Степан Злобин - Пропавшие без вести 2

• Название: Пропавшие без вести 2
• Автор: Степан Злобин
• Жанр: Книги

---

— А вот что, — с внешним спокойствием продолжал Баграмов. — Если вы даже на этом бугре разроете ямку и хотя бы только в ямку прошепчете то, что я сейчас говорю, то все равно завтра об этом узнают товарищи в лагере и оторвут вам башку. Понятно? Тогда слушай дальше!

— Я... я... — заикнулся Гладков. Он побелел.

— Ты думаешь, что в плену укрылся от коммунистов и комиссаров? — спросил Баграмов. — Рановато! Рановато считать, что фашисты уже победили!

— Я не считаю, — одними губами шепнул Гладков.

— Молчи! — остановил Емельян. — Слушай. Фальшивок врачи писать больше не будут. А спрос ведь у немцев с тебя! Так вот, убирайся ты к черту с дороги! Сейчас же иди к штабарцту, скажи, что ты болен, чувствуешь слабость, кашель, боишься чахотки и хочешь уйти из туберкулезного лазарета куда-нибудь в хирургию, что ли... А вместо себя ты сам — понял? — именно ты рекомендуешь штабарцту Леонида Андреевича как самого опытного врача. Ясно?

— Ясно, — беззвучно подтвердил побелевший Гладков.

— И еще одно, — с расстановкой добавил Баграмов: — прежде времени никому ничего — ни в кухне, ни полицейским, ни этим самым старшим!.. И помни: советские люди везде. А если ты вздумаешь нас обманывать — крышка! Ты понял?! Тебя просто выбросят в нужник. На этом и разговор окончен... Ну, сбегай в уборную, тут уж близко...

Баграмов был предельно взволнован, хотя и выдержал до конца спокойный, насмешливый тон. Он повернул обратно, но не в барак, а медленно зашагал по снежной тропинке. Пока что он был уверен только в одном — что Гладков не посмеет его ослушаться. «Даже в сортир покорно пошел!» — про себя усмехнулся Баграмов.

Еще не успев как следует все обдумать, Емельян почувствовал, что в общем все правильно. Осталось предупредить Соколова.

Видимо, больше других обеспокоенный тем, что происходит между Баграмовым и Гладковым, Леонид Андреевич сам шел из барака навстречу.

— А я как раз к вам, Леонид Андреич! Пройдемся? — предложил Емельян.

— С удовольствием, Емельян Иваныч! — готовно отозвался Соколов, привычным движением коснувшись своих очков.

Баграмов взял его под локоть и подстроился в ногу.

— Леонид Андреич, вы, говорят, на войне и раньше бывали? — спросил Емельян.

— Везет мне, Емельян Иваныч, везет! Начал с той, с мировой, всю гражданскую был, и на финской, — сказал Соколов.

— И на эту попали! Действительно, вам «везет»!

— Да, знаете, уж теперь не гадал, не думал, а вот...— Соколов развел руками. — Закурим? — предложил он.

Он вытащил баночку. Оба остановились на лагерной магистрали и закурили. Баграмов не знал, с чего начать разговор о деле, и долго, старательно раскуривал цигарку.

— Так вот, понимаете, Леонид Андреич, — двинувшись дальше и снова взяв под руку Соколова, заговорил Емельян. — Ведь Гладков-то решил просить немцев освободить его от должности. Говорит, у него и здоровье неважное стало... Это он мне «по дружбе» сейчас признался, — иронически подчеркнул Баграмов.

— Понятно! — удовлетворенно сказал Соколов. — Секрета победы дознаваться не стану, хотя, по правде сказать, мне до смерти интересно... Но поздравляю! Думаю, что сожалеющих не найдется.

— Я тоже уверен в этом. Но... о «секрете победы» потом. А дело вот в чем... — Баграмов замялся. — Дело в том, что... Гладков сам заявит штабарцту, что вы, Леонид Андреевич, были бы вместо него самым лучшим старшим врачом, — отчетливо подчеркнул Баграмов. — Сам Гладков вас рекомендует штабарцту.

— Да что вы! Бог с вами! — отшатнулся Соколов. — Нет, я откажусь! С чего-то он взял, что я буду? Откажусь! Я, знаете, с немцами дела иметь не люблю, голубчик, — решительно возразил он. — Никак не могу!..

Резкий отпор Соколова не озадачил Баграмова.

— Ну давайте хоть посоветуйте, если уж так! — сказал он. — Кого же? Вишенина попросить? — как бы размышляя над сложным вопросом, задумчиво спросил он.

— Нашли кандидата, голубчик! — возмущенно сказал Соколов. — Ведь он собой только занят: как бы чего пожевать... Терпеть не могу его подбородок!.. А тут ведь думать о людях нужно! И трус он...

— Да, не храбрый, — согласился Баграмов. — Кого же тогда? Куценко?

Соколов задумчиво качнул головой.

— Опанас человек хороший и врач хороший. Администратор он никакой. Бугай! Напролом полезет. Либо молчит, либо попрет напролом... А тут ведь нужно «политику делать», иначе и сам пропадешь и людей загубишь... Не знаю, голубчик, право, не знаю, — заключил Соколов...

— Глебова? Молод ведь! — продолжал перечислять кандидатов Баграмов.

— Пожалуй. И немцы на молодого не согласятся...

— Выходит по-вашему, Леонид Андреич, что лучше Гладкова нам все-таки не найти никого! — сказал Баграмов, не скрывая иронии.

Соколов засмеялся:

— Хитрый вы человек, Емельян Иваныч!

— Ну, какая же хитрость, помилуйте! — в ответ засмеялся Баграмов. — Вы же сами пришли к необходимому выводу! — Он посмотрел серьезно и прямо Соколову в глаза. — Ведь это же нужно для наших людей! Для тысяч людей! Позаботиться, защитить, грудью встать за них и себя не жалеть. Вымирают ведь люди!

Емельян старался вложить и в свой взгляд, и в голос, и в самый смысл всю убедительность, на какую он был способен. Огромный врачебный опыт Соколова, его гуманность, его прямота и смелая честность делали его в глазах Емельяна незаменимым в роли старшего врача лазарета.

— Вы мне доказать хотите, голубчик, что я не имею права ползти в кусты? — сказал наконец Соколов. — А вот справлюсь ли я? Ведь тут оч-чень сложно! Тут не санбат, не эвакогоспиталь. Посложнее! — И шепотом он заключил: — Политика! Вот...

— Леонид Андреич, — снова заговорил Баграмов,— Красная Армия возле вас всегда ставила человека, с которым в трудных условиях вы могли разделить заботу, все вместе обдумать. Хотя он и не был врачом...

— Вот в том-то и дело, голубчик! В том-то и дело! — сразу понял его Соколов. — Там всегда был «такой человек», а тут ведь...

— А что, Леонид Андреич, если с этого дня таким вашим другом, советчиком буду я, например? — осторожно сказал Баграмов.

Он и сам удивился этим своим словам: ведь получалось, что он как бы навязывал себя старику в комиссары! Имел ли он право?! «А как же иначе! — сказал он тут же себе.— Раз уж затеял, то должен и груз делить пополам!»

— Ну что ж, Емельян Иваныч,— раздумывая, отвечал Соколов, — у нас на Тамбовщине так говорят: «Один ум — пол-ума, а два ума — ум!» Я согласен. Вместе — так вместе! Идемте обедать, — вдруг спохватился он.

Когда они возвратились в секцию, весь персонал был уже на работе.

Гладков после разговора с Баграмовым так и не зашел в барак. Он пообедал у поваров. Когда же врачи собрались перед ужином, после рабочего дня, койка Гладкова уже опустела и Соколов объявил, что Дмитрий Васильевич переброшен в лагерь деревянных бараков, в отделение желудочных и кишечных болезней, его же, Соколова, после обеда вызвал штабарцт и приказал быть старшим врачом лазарета при рабочем лагере каменных бараков...

После ужина комендант лазарета Краевец решительно подошел к Соколову.

— Леонид Андреевич, вы человек в администрации новый, не знаете отношений, — сказал Краевец, угрюмо сбычившись и, как будто собрался бодаться, выставив низкий лоб.

Ражий детина с красной, короткой, напруженной шеей борца, он широко расставил ноги.

— Разрешите, я вам кое-что объясню, Леонид Андреевич,— мрачно и таинственно сказал он.

— Пожалуйста, Николай. Если вы считаете полезным что-то мне объяснить, — согласился Соколов, — я прошу...

— Леонид Андреевич, не выписывайте старших, — приглушенно попросил Краевец. — От полиции нам, медсоставу, проходу не будет. Повара нас в ежовые рукавицы, а то и лично на вас донесут что-нибудь в гестапо!

Соколов развел руками:

— Немцы выписки требуют, Николай! Требуют! Они и нас с вами из лазарета прогонят, если мы никого на выписку не назначим... Что же делать-то, а?

— Леонид Андреич... А если другого кого-нибудь? Ну, мало ли можно кого... — с трудом подыскивая слова, глухо бубнил комендант.

— Так слабы ведь остальные! Немцы же только здоровых требуют, — продолжал Соколов. — Я удивился, осматривая старших: понимаете, некоторые из них даже упитанные! И вот еще в бывшей секции Дмитрия Васильевича люди... Ну прямо как будто не пленные... И чем их питали?!

— Леонид Андреич, а если пока воздержаться... ну хоть недельку... Их куда-нибудь здесь на работы успели бы, — настаивал Краевец. — О фашистском промплане забота нам, что ли! На работы каких ни попало можно послать! — явно обрадовался Краевец вдруг подвернувшейся новой аргументации.

Старший врач не вынес его наглости.

— А я ведь считал, Николай, что вы медицинский работник! — громко, чтобы все слышали, сказал Соколов. — Как же так — истощенных больных посылать на тяжкий труд, а здоровых спасать в лазарете?! Да еще их в полицию, в повара допустить!.. Вы где учились?.. В фельдшерской школе?.. В военной?.. В какой?.. Кто был начальником? — строго допрашивал он. — Вы хотите меня запугать? А я уже не молодой — четыре войны за плечами. Я сам «на семи сидел, девять вывел»! О чем же вы собрались на меня доносить в гестапо?!