Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер

• Название: Твердые реки, мраморный ветер
• Автор: Бодхи
• Жанр: Эзотерика

---

Лобсанг прошел еще несколько метров вперед и посветил фонариком на стену – там, ярко отражая его свет, ярко светился значок компьютера. Включив навигационные значки, он махнул рукой.

- Пошли дальше, там впереди – органный зал!

Органный зал представлял собой небольшой зал с высоким, метров пятнадцать, куполом, во все стороны от которого расходились очень необычные образования – словно плоские извилистые вертикальные трещины.

- Многие из этих трещин оканчиваются тупиками, но целых двенадцать дают начало новым галереям. Некоторые из них мы исследовали до глубины в несколько километров, и везде – новые ответвления, новые галереи, новые уровни и подуровни. Есть несколько колодцев, в которые стекают ручьи, есть очень тесные проходы, в которые мы еще не пытались протиснуться, есть широкие тоннели и новые залы.

- А есть еще залы, так же усыпанные камнями?

- Да, много. Эта пещера уникальна, я не читал о подобных. Возможно, это объясняется тем, что в результате сейсмической активности она закрылась десятки тысяч лет назад, так что сюда никогда не проникали люди и не успели ее испортить и разграбить, а возможно еще причина - в уникальном минеральном составе окружающих гор, ведь Гималаи богаты на разные минералы. Тут есть и малахитово-азуритовая пещера, где оба минерала переходят друг в друга в самых немыслимых формах и сочетаниях. Есть тоннель, в котором мы обнаружили гигантские валуны-рубины диаметром в метр.

- Рубин диаметром в метр!! То есть это такой гигантский кристалл!

- Нет, - улыбнулся Лобсанг. – Необработанный, дикий рубин выглядит просто как темно-бордовый камень, довольно-таки невзрачный на первый взгляд, так сразу и не скажешь, что это рубин. В восточной части пещеры еще есть длинная плоская щель, в которой стенками являются гигантские кристаллы непальских сапфиров – кианитов. Они довольно хрупкие, так что мы прокладываем сквозь эту щель особую тропинку, чтобы не повредить кристаллы. Тут столько всего…

- Получается, как с науками, можно всю жизнь исследовать и до конца не доберешься.

- Я думаю, что это не исключено, - согласился Лобсанг. – Не исключаю, что карту этой пещеры мы и через сто лет не закончим. Ну во-первых, пещера огромна и необычна, а во-вторых, ею ведь не ограничиваются наши интересы… конечно, это клево - потратить день-два на то, чтобы проложить еще одну тропинку, картографировать еще один отрезок пути, собрать еще несколько образцов для лаборатории, но хочется ведь не только этим заниматься.

- Да, хочется, - подтвердила Джейн и почувствовала, что ее «тело желаний» зашевелилось и приятно так потянулось всеми своими лапами, и возникла спокойная и приятная уверенность, что с ней все в порядке, что ничего катастрофического не произошло и не произойдет, что этот спад желаний – временный, что это лишь эпизод в ее жизни.

Лапая гладкие натеки, из которых состояли края вертикальных щелей, Джейн коротко рассказала Лобсангу о своей истории с внезапным исчезновением интенсивных желаний.

- А я вообще не рассматриваю такие ситуации, как спад или откат, - прокомментировал он. – Спад и откат – это когда начинаются приступы раздражительности и скуки, а ты, судя по твоему рассказу, ничего такого не испытываешь. Просто твои желания приостановились и ты осталась в своеобразной тишине, и если бы не страх залипнуть в этом, ты может быть вообще получала бы удовольствие от этого состояния.

- Да, приступов агрессивности и скуки нет, - согласилась Джейн. – Но удовольствие… трудно сказать, может и в самом деле я могла бы испытать удовольствие от этого состояния, мне сейчас трудно судить.

- Бодхи как-то рассказал мне историю о том, как Резерфорд – великий физик, расспрашивал своего аспиранта. «Что вы делаете утром?» «Работаю.» «А что вы делаете вечером?» «Работаю». «Ага… а днем?» «Работаю». Очевидно, он ожидал получить похвалу за свое усердие, но Резерфорд удивился: «Если ты все время работаешь, то когда же ты думаешь??»

Джейн рассмеялась.

- Ты хочешь сказать, что такие периоды затишья желаний сродни задумчивости, когда человек останавливается и переоценивает, пересматривает, или просто наблюдает, ожидая прихода свежего взгляда, свежей идеи?

- Да.

- Тебе интересно с Бодхом?

Лобсанг взглянул на нее и рассмеялся.

- Коварный вопрос, имеющий своей подоплекой удовлетворение любопытства?

- Ну да, - улыбнулась Джейн. – Но разве такое любопытство чем-то нежелательно?

- Нет, ничем. Да, мне с ним интересно. Очень. Никогда не знаешь, что будет в следующий момент. Он может подбросить интересную идею – как в науке, так и в практике, может неожиданно дать совет на ту тему, о которой ты думал, но вслух не говорил. Может в самом невинном, казалось бы, твоем проявлении найти неискренность или тупость, и не просто найти, а неопровержимо доказать, что эта неискренность или тупость в самом деле есть. Его способность логически мыслить вместе с искренностью, наблюдательностью и огромным опытом исследования восприятий – все вместе это дает совершенно поразительный эффект, когда кажется, что он попросту видит тебя насквозь.

- А как часто он появляется на Базе? Почему я не могу с ним пообщаться? Для меня он остается чем-то из области преданий и сказок. Ну я конечно верю, что ты с ним встречаешься и общаешься, и верю, конечно, что и Фосса, и Флоринда и другие монстры встречаются и общаются с ним и учатся у него, и все-таки его какая-то принципиальная неуловимость вызывает странное чувство его отсутствия…

- Не знаю, - пожал плечами Лобсанг. – С кем и как часто встречаться, решает он сам и мне о его мотивации ничего неизвестно. Но ты ведь сейчас в третьем классе?

- Да.

- Ну так что ты переживаешь. Значит ты почти наверняка с ним увидишься. Ты же понимаешь, что не так много людей, которые способны учиться у Флоринды, Томаса и Фоссы, а значит Бодх наверняка присматривает за вами, ну то есть интересуется вашими делами, наверняка читает время от времени ваши отчеты.

- Черт, я об этом как-то не думала, что нас и в самом деле так мало – тех, кто учится в третьем классе, что мы не можем не вызывать у него интереса хотя бы иногда… хотя, с другой стороны я же не знаю, сколько таких же «курсантов» на других базах… Ладно, это все какие-то бесплодные рассуждения, но иногда возникает зависть к ежам, которые, насколько мне известно, могут общаться с ним сколько захотят.

- Зависть? – Переспросил Лобсанг.

- Да, хотя наверное это слово не подходит, поскольку я же не завидую так, что думаю, что вот блин, с ними он общается, а со мной нет, это неправильно… эта зависть другая.

- Другой зависти нет. – Твердо сказал Лобсанг. – Зависть – это конкретный термин, который обозначает конкретный набор негативных эмоций, причем агрессивного толка, и если твоя зависть «другая», то и называй ее по-другому, а то ты так скоро будешь говорить, что ты ненавидишь, но твоя ненависть «другая»… Найди адекватное обозначение своих восприятий или попросту перечисли их, если нет подходящего термина. Смешения терминов Бодхи категорически не допускает и мне это нравится, и я стараюсь делать так же.

- Согласна. Это не зависть. Сейчас не хочется различать – что именно я испытываю, когда думаю о том, что для ежей Бодх доступен. Но я не забуду этот вопрос. Потом, когда желания станут активнее, я к нему вернусь.

На следующий день Джейн, проснувшись в пять, первым делом понеслась вниз, к пещере. Надеялась она быть первой или нет, сказать трудно, но так или иначе, она не сильно удивилась, увидев, что у входа в пещеру уже идет какая-то деятельность – несколько ежей сновали туда-сюда, таская, судя по всему, какие-то принадлежности для дайвинга. Лобсанг руководил расширением прохода, тщательно рассматривая при этом несколько камней, которые ему подсовывала Айрин. Суджан что-то обсуждал с Бертой, и тут же был, само собой, Энди, на котором лежала главная ответственность за развитие территории поселения в целом.

Среди тех, кого она увидела здесь, были и два новых человека – довольно высокий парень и девушка, глаза которой привлекали внимание словно помимо твоей воли. Они стояли рядом и смотрели на происходящее, никак не вмешиваясь в него и не участвуя в нем.

- Кто эти ребята, - кивнула в их направлении Джейн, схватив за руку Магнуса, который тащил спарку баллонов.

- Тай и Майя, отстань, а то я сейчас на ногу себе это поставлю!

И пыхтя, он утащил свою добычу внутрь пещеры.

Джейн не стала подходить к ним, решив, что позже успеет познакомиться, а сейчас ей хотелось узнать – чем же вызвано такое оживление.

- Какое оживление? – Удивилась Кунга, которая стала следующей жертвой Джейн. – Здесь каждое утро так. А мы ща полезем в колодец!

- В какой, в тот, что…

- Который в начале Нила.

- Ага, значит и акваланги туда же тянут?

- Да, полезешь?