СТИВЕН АМБРОЗ - Эйзенхауэр. Солдат и Президент

• Название: Эйзенхауэр. Солдат и Президент
• Автор: СТИВЕН АМБРОЗ
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Эта книга была признана в США лучшей из всех написанных об Эйзенхауэре. Опираясь на обширные источники, высокий уровень научных знаний. С. Амброз предложил наиболее полное и объективное описание жизни солдата, ставшего президентом. Автор подробно рассказывает о молодых годах Эйзенхауэра, о его почти незаметной на первых порах карьере в армии, о его блестящем руководстве союзными силами в качестве верховного главнокомандующего во время второй мировой войны, о том, с какими трудностями приходилось сталкиваться этому человеку на пути от генерала и президента Колумбийского университета до Президента США.

---

Тем не менее речи Эйзенхауэра оказывали определенное влияние. Поэтому Эйзенхауэр решил, что будет принимать более активное участие в выборной кампании и должен иметь расширенную программу своих выступлений. Никсон полностью поддержал эту идею. Однако 30 октября, за восемь дней до даты выборов, Мейми позвонила Пат Никсон; ее угнетала одна лишь мысль о том, что мужу придется взять на себя дополнительную нагрузку, она опасалась за Эйзенхауэра, поскольку "отсутствие у него опыта участия в напряженной выборной кампании могло плохо повлиять на его сердце". Она пыталась отговорить его, но не смогла, и поэтому она "умоляла" Пат Никсон через своего мужа повлиять на Эйзенхауэра, но при этом Айк не должен знать о ее вмешательстве. На следующий день дополнительный аргумент высказал д-р Снайдер. Он сказал Никсону: "Или вы его отговорите делать это, или просто не дайте ему этого делать — ради его же собственного здоровья".

В своих мемуарах Никсон пишет, что "редко видел Эйзенхауэра более оживленным, чем в тот полдень, когда прибыл в Белый дом". Эйзенхауэр показал Никсону расширенную программу своих выступлений. И Никсон стал приводить доводы, подтверждающие, что Президенту не следует брать на себя дополнительную нагрузку. Как пишет Никсон, "он был уязвлен и рассержен". Но Никсон настаивал, и Эйзенхауэр "наконец молча согласился. Его гордость не позволяла Сказать что-либо, но я знал: мое поведение озадачило и расстроило его" *66.

Если Никсон не был готов рисковать здоровьем Эйзенхауэра ради своей победы, то он был вполне готов поставить под сомнение физическое состояние сенатора Кеннеди. Уитмен отмечает, что 4 ноября лагерь Никсона охватила "атмосфера отчаяния". В качестве примера она цитирует заявление, которому Никсон намеревался дать ход как заявлению Белого дома. Страна переполнилась слухами, будто Кеннеди страдает болезнью Аддисона. В предполагаемом заявлении делалась ссылка на положение Эйзенхауэра в 1956 году, когда он сделал достоянием гласности результаты своего медицинского освидетельствования, и содержался призыв к кандидатам на выборах 1960 года поступить таким же образом. По словам Никсона, как только Президент подпишет и выпустит это заявление, он немедленно предаст гласности собственные данные медицинского обследования.

Джим Хэгерти был в ярости. Он назвал это заявление "дешевым, отвратительным, дурно пахнущим политическим трюком". Эйзенхауэр придерживался такого же мнения. Когда один из советников попытался объяснить Президенту ситуацию в связи со слухами о болезни Аддисона, Эйзенхауэр прервал его и сказал: "Я не присоединюсь ни к одной затее, которая касается здоровья кандидатов". Идея была похоронена *67.

Отношение Хэгерти и Айка понять трудно. Никсон был прав, указывая на то, что прецедент установил Айк в 1956 году, а сам Кеннеди уже сделал здоровье Джонсона предметом спора (Джонсон перенес инфаркт; во время маневрирования до проведения конференции по выдвижению кандидатов Кеннеди сомневался, сможет ли Джонсон выполнять служебные обязанности в полном объеме). В 70-e и 80-е годы здоровье кандидатов стало стандартным объектом обсуждения и рассмотрения.

4 ноября люди Никсона позвонили Уитмен и сообщили: если Никсон будет выбран, то в первой же речи сразу после выборов он хочет предложить направить Эйзенхауэра в страны коммунистического блока с миссией доброй воли. Эйзенхауэр был "удивлен, ему не нравилось, что президентство выставляется на аукцион в такой манере. Он сказал, что, когда уже не будет президентом, ему будет трудно путешествовать, и он чувствовал: это была последняя отчаянная "истеричная акция". Он попросил Хэгерти позвонить людям Никсона и передать, что он отказывается.

Через два дня секретарь Никсона Розмари Вудз позвонила Уитмен и попросила ее проследить за тем, чтобы Президент прослушал в 9 часов вечера записанное на пленку выступление Никсона. Президент прослушал это выступление и был вновь удивлен, услышав обещание Никсона направить Эйзенхауэра в поездку. Эйзенхауэр разозлился и поручил Хэгерти позвонить Никсону и заставить его убрать из выступления это обещание. Хэгерти успокоил Президента. Затем, как пишет Уитмен, "Президент продиктовал... поздравительную телеграмму в связи с его речью... [и поручил] направить ее Никсону". Говоря от имени всех, кто хотел проникнуть в глубины взаимоотношений Эйзенхауэра и Никсона, а также от имени большой группы людей, которые хотят постигнуть смысл американской политики, Уитмен признается: "Я не понимаю" *68.

8 ноября было днем выборов. Эйзенхауэр присоединился к Джону и Барбаре, которые следили за ходом голосования. Первые сообщения обескураживали, поскольку на востоке страны подавляющее большинство голосовало за Кеннеди. В 11 часов вечера Эйзенхауэр пошел спать, думая о самом худшем. Когда он проснулся на следующее утро, то количество голосов, полученных от населения, было почти равным — Никсон сократил разрыв; что же касается голосов выборщиков, то ситуация продолжала выглядеть безнадежной. Вскоре после полудня позвонил Никсон из своей штаб-квартиры в Калифорнии. Он считал, что одержит победу в Калифорнии, Иллинойсе и Миннесоте, но этого будет недостаточно. Никсон отметил, что количество голосов за него на 7 процентов превышает отданные за выборщиков от Республиканской партии, и он проиграл "из-за слабости Республиканской партии". Эйзенхауэр посоветовал Никсону хорошо отдохнуть. Затем он деликатно высказал свое отношение к выборной кампании и самим выборам: "Мы можем гордиться этими последними восьмью годами". Никсон ответил: "Мы сделали великолепную работу" *69

Позднее Никсон сказал Эйзенхауэру, что никогда раньше не слышал, чтобы Президент говорил в таком удрученном тоне. Эйзенхауэр согласился — тон его был именно такой. Но он не признался Никсону, что было тому причиной, — это он сказал Уитмен. Его тон объяснялся не столько поражением Никсона, сколько его собственным чувством, будто от него отвернулись. Уитмен записала, что все утро Президент продолжал повторять: "Это отказ от признания всего того, что я сделал за восемь лет"*70.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

РАССТАВАНИЕ С БЕЛЫМ ДОМОМ. ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

Последние десять недель нахождения у власти Администрации Эйзенхауэра были периодом бездействия. Эйзенхауэр как бы выполнял роль присматривающего за домом и не предпринимал никаких новых инициатив. Он продолжал следить за тем, чтобы возможности выбора оставались открытыми по таким вопросам, как ядерные испытания, платежный баланс, Индокитай, Берлин и Куба, — пусть будущий президент принимает по ним решения. Но в одном вопросе — бюджета — Эйзенхауэр все же постарался связать Кеннеди руки. Он внимательно работал над составлением бюджета, начиная с первых дней своего отпуска, который он проводил в Аугусте, Он сказал Слейтеру: "Вы знаете, я собираюсь настоять на сохранении сбалансированного бюджета независимо от того, что скажет об этом Кеннеди. Если он думает по-другому, пусть сам об этом и объявит. Проблема в том, что просто нет денег для одновременного финансирования текущих проектов и его новых идей" *1.

Во время работы над составлением окончательного варианта бюджета Эйзенхауэру докладывали, какие программы не могут быть урезаны. Гудпейстер записал: "Президент сказал, что если бы он был диктатором, то мог бы сократить представленный ему бюджет на 20 процентов без ущерба для страны, просто исключив из него целый ряд священных коров и абсолютно бесполезные, но хорошо налаженные виды работ" *2. На другом совещании, где присутствовали Гейтс и представители Министерства обороны, Эйзенхауэр неодобрительно отозвался о той степени значимости, которую Кеннеди и его советники придавали концепции "гибкого реагирования" Максвелла Тейлора.

Основная забота Эйзенхауэра в 1961 году была та же самая, что и в 1953 году, а именно: поддерживать здоровое состояние экономики. Гудпейстер записал слова Эйзенхауэра: "Мы должны постоянно задавать себе вопрос: сокращаем ли мы все те расходы, которые могут быть сокращены? Например, в его представлении, совершенно ясно, что единственный путь, позволяющий нам выиграть битву, — сохранение потенциала сдерживания. Может быть, есть некоторый смысл в создании и использовании нескольких мобильных элементов, но он не может представить себе никаких "малых войн". Все большее и большее значение приобретает вопрос крупной войны и ее сдерживания" *3.

Эйзенхауэр, однако, знал, что его взгляды уже были рассмотрены и отвергнуты командой Кеннеди, которая была твердо намерена тратить больше денег, чем поступало в бюджет, сократить налоги и резко увеличить затраты на нужды обороны, в том числе на ядерный арсенал и системы доставки, а также на обычные виды вооружений, что позволит создать потенциал для "гибкого реагирования".