренних перемен. Стоит редкая минута тишины, когда ночные трели сверчков уже умолкли, а рассветный птичий пересвист ещё не начался.

По сталкерской тропе, идущей от брода через ручей Белый и до магистральной дороги на Четвёртый Бастион, сквозь разрывы в прогнившем, ржавом проволочном заграждении, сквозь беспорядочные заросли диких кустарников, медленно пробираются два любопытных существа.

Идущий впереди — меньшего размера, примерно с кошку. Второй почти в два раза больше. Первый, постоянно вертит головой из стороны в сторону. Присматривается, прислушивается, принюхивается. Перламутр неба отблёскивает в огромных глазах его треугольной головы. В хрупких руках его тонкая, короткая пика. Четыре тонких же ноги изящно несут худое, недлинное тело. Движения его быстры, но осторожны. Осторожны более чем быстры.

Второй, несмотря на свои крупные размеры, шагает плавно и бесшумно. Во всех его движениях ощущается сила и уверенность в себе. Он спокойно и неторопливо идёт вслед за первым. Неторопливость его обманчива, в отличие от спокойствия — он небрежно перехватывает стремительно спружинившую ветку кустарника, неаккуратно отпущенную лидером. Крепкие руки его пусты, но на спине могучего туловища, надёжно и аккуратно притороченный, поблескивает острый топор с удобной рукоятью.

Их можно было бы принять за живых существ, но это не так. Несмотря на мягкость осмысленных движений и живой взгляд, сущность их механического происхождения налицо. Их можно было бы принять за управляемых дистанционно роботов, но и это не так. Робот не будет чесать затылок или рассеяно пытаться поковырять в носу.

Идущие по сталкерской тропе — дроны, электронно-механическое продолжение человеческого «я», удалённое от него на большое расстояние и живущее по своим электронно-механическим законам с человеческой логикой. Они идут сквозь утренний сумрак, расталкивая предрассветный туман. И туман равнодушно расступается перед ними и смыкается позади. И ему нет никакого дела до того, куда и зачем они идут.

Не прошло и пятнадцати минут, как Мэт и Антон, преодолев древние проволочные заграждения на правом берегу ручья Белый, вышли на магистральную дорогу к Четвёртому бастиону. И сразу же увидели первую заставу Инквизиторов. Антон удивлённо посмотрел на заставу, на холм, на тропу-дорогу, и странное, чувство нереальности происходящего внезапно охватило его — театр. Он сидит в театре и смотрит на сцену, залитую сине-розовым светом софитов, слышит негромкий, ненавязчивый музыкальный аккорд и с замершим дыханием, любуется игрой великих артистов. Игрой, которой веришь сразу и беззаветно…

…Невысокий искусственный холм, увенчанный пулемётной башенкой без пулемёта, к холму примыкает деревянное строение по типу сарайки с приоткрытой дверью. У подножия тлеет небольшой костёр. У костра двое дроннеров-разведчиков неспешно беседуют, посматривая на приближающихся путников. Дорога огибает блок-пост и теряется в сумрачном тумане западной части Острова. Так далеко на запад ни Антон, ни Мэт ещё не заходили.

— Кому не спится в ночь глухую? — остроумно вопрошает один из сидящих, слегка приподнявшись на механическом локте. — Чего это вы, хлопчики, шастаете, в такую рань?

— Батька позвать? — негромко спрашивает у первого второй, изображая попытку подняться.

Первый небрежно отмахивается и выжидающе смотрит на подошедших Антона и Мэта.

— У нас пропуск, — говорит Антон и протягивает ему пластиковую карточку, исцарапанную корявым подчерком.

— Ты дывы, у хлопчиков с востока и аусвайс е! — делано удивляется тот. Затем берёт карточку и внимательно просматривает её в свете костра. — Так, выдана… так… подателям сего… уплатившим подорожный сбор, в размере… нормально, так… Грицюком…, ну, так. Грицюком, это нормально. Это — можно пропускать. Ребята — туристы. Это не запрещено. Только вот почему, друже, у вас за экологию не уплачено, а?

— За что-о? — искренне удивляется Антон.

— А вы шо думали? Вы тут шо, будете экологию нам задарма нарушать? Ни, нэ выйдэ. Платите за экологию, иначе повертайтэ до дому.

— Что за бред? — энергично возмущается Антон. — Про экологию нам ничего не говорили. Какая на хрен экология на Острове?

— А вы не оскорбляйте, мы при исполнении! И не выражайтесь, цэ нэ культурно. У вас, может, и нету экологии, а у нас есть. Не нравится — сидите у себя, и к нам не лезьте.

— Мы по Конвенции имеем право, ходить по всему Острову, кроме Военной Зоны! — продолжает бурно негодовать Антон. — Вы явно превышаете свои полномочия! Я вам пропуск показал — пропускайте!